— Вот какой: мол, этот жест я для себя сделал, свое тщеславие потешил. А хоть бы и так! Любовь для других только у святых бывает. Мы все любим для себя. Вы не согласны?
Кис спорить не стал. «Романтическая история»! — мысленно проворчал он. — И чего тут романтического? Выбрал подходящую кандидатуру на вакантное место жены — вот и вся романтика!'
— Короче, — продолжил Мурашов, не дожидаясь ответа, — две недели я врал про командировки, а когда врать стало уже невозможно, — она нервничала, что упустит место — я ей предложил выходить за меня замуж. Она согласилась. Вот и все, собственно. О том, что я — это и есть ее потенциальный работодатель, она узнала только перед нашей свадьбой.
— Она не обиделась на вашу уловку?
— Нет, смеялась.
— Эта фотография… Я могу ее взять? Или другую какую-нибудь, где она хорошо видна…
— Я вам дам. Другую.
Александр снова налил себе коньяку и предложил жестом Кису. Тот отказался.
— Вам тоже не стоит, — сказал Кис. — Вам нужно поспать немного. Вы ведь на работу должны идти, не так ли?
Мурашов помотал головой и выпил свой коньяк залпом.
— Нет, — он поставил рюмку на стол со стуком, — я никуда не пойду. Я буду звонка ждать. От вымогателей.
— Боюсь, что вы его не дождетесь… Так вы мне ничего не можете рассказать о прошлой жизни вашей жены?
— Нет.
— Послушайте, Мурашов, если вы что-то скрываете… Вы хотите, чтобы я нашел вашу жену, или нет?
— Незадолго до свадьбы я ее спросил: «Ты хочешь мне что-нибудь рассказать о своем прошлом?» Она задумалась. А потом говорит: «Нет». Ну, я больше спрашивать не стал. Я находил это неприличным.
Ну да, «у ангелов биографию не спрашивают»! Да только была ли ангелом Алина Дементьева, вот что интересно!
— Вот как? — сухо спросил Кис. — А если бы оказалось, что она преступница, только из тюрьмы вышла?
— Я в это никогда не поверю. Что в ее короткой жизни могло быть?
Разве что мелкие грехи, которые есть у каждого. А я, знаете ли, не любитель копаться в…
Александр замолчал, не закончив фразу, и внимательно взглянул на Киса.
— Скажите, вы испытываете ко мне неприязнь?
Кис растерялся. Это была правда.
Он не любил таких: квартира — в наследство, дача — в наследство, связи, которые практически все определяют в успехе дел — в наследство, даже приятная наружность, которая так нравится женщинам, — и та в наследство! Манеры и образование — тоже родительский капитал, а что ты сам-то? Жизнь — как розовый надушенный платочек, — а чуть столкнулся с ее неприглядной стороной и в кусты: не верю! Он и жену-то свою как следует не расспросил, кто она да что!
Демократизм? Деликатность? Как бы не так: просто боялся узнать что-нибудь не-розовое, не- надушенное. А оно там есть, носом чую! — злился Алексей. — Ангел ему, видите ли, занадобился вместо жены! Да только ангелы не сбегают от мужей по ночам…
— Это необходимо обсуждать? — ответил он сухо вопросом на вопрос.
Мурашов подумал.
— Ну что ж, это род ответа, — произнес, наконец, Алекс. — Вам это не помешает работать?
И Кис с изумлением почувствовал, что краснеет.
Глава 10
Ее разбудил звук ключа, повернувшегося в замке. В окно пробивался яркий утренний свет. На лестнице стоял Филипп и смотрел на нее.
— Вставай, — негромко сказал он, когда их глаза встретились.
Аля послушно встала. Ей было холодно.
— Пойди умойся.
Избегая его взгляда, Аля спустилась. «Удобства» были во дворе.
Филипп молча выпустил ее из дома и двинулся за ней. Не доходя до туалета, Аля обернулась: «А в туалете дверь можно закрыть? Или ты боишься, что я сбегу через выгребную яму?»
Он не улыбнулся на дерзкую шутку и ничего не ответил.
Проводив Алю обратно в дом, он показал ей умывальник в закутке возле кухни.
Она пустила холодную воду — другой не было — и подставила под нее свои ледяные руки. Ее бил озноб.
Выйдя из кухни, Аля притаилась в маленьком сумрачном коридорчике, разглядывая Филиппа — он был ей хорошо виден на солнечном свету, заливавшем большую комнату. Он все так же, как и четыре года назад, носил длинные волосы, схваченные в хвост на спине, но теперь его льняные волосы потемнели, подернулись пеплом, стали жестче; жестче стали и черты его лица. Голубые глаза его, напротив, будто выцвели, сделались совсем светлыми и непрозрачными. Его рот, мягкий и безвольный детский рот, рот сластены и неуправляемого шалуна, по-прежнему контрастировал с тяжелым суровым подбородком, в котором давала себя знать примесь эстонской крови. За эти четыре года он возмужал, раздался в плечах и вроде даже вырос. Он был в шортах, в черной майке без рукавов, под его бронзово-красной, обоженной первым загаром кожей, покрытой густыми светлыми волосками, ходили мускулы, которые он явно выставлял напоказ.
Филипп заметил, что Аля его рассматривает, и немного смутился.
— Поешь. Я чайник вскипятил. Тут есть кофе растворимый, будешь? — проговорил он.
На столике в кухне стояла банка с импортным кофе, надтреснутая голубая чашка, и сковородка с поджаренными в масле кусочками белого хлеба. Аля кивнула головой и прошептала: «Спасибо».
— Скоро Марго приедет, так что ешь. Потом времени не будет.
Аля размешала кофе в чашке, добавила сахара, взяла остывшую жирную гренку со сковородки… Она отвыкла от этой еды, но когда-то, — боже мой, как это было давно! — когда-то любила, и Филипп готовил ей часто по утрам, ему нравилось готовить ей завтрак…
Они пили кофе молча. Аля смотрела в свою чашку. Филипп смотрел на Алю.
Наконец, Аля подняла глаза.
— У меня нет таких — ее голос сорвался и она откашлялась, — денег.
— Не надо, Аля, — сказал Филипп. — Не надо, не начинай все сначала.
Аля замолчала. Она смотрела, как Филипп допивает кофе, и вдруг сказала:
— Как, по-вашему, я буду расплачиваться в магазине? Кредитной карточкой? — ее голос окреп, ее озноб прошел, ее щеки порозовели и теплота кофе разлилась по всему телу.
Филипп удивленно посмотрел на нее.
— Ну да… А как же еще?
— Так вот, в плане у Марго есть один просчет! — торжествующее проговорила она.
Филипп внимательно глянул на нее, словно проверяя на слух ее интонацию.
— Какой? — спросил он без всякого выражения.
— Мне никто не продаст бриллианты на такую сумму по кредитной карточке. Нужен заверенный чек.
— Что это такое — заверенный чек?
— Когда покупка на крупные суммы, то требуется чек, в котором банк заверяет, что клиент
