котором вся пресса с удовольствием погреет руки. И тогда прощай моя карьера.
— Эта угроза имеет под собой какие-нибудь основания?
— Вряд ли.
— И это как бы все от имени Алины?
— Во всяком случае, так он дал понять. Он говорил достаточно уклончиво. Если прогнать магнитофонную запись, то трудно будет с определенностью сказать, что это: похищение с требованием выкупа или шантаж со стороны моей жены при содействии дружков…
— Главное, что вы записали на магнитофон, а там разберемся!
— Я попытался сбить его с толку, напомнив, что она уже звонила и сказала, что уходит от меня, что ей ничего не нужно. И как это связать теперь с требованием денег и угрозами?
— И что он ответил?
— Ответил, что «ситуация изменилась». И что Лина мне потом объяснит, когда она вернется. А вернется она, разумеется, после получения денег.
— Неплохо придумано. Марго, должно быть… Теперь дайте мне сосредоточиться, Алекс. Что они намерены делать со счетом Алины…
На некоторое время в обоих телефонах застыла тишина. Наконец, Александр не выдержал:
— Они ее силой потащат в банк?
— Смысла нет. Ей же никто пятьсот тысяч, даже в рублях, наличными не даст, да еще и с общего счета. Банк потребует вашу подпись… Так они не выкрутятся… А вот если… Послушайте, где ваша жена делает обычно покупки?
Какие магазины — дорогие магазины, не одежды, а ювелирные, антикварные, художественные салоны, короче, магазины, где можно сразу потратить очень крупную сумму, — вы посещаете регулярно? Где ее и вас знают владельцы, продавцы?
— Понимаю, понимаю… Галереи можно вычеркнуть — прежде всего потому, что для покупки картины или другого произведения искусства нужны знания, вкус, опыт. Собственно, антикварные магазины можно вычеркнуть по тем же причинам. Остается ювелирный.
— Согласен. К тому же, подпольный художественный рынок очень специфичен, перепродать непросто, вряд ли у них на него доступ есть… Значит, остается ювелирный. Золото, бриллианты. Обращайтесь в милицию, Алекс. Дайте им всю информацию, адрес дома, номер телефона в машине, чтобы они могли со мной связаться в случае необходимости. Впрочем, если компания там — я буду занят…
— Слушаюсь, шеф!
Кис усмехнулся. Как это получилось, что они с Мурашовым вдруг обрели взаимопонимание? Он даже не заметил, как симпатия к Александру вытеснила его скептическую неприязнь. Наверное это произошло тогда, когда он согласился в клуб сходить… Или позже, когда Алексей боялся за него, наблюдая за дверьми клуба… Или когда Мурашов вызвался вместе с ним на дачу ехать?..
Телефон в машине снова зазвонил.
— Алексей!..
— Да? — оторвался от своих размышлений Кис.
— А может… Все-таки… Может, Лина все-таки сама ушла от меня? И попросила своих бывших друзей помочь получить деньги?.. Может даже обещала с ними поделиться… Их четверо, как вы мне сказали, с Линой — пять. Получается — по сотне на каждого…
— Вы что, Мурашов, опять за свое принялись? Не смешите меня.
— Я подумал, паспорт из сумки мог просто выпасть впопыхах…
— Ага, и ваша жена так торопилась от вас уйти, что даже заранее не приготовила документы, сумку схватила впопыхах, выронила из нее самый главный документ и помчалась на ночь глядя неизвестно куда сломя голову? Без объяснений, без даже малюсенького «прощай»? А теперь просит пятьсот тысяч долларов для своих личных нужд и для своих бывших друзей, с которыми она больше четырех лет не виделась?
— Я уже не знаю, что и думать…
— Ну-ну, припомните еще, что она вам письмо писала, что она вам позвонила и сказала об уходе… У меня такое ощущение, что вы совсем свою жену не знаете. Я вам простой вопрос задам: могла она с вами так поступить? Да или нет?
— Вы какой-то странный детектив, вы детектив-наоборот. Это я должен был бы доказывать, что моя жена не могла так поступить; а вы должны мне говорить: еще и не то бывает, еще не то видели…
— Поначалу так оно и было. Потому что я не имел ни малейшего представления о вашей жене, о ее личности, характере.
— А теперь?
— А теперь у меня такое ощущение, что я ее знаю лучше вашего. И могу вам с уверенностью сказать: нет. Алина не могла так уйти от вас, она просто не способна на это. Она человек тонкий, «нежная душа», как сказал ее бывший начальник… Обделенная любовью, излишне сдержанная, не уверенная в себе, она, не имея ни смелости, ни опыта для решения проблем и конфликтов, начинает принимать меры только тогда, когда уже доведена до отчаяния. Но она не умеет защищаться, — и потому просто избавляется («всеми способами» — едва не добавил Кис, памятуя, как решила Алина проблему с дядей) от людей, с которыми эти проблемы связаны… Ваша жена катастрофически нуждается в любви, ей по этой части сильно недодали в жизни, и она ее упорно ищет… И уходить от вас она собралась лишь потому, что не сумела разглядеть вашу любовь. Ее ли комплексы тому виной, ваша ли озабоченность делами, неумение вашу любовь проявить — но, так или иначе, она ее с вами не нашла и собралась было отправиться на поиски счастья… Но вряд ли ей счастье представляется в форме вымогательства у вас денежных знаков в компании с ее старыми дружками.
— Сдаюсь. Вы правы. Меня просто охватывает временами паника…
— Это только в фильмах бывают роковые красотки с ангельским лицом и душой убийцы… Люди на самом деле находятся куда надежнее, куда крепче в плену собственного характера и воспитания, чем многие думают… И уж если душа «нежная» — так нежная. Вы правы только в одном: она действительно думала от вас уйти. А все остальное — просто совпадение, удивительное совпадение…
Кис помолчал, выглядывая в темноте названия улиц поселка.
— В тот вечер, в четверг, — снова заговорил он, — Алина еще не была готова покинуть вас, она только приняла решение, пыталась вам это в письме изложить. Зато Марго — была уже готова выполнить задуманное. Она, представляется мне, заранее запланировала похищение именно на этот вечер. Не зря у них было «необычно тихо» последние дни, как сказал сосед… Она приехала якобы за пакетом с вещами. И когда Алина вынесла ей пакет, Марго ей, должно быть, сказала что-то вроде: «Сядь в машину, дело есть». И увезла ее… Все, Алекс, больше не могу говорить, я подъезжаю!
— Знаете что? Я тоже еду, я ведь теперь свободен! Я помню адрес.
— Бессмысленно, Александр. Все будет закончено раньше, чем вы доедете. И даже раньше, чем доедет милиция.
— Вы один, а их четверо!
Кис отключил телефон.
… Аля схватилась за горло, как будто это ее шею перехватывала тугая, смертельная петля. Она не могла выдавить из себя ни звука, она не могла оторвать глаз от безжизненного тела, висевшего в дверном проеме, от черных кудрей, упавших на лицо…
Филипп, — поняла она. — Больше некому. Он отомстил Марго за меня.
Бежать.
Бежать!!!
Бежа-а-ать!!!
Она едва не уронила приоткрытую крышку люка.
Так, тише, спокойней, Алина! Возьми себя в руки… Точнее, возьми крышку в руки… Вот так, тихонько, аккуратно положи ее на место… Теперь закрыть на ключ.
Дрожащими пальцами она обхватила непослушное металлическое тельце ключа и вставила его в
