знаком на пол, он успел подумать, что Фрост, похоже, не во всю силу ударил. Несмотря на вполне реалистичную тупую боль, напомнившую о вчерашнем эпизоде с майором, Сплин почувствовал по отношению к Фросту смутную благодарность. Осев на пол и завалившись на левый бок, поверженный выкинул неожиданный для своего более опытного противника фортель: резко распрямив корпус, Сплин правой ногой подбил зазевавшегося Фроста по щиколотке. Потеряв опору, Фрост смачно шмякнулся на задницу, после чего Сплин, не теряя инициативы, перекатился на правый бок и взъемомом левой ноги удачно залепил оппоненту в ухо. Удар вышел несколько вялый — надо было бить правой. Не успел Сплин вскочить на ноги, с намерением не дать Фросту подняться, как тот перекатился в сторону, пресекая неизящное и неспортивное намерение Сплина с подпрыгу упасть на него всем весом. Невесть каким образом Фрост шустро переместился с дальней на короткую дистанцию и без ложных выпадов реализовал первоначальный план своего незадачливого противника: удар в челюсть. Сплин едва успел чуть наклонить голову, но «нырок» удался только на треть — обтянутый перчаткой костюма кулак стремительно увеличился в глазах, чавкнул расплющенный нос, в голове раздался хрустящий звон, короткий импульс ломящей боли. Тут же не замедлил последовать второй удар — окружающий мир перед глазами закачался и оплыл, стремительно теряя четкость. Во рту почуствовался железистый привкус крови из разбитых губ. Последним, что успел заметить Сплин перед потерей сознания был величественно и неотвратимо, как цунами, поднимающийся к лицу узор покрытия пола. Все побоище не заняло и минуты.
Медленно выплывая из полуреальных обрывков образов и звуков, Сплин ощутил противный терпкий запах, бивший в ноздри. Сопоставив запах и свое самочуствие, он решил было, что находится в студенческой общаге, напился до бесчуствия и заснул в загаженном местном сортире. Постепенно две черные вселенные, затмевавшие обзор расползлись одна вверх, другая вниз, белесая муть, уступившая место черноте, сфокусировалась в смутно знакомую рельефную физиономию с диагональным шрамом.
Доплер водил перед носом распростертого на полу Сплина ватой с нашатырем, ожидая от того каких-либо проявлений активности. Заметив, что взгляд пациента обрел осмысленное выражение, Доплер убрал нашатырь и порадовал Сплина своей оценкой:
— Хорош защитничек — воевал минуту, а валялся три.
— Служу трудовому народу, — в тон инструктору ответствовал защитничек, поднимаясь на ноги.
Шлем-маска валялась рядом, Сплин провел рукой по губам, отнял, посмотрел — крови, как и было обещано, не было. Голова слегка плыла, живот, губы и нос давали знать о недавно перенесенной боли, но в принципе самочувствие было сносным. Доплер лыбился. Стоявшие вокруг одногруппники не проявляли признаков веселья, лишь встревоженное любопытство. Фрост держал шлем-маску в руке, лицо его было бесстрастным. Доплер перестал улыбаться и сказал, обращаясь ко всем:
— Сейчас я буду называть имена, а вы подходите ко мне получать костюмы. Надевайте и ждите: буду вызывать по двое на пробы. По итогам разобью на пары, — он отошел к тележке и начал подзывать курсантов на раздачу слонов.
В течение следующих пары часов все курсанты прошли первичную обкатку. Сплин убедился, что не он один тут «чайник»: примерно две трети продемонстрировали хилые способности, их спарринги были не слишком зрелищны и напопоминали школьные потасовки. Однако были и впечатляющие дебюты. Щуплый с виду парень азиатской внешности по имени Хоу весьма технично вывалил своего не хилого соперника тремя быстрыми ударами ноги в колено, живот и в голову. Возня заняла еще меньше времени, чем побоище Сплина и Фроста, а поднимался побежденный еще дольше, чем Сплин. Когда недооценивший Хоу соперник пришел в себя, на его деревенского вида квадратной веснушчатой физиономии читалось не столько чувство досады, сколько удивленное восхищение. Даже Доплер удовлетворенно хмыкнул в знак одобрения. Но потом скептически заметил:
— В полной снаряге, да после доброй беготни у тебя такой Шао-Линь не получится, имей в виду.
Немного позабавил всех парень, в свое время, видимо, плотно занимавшийся боксом. Получив в спарринге по голове и потеряв ориентацию, он по привычке на автопилоте сблизился с соперником, приобняв его за плечи, чтобы лишить возможности маневра и прийти тем временем в себя. Но здесь был не ринг с рефери, а драка на вылет, что на деле показал боксеру соперник. За боксером закрепилось прозвище Клинч.
Инструктор, которого все не сговариваясь, за глаза стали называть Сержантом, хотя его реальное звание, возможно, было существенно выше, разбил всех на пары, при этом пообещав, что будет их время от времени тасовать, «чтоб не формировать стереотипов». Сплину достался в напарники парень по имени Дрейк примерно его комплекции, но чуть поплотнее, поменьше ростом и существенно более гибкий и шустрый. Сплина устраивало, что соперник был сильнее и быстрее его, так как это стимулирует собственное развитие. Боль после пропущенных ударов в костюме не оставалась надолго, равномерно стихая через непродолжительное время, не то что в реальности. Хотя, конечно, это можно было перенастроить.
Несколько часов будущие вояки, рассредоточившись по импровизированному залу, усердно отрабатывали друг на друге разнообразные способы нанесения тяжких телесных повреждений, которые один за другим демонстрировал Доплер, используя в качестве сегодняшней «груши» Фроста. Как правило, инструктор чередовал приемы или их серии на нападение с приемами контратаки. Каждый прием показывался пару раз всем, а затем, по мере необходимости, для особо «одаренных» — персонально, но уже с большим пристрастием. От пассивных повторений Сержант велел перейти к коротким эпизодам в полный контакт: попеременно один защищался, другой нападал, — кто реализовал свою задачу, тот и победил. Через четыре часа непрерывной возни, сопровождаемой язвительными комментариями, курсанты качались как листья на ветру — ясно было, что на сегодня физических нагрузки на пользу уже не пойдут. Доплер резко хлопнул в ладони, велел закругляться и строиться.
— Слишком долго возитесь — в бою на это нет ни сил, ни времени. Там, если не выйдет отправить противника в аут или на тот свет за несколько секунд, то желательно хотя бы сломать или вывихнуть ему что-нибудь, чтоб тот был занят собой и, соответственно, отстал от вас, — прокомментировал он успехи единоборцев. — Костюмы теперь будут вашей рабочей одеждой, в комплект входят инструкция и средства ухода. Каждый вечер настоятельно рекомендую аккуратно, но тщательно и в соответствии с инструкцией чистить внутреннюю поверхность, иначе прямой шанс подцепить какую-нибудь кожную заразу или внушение лично от меня, если замечу. Персональные настройки изменять не пытайтесь, это имею возможность сделать только я. Тем более не пытайтесь вывести блок управления костюма из строя. А сейчас тащите свое тельце в душ, затем на обед, потом будет теория по матчасти.
Сплин здорово вымотался, есть не хотелось, хотелось лечь и не шевелиться. Он с трудом, теряя равновесие и опираясь на стенку, стащил с себя костюм, прилипающий к вспотевшей коже. Возился долго: усталые мышцы там и сям болезненно скручивались в узлы мышечными судорогами. Наконец, уложил костюм в упаковочный пакет со встроенной сушилкой и потащился следом за остальными в душевую. Та отвечала всем стандартам казенного дома: коричнево-серый кафель в подтеках, капанье, чуть теплая вода — экономят энергию. Зеленый тюбик с моющим средством, как и следовало ожидать, содержал еще более зеленую слизь со стандартным щиплющим глаза елочным запахом. Сколько работяг-контрактников, закопченых, вымотанных тяжелой рутинной работой, питающих вечную мечту выбраться из этой бесконечной грязной колеи перебывало здесь до него, тускло глядя в осклизлую кафельную стенку? Может кто-то и заработал себе на лучшую долю.
После душа, как ни странно, Сплину полегчало. Сидя в тесном вагончике поезда, он ощущал как по всему телу разливается покой. По прибытии на место он, подавляя зевоту, с неведомо откуда взявшимся аппетитом быстро поглотил невнятное месиво, которое исторг на его лоток пищевой синтезатор. Ложка подрагивала в нетвердых пальцах. «Расклеился я совсем,» — подумал Сплин. — «Ничего — дня три-четыре и втянусь. Наверное...».
После трапезы Доплер провел всех в маленький конференц-зал, если так можно выразиться, для преподования общанной чуть ранее «теории». Свод в импровизированной лекционной аудитории был невысокий и несколько давил на уши. Пластиковые столы, составленные рядами, подвесной потолок «под мрамор», газовые лампы, доска, голопроектор. Похоже, ранее здесь собиралось шахтерское руководство низшего звена, чтобы обсудить пути трудовых свершений на предстоящий рабочий день или способы практической реализации поставленных более высоким начальством задач. Сейчас бригадиров, видимо,
