действия в одной акции, — такое редко кому удается!
Майя улыбнулась, довольная комплиментом.
— Допустим, ты прав. Но зачем мне, по-твоему, такой сложный и рискованный план? Я подставлялась, когда Марк был убит в доме, где находилась только мы вдвоем; я подставлялась на телевидении, где рисковала, что меня задержат да еще и статью какую-нибудь дополнительно впаяют за вторжение в святая святых…
— А как тебе еще было устранить Марка? Нанять киллера, который снял бы его где-то вне дома? Но ведь первый вопрос следствия — «кому это выгодно?» И первый ответ: тебе, наследнице. Кроме того, хорошего киллера, который подстроил бы, к примеру, несчастный случай, еще найти надо. Вряд ли такие водятся в числе твоих друзей детства? Следовательно, тебе нужно было бы наводить справки среди знакомых. И после смерти Марка эти знакомые могли бы на тебя указать: Марк многим был нужен, и вряд ли деловые люди простили бы тебе такую подножку. А тут — всё, или почти всё, — затеяно и исполнено своими, домашними силами, на пару с другом детства и земляком Вениамином. Да в результате ты еще и в жертвы попадаешь! В такие хорошенькие, такие непосредственные и соблазнительные жертвы… Плюс экзотика: какое головокружительное приключение! Ты ведь по складу авантюристка, любительница приключений. Но авантюрист — всегда игрок. Это азарт, захватывающее чувство риска пройти по острию, по тончайшей грани, отделяющей победу от проигрыша, — иногда смертельного… Те самые острые ощущения, о которых я тебе говорил… И выиграть, конечно же. Авантюрист всегда упорно надеется выиграть, иначе сидел бы он смирно дома… Я ответил на твой вопрос?
— Вполне. Хочешь комплимент?
— Конечно.
— Я тебя недооценила, Алеша.
— Предрассудки пагубны, маленькая. Ты вбила себе в голову, что честность равна глупости.
— Ты не поверишь, но я тебя сейчас заново открываю… И… И люблю еще больше… Знал бы ты как мне жаль…
Она умолкла, слезы навернулись на глаза.
— Меня убивать? — решил уточнить Алексей.
— Что ты любишь Касьянову!
— Ты неисправима, принцесса. Ты хочешь заставить мир крутится вокруг тебя, но ты забыла спросить согласия у мира…
— Давай дальше, — сухо перебила его Майя. — Выкладывай свои детективные умозаключения, умник!
— Дальше, так дальше… Дальше было вот что: в машине ты провела передо мной разговор с Веней, который, по сценарию, ничего не знал о случившемся. Но он, конечно, знал и ждал гостей: все было условлено заранее. Позже, у Вени ты принялась соблазнять меня. Успешно, ничего не могу сказать.
— « Стокгольмский синдром», — усмехнулась Майя.
Кис вспомнил, что именно это загадочное словосочетание прислала ему Саша в первый день связи по интернету.
— Что это такое?
— Да так… Ситуация вынужденной близости и взаимной зависимости. Располагает к симпатии между заложниками и их похитителями… — она горько улыбнулась.
— Не узнаю тебя, девочка. Откуда вдруг такая скромность? Почему ты решила все лавры в деле моего обольщения отдать ситуации под названием «Стокгольмский синдром»?
— О, нет, со мной все в порядке, Алеша! Просто я трезво смотрю на вещи. Ты бы никогда не поддался моим чарам, не окажись мы с тобой вдвоем в клетке замкнутого пространства, отрезанные от всего мира… И тебе в какой-то момент показалось, что ты любишь меня, — вот и все.
— Прости, но это не так…
— Ты меня обманул! — не дала ему договорить Майя, — ты меня просто обманул!
— И да, и нет. У меня есть… — нет, были, мне ведь уже положено пользоваться прошедшим временем, — какие-то чувства к тебе, но я не знаю, каким словом их надо назвать.
— Влечение? Увлечение?
— Наверное. Возможно, если бы я не любил другую женщину…
— Опять Александра?!
— Она самая.
— А если… Алеша, подумай еще раз! Я ведь не шучу, — я тебя убью… Ну неужели тебе жизнь не дорога? Подумай, Алеша! Если ты действительно… Если тебе мешает только твоя Касьянова… Забудь ее! Уедем вместе!
— Нет.
— Но почему?! Ты не можешь, ты не хочешь ее забыть?
— Майя, есть вещи, которые тебе непонятны, кажется. Я не могу ее предать. Даже если бы я позволил себе увлечься тобой до конца, — я бы все равно остановился у той черты, за которой начинается предательство.
— Ты неисправимый идиот.
— Возможно. Так что придется тебе меня застрелить.
— Я бы предпочла с тобой трахаться!
— Я предпочел любить. Без «бы».
— Но я же тебя люблю!
— Боюсь, что ты это придумала, детка. В поисках острых ощущений. Я не лег у твоих ног ковриком, — как те мужики, о которых ты рассказывала. Я, верный, честный, порядочный идиот, — я правильно тебя цитирую? — который долго не поддавался на твои чары. Достаточно долго, чтобы в тебе разыгрался азарт…
— Заткнись! Что ты понимаешь?! Я действительно тебя люблю! Ты — первый, кому я говорю эти слова и не лгу!..
Он не ответил.
Майя уткнула голову в руки.
— Продолжай, — еле слышно прошептала она.
— Веня, наблюдая за твоей операцией под названием «взятие детектива штурмом», терзался неимоверно. Но молчал, сцепив зубы: ему следовало играть роль друга детства. То есть, он им и был, но с одной существенной поправкой: он всю жизнь был в тебя влюблен. Роль у него получалась плохо, он, как и Марк, был крайне ревнив. А с того момента, когда ты пообещала принадлежать ему и уехать с ним за границу, он и вовсе потерял рассудок. Но твое обещание было никак не даром любви, — оно было наградой, платой за его участие в убийстве Марка и всей последующей инсценировке, и Веня старался честно отработать свою награду. Контракт на работу в Штаты либо сам удачно подвернулся, либо был найден специально с целью смыться отсюда сразу после всей этой истории. Подозреваю, что Веня не хотел уезжать без тебя, но ты сумела его убедить: в конце концов, следствие рано или поздно могло выйти на него, и ему следовало позаботиться о надежном укрытии. Тебя подобный расклад весьма устраивал: ты, на самом деле, просто сплавляла Веню подальше и ехать к нему ничуть не собиралась.
Далее события происходят таким образом: ночью в дом является киллер, Кривошеев. Найденное кольцо убеждает следствие в моем лице, что это убийца Марка. Естественно, я не сомневаюсь, — или почти не сомневаюсь, — что он хотел тебя убить или, на худой конец, выкрасть. Затем мы едем к Бориске и обнаруживаем его труп — очередное доказательство тому, что страшная мафия бежит за тобой по пятам. Но по хронологии сначала был убит Бориска, так что с него мы и начнем. Ты заранее все продумала и договорилась с киллером еще до убийства Марка. Кривошеев ждал только твоего звонка, чтобы убрать Бориску. И дождался, конечно. Ты, кстати, допустила большую оплошность, забыв выключить телефон Кривошеева…
— Я проснулась, а тебя нет! Я испугалась… А потом… Потом я была так рада, как последняя дура рада, что с тобой ничего не случилось, что ты жив и едешь ко мне… И забыла про телефон…
— Бывает, — философски заметил Кис. — А вот чего я не знаю, — это как ты представила Вене необходимость убрать Бориску? Совершенно очевидно, что правды ты ему не сказала: он не подозревал, что
