тобой так похожи. И поэтому я с тобой расставаться совершенно не собираюсь. А вот насчет переезда — я как раз подумаю. Лишиться визы мне не хочется. Ты говоришь, за тобой французская безопасность следит? А откуда ты знаешь, что это именно она, и откуда ты знаешь, что за тобой вообще кто-то следит?
— Я видела. Мне мои друзья сказали — кое-кто из них заметил. За мной следят два человека. Вернее, обычно один, но иногда его подменяет другой…
— А на них где написано, что они из безопасности?
— На заднице, — сказала вдруг Шерил и рассмеялась. — Это же очень просто: за мной начали следить почти сразу после наших первых акций.
— Одного не пойму: что им дает слежка за тобой? Они уже знают, где ты живешь и где ты работаешь. Чего им ещё от тебя надо?
— Не знаю. У меня недавно начался пожар. Я его сама погасила, ещё до приезда пожарных. Начался он очень странным образом, на кухне, ночью. Хорошо, я не спала — иначе… Даже не знаю, я могла сгореть в своей квартире. Вообще-то я думаю, что меня хотели припугнуть. Но иногда мне становится страшно при мысли, что меня хотели убить.
— Ничего себе! А полиция ничего не нашла? Поджог это был или что?
— Нет. Так как жертв в моем лице не было и даже большого убытка не было, полиция этим почти не заинтересовалась. Посмотрели и сказали, что электропроводка, видимо, была неисправна.
— По-твоему, этот пожар — дело их рук?
— Не исключено. В виде предупреждения.
— Может, это какой-нибудь фирмач, которого достали ваши вылазки? Ведь ему ставить какие- нибудь фильтры на трубы — денежки выбрасывать. На ветер, как он убежден. На свежий ветер, — блеснула я своим глубоким пониманием проблем. — А ему не хочется. И он пытается подойти к проблеме с другой стороны, а именно: убрать источник проблемы — то есть, тебя!
— Что мне тебе сказать? Своей визитной карточки, к сожалению, мне поджигатель не оставил. Но с тех пор, как мы стали заниматься антиядерными акциями, мы практически больше не беспокоим фирмачей — времени не хватает.
— Послушай… По-моему, это тебе надо срочно переезжать и никому не давать свой новый адрес, — сказала я. — Я вот что думаю: давай снимем вместе квартиру! И переедем, и никому не скажем, куда! А?
Шерил снова задумалась. Потом улыбнулась — улыбка у нее детская, такая невинная, просто прелесть! Интересно, у меня такая же? Я почему-то ухитряюсь ощущать себя рядом с ней старшей из сестер, взрослой и умной, а вот поди ж ты, она какой-то там международный секретарь международного движения, и ей интересуются такие важные организации, как полиция и госбезопасность! А мной интересуется только моя мама и Игорь…
— Давай, — закончила размышлять Шерил. — И никому не скажем. Тогда ты сделаешь хотя бы наполовину то, что хотел твой Игор, и мы сможем быть все время вместе. Только у меня есть просьба — если это возможно, не кури, пожалуйста, в гостиной. Против кухни я бы не стала возражать и потом, у тебя будет своя комната…
Я засмеялась ее практичному ходу мысли, но Шерил внезапно помрачнела.
— Только я вряд ли сумею избавиться от наблюдения. Они меня все равно выследят. И, если мы с тобой будем жить вместе, тогда и тебя тоже. А именно этого твой Игор и боится. Я, если ты заметила, в те дни, когда мы с тобой встречаемся, ухожу с работы раньше, — и она многозначительно на меня посмотрела.
Я ответила ей непонимающим взглядом. При чем тут работа? Или я уже больше не отличаюсь «умом и сообразительностью»?
— Извини, я что-то не поняла, это ты к чему…
— Они начинают следить за мной с шести тридцати, с конца рабочего дня. И я ухожу раньше в дни наших встреч, чтобы не привести их к тебе.
— Какая ты милая, Шерил… Я тронута твоей заботой, правда.
— Пустяки.
— А ты не можешь сменить работу?
— Э-э, ты даже не представляешь, как это сложно!
— А что же делать? Как уйти от слежки?
— Думать будем. Тут — она постучала ноготком себе по лбу, — кое-что для думанья имеется. И тут — ноготок уставился в направлении моего лба — тоже. Особенно, если нас покормить. Пошли, чего-нибудь приготовим?
Мы с ней отправились на кухню и занялись приготовлением ужина. Я сделала омлет на сметане, как всю мою жизнь готовила мне мама, Шерил помыла и нарезала овощи и мы уселись за стол.
— Потрясающий омлет, — сказала Шерил, — мне никогда не приходило в голову делать его на сметане. — Это русский рецепт?
— Это мамин рецепт. Я не знаю, как готовят его другие.
— Надо его запатентовать. Такой омлет можно в ресторане подавать.
— Знаешь, что странно? — Мои мысли витали далеко от кулинарных проблем. — Что ты заметила слежку! Не знаю, какая во Франции разведка, но я привыкла думать, что во всех разведках мира работают тренированные кадры и уж что-что, а следить они умеют…
— А они и не слишком скрывают свою слежку. Я думаю, это нарочно. Чтобы я боялась что-то предпринять, чтобы знала, что я под контролем. Они и следят-то обычно после работы и сопровождают меня до дома. Потом торчат у моего дома часов до восьми-девяти и, когда им становится ясно, что я уже никуда не пойду, то уходят. А если я иду на наши собрания, то тащатся за мной и ждут меня до конца. Мне даже стало нравиться, что они меня сопровождают: поздно вечером прогуливаться одной небезопасно…
Конечно, подумала я, ведь вряд ли у нее, с ее банковской зарплатой, есть возможность ездить на такси, а на своей машине не всегда поедешь из-за сложностей с парковкой.
— А они, ты думаешь, заметили, что ты их заметила?
— Не знаю, — беспечно пожала плечами Шерил. — Во всяком случае, следить за мной они не перестали.
— Неужели от них никак невозможно избавиться? А если ночью переехать? Они ведь по ночам тебя оставляют в покое?
— Шутишь? Кто же это мебель по ночам таскает? Соседи немедленно полицию вызовут.
— Хорошо. Скажи-ка мне вот что: они за тобой ежедневно следят? И по выходным? Ты уверена, что в рабочее время слежки нет? Всегда ли сразу после работы?
— Ух, сколько ты мне вопросов накидала! В рабочее время я их никогда не видела, да и что выслеживать? А после… Я не всегда обращала внимание. А что?
— Мы могли быть устроить наш переезд в рабочее время, ты возьмешь отгул… Не исключено, что можно найти и другое «окно» в их слежке. В выходной, например.
— Я об этом не подумала… Я завтра постараюсь засечь по часам, когда они начинают и когда заканчивают. Давай спать, — без всякого перехода, добавила она. — Уже поздно. Завтра пойдем с тобой в агентство по недвижимости.
— Надо хотя бы дня три понаблюдать, чтобы быть уверенными… — не успокаивалась я. — Шерил, у меня идея! Я буду следить за твоими наблюдателями! У меня как раз занятия к этому времени заканчиваются, я приеду на твою улицу и выслежу их!
— Тебя могут заметить. И даже принять за меня, как это уже было с Ги.
— Знаешь, что я сделаю? Я загримируюсь и куплю…
— парик! — воскликнули мы одновременно.
— Только не черный…
— … а светлый шатен! Потому что с нашей белой кожей черный будет смотреться…
— … не натурально!
Окончательно развеселившись, мы с Шерил отправились умываться.
