— На обоих, — мне удалось, наконец, слегка улыбнуться.
Шерил внимательно глянула на меня и, кажется, поняла, что я пребываю в полном смятении.
— Представляешь, я выхожу из своей конторы, — заговорила она через минуту, тщательно выговаривая французские слова, — а Ги мне говорит: «Ты что, раздумала обедать? Ты сегодня странная какая-то…» Я ему отвечаю: «Это ты странный, я только ещё иду обедать и вовсе не раздумала! Я умираю с голоду!» Он как-то дико на меня посмотрел и сказал: «Шерил, ты только что, две минуты назад, вошла на моих глазах в кафе „Птичка на ветке“ и села за столик». — Да нет, отвечаю я, у тебя что-то с головой, мой друг! Я в данный момент нахожусь у дверей моего офиса, из которого я вышла минуту назад!' — «Тогда пойди и посмотри, что там за птичка сидит на ветке. Или я сошел с ума».
Она посмотрела на меня и улыбнулась:
— Вот я и пришла.
Я помотала головой и выдавила из себя, наконец:
— Ги — это такой смуглый брюнет с длинными волосами?
— Верно. Ты его заметила?
— Он заговорил со мной… Я сюда пришла… Специально. Чтобы тебя найти.
— Меня найти? — опешила Шерил. — Ты меня знаешь?
— Я тебя видела раньше, на улице, случайно. И я хотела тебя найти, потому что такого сходства не бывает.
— Как это — не бывает? Бывает. И мы с тобой тому доказательство. Ты знаешь, у всех известных людей находятся двойники, да ещё и по несколько. Ты никогда не видела конкурсов двойников?
— Нет, — сказала я, — не видела. Пойдем в туалет.
Шерил жутко удивилась, но, посмотрев на меня, спорить не стала. Мы с ней спустились по винтовой лесенке — причем она шла позади меня и, как мне показалось, с некоторой опаской, — и вошли в дамскую комнату.
— Смотри, — я ее подтолкнула к зеркалу.
Если не считать того, что я была бледна, как полотно, наши лица были похожи. Только с той разницей, что мои волосы были забраны в пучок при помощи бархатной шу-шу, а у нее распущены. У нас даже длина волос была почти одинаковая, что естественно: такие волосы, как у нас с ней — светлые и кудрявые, мечта каждой женщины — не стригут…
Я стянула свою шу-шу и льняная воздушная волна опустилась на мои плечи.
Наши лица были не просто похожи.
Они были идентичны.
Наши взгляды перекрестились в зеркале.
— Ты хочешь сказать… — начала Шерил и замолчала.
— А ты можешь сказать что-нибудь другое?
— Но этого не может быть… Ты вообще кто? Ты говоришь с акцентом, ты не француженка? И не англичанка — «помедленнее на обоих языках».
Ну что ж, если она — мой близнец, то она тоже отличается умом и сообразительностью. Это нормально. Гены, знаете, ли.
— Я русская.
Мы все ещё разговаривали через зеркало, изучая друг друга.
— Русская? — Шерил ахнула и ее брови взметнулись вверх. Одна немного выше другой. Точно так же, как у меня, когда я удивляюсь.
— Из России?
— Оттуда. Из Москвы. Я здесь на курсах Сивилизасьон Франсез в Сорбонне. А ты — американка?
— А что, — растерялась Шерил, — заметно разве?
— Нет, легкий акцент есть, но я догадалась потому, что твой Ги заговорил со мной по-английски. И к тому же сказал «Hi».
Шерил покачала головой. «Потрясающе», — пробормотала она. Не знаю, что ее потрясло — факт нашей необычайной схожести или моей сообразительности. Дабы окончательно убедить ее в последнем, я добавила:
— И тебя зовут Шерил.
Она снова вскинула брови, потом рассмеялась:
— Снова Ги! А тебя-то как зовут?
— Оля. Ольга Самарина.
— Ничего общего, — Шерил сделала рожицу, сдвинув рот в одну сторону, что должно было означать, что я попала впросак. — Я Шерил Диксон.
В ответ я ей скорчила точно такую же рожицу. Шерил молча уставилась на меня, даже не улыбнувшись.
— Ты думаешь, тут какая-то тайна? — спросила она задумчиво.
— Я не знаю, что и думать. Но ты же видишь нас обеих в зеркале. Задумаешься поневоле.
— У тебя родители — родные?
— Да. Роднее некуда. А у тебя?
— Меня удочерили.
Вот! Ты была права, мамочка!
— Погоди-погоди, удочерили? Так вот тут и надо искать разгадку!
— Но мои родные родители погибли в авиакатастрофе. И они были американцами, уроженцами Бостона. С тех пор меня удочерила папина сестра, моя тетя…
Мы снова уставились друг на друга в зеркале.
— Я есть хочу, — сказала Шерил. — Пойдем в зал.
Когда мы вернулись, в зале был Ги. Судя по тому, как он крутил головой, он нас искал. Или Шерил он искал. Единую в двух лицах.
Увидев нас, он как-то криво улыбнулся и слегка побледнел. Стараясь не потерять непринужденность, он сказал нам:
— Девочки, рад убедиться, что я в здравом уме. Как это у вас такое получилось?
— Садись, Ги, — Шерил указала ему на третий стул у нашего столика. — Ты ведь ещё не обедал? Мы тоже.
Ги не то чтобы сел, скорее опустился на стул, пожирая нас глазами.
— Вы мне объясните, что тут у вас произошло? Одна из вас раздвоилась? Вас сделали по одному клише? Клонировали? Вы однояйцевые близнецы?
— А что ты думаешь об этом, Ги? Что бы сказал ты? — спросила его Шерил.
— Не задавайте мне головоломку. Признавайтесь лучше сами, что вы натворили.
— Мы сами не знаем. Мы впервые встретились.
— Ме-е-ерд [5], — протянул Ги, — не может этого быть!
— Причем я, как ты знаешь, американка, а она — русская.
— Русская? Невероятно!
Ги раскачивался на стуле с потрясенным видом.
— Бывают, по-твоему, такие стопроцентные двойники?
— У тебя есть тушь? — деловито обратился он ко мне. — Накрась глаза.
Я вытащила зеркальце и стала быстро чернить ресницы. Ги внимательно следило за мной.
— Теперь придвиньте стулья друг к другу, чтобы я мог вас видеть рядом, — скомандовал он.
Мы послушно загремели стульями.
Многие в кафе уже давно поглядывали на наш столик, а теперь на нас уставились просто все. Ги покачался ещё на стуле.
— Нет, девочки, — наконец, он оставил свой стул в покое и, поставив локти на стол, придвинулся к нам близко. — Нет, мои дорогие. Вы — близняшки. В этом нет никаких сомнений.
