Действительно, посередине стола Марины Викторовны красовалась пластмассовая жёлтая папка с компьютерной распечаткой.
– Края её абсолютно параллельны краям стола, – продолжал Дубинин. – Что скажете, Наташенька? Игорь?..
Наташа и Игорь Пахомов согласно кивнули.
– Можете взять точные приборы, они подтвердят. А теперь передвинем папку так, чтобы параллельность немного нарушилась…
И Осаф Александрович чуть-чуть сместил пластмассовый прямоугольник. Совсем незначительно.
Не успел он крадучись отбежать от стола, как появилась его хозяйка. По обыкновению – подтянутая и деловая.
– Добрый день, Марина Викторовна! – хором поздоровались Наташа и Игорь.
– Так виделись вроде, – начиная подозревать какую-то каверзу, ответила «Пиночет». Молодёжь с замиранием сердца ждала продолжения. Пиновская подошла к столу, окинула его взглядом и немедленно вернула папку в исходное положение, сдвинув её на те же миллиметры, только в обратную сторону.
Она не видела, как за её спиной Дубинин показывал всем восхищённое «Во!..» – кулак с оттопыренным большим пальцем.
– В чём дело? – строго спросила Марина Викторовна, оглядываясь на неожиданно грянувший хохот.
– Ничего страшного, Мариночка, ничего страшного, – замахал руками Дубинин. – Маленький опыт по практической психологии. Надо же готовить к жизни юных коллег…
Пиновская холодно осведомилась:
– А я, по всей видимости, подопытный кролик?
– Я всего лишь рассказывал, – шаркнул ножкой Дубинин, – о том, что в «Эгиде» есть люди, обладающие феноменальными способностями. Взять вас, Мариночка. Ваш глазомер идеален. Я тут сдвинул вашу папочку, извините, конечно, а вы вошли – и, ни секунды не медля… Потрясающе, просто потрясающе…
– Да, – хмыкнула Пиновская. – А теперь продолжим наш практикум. Смотрите, – указала она на стол Дубинина. – Призываю всех желающих сложить на письменном столе хоть отдалённое подобие этой пирамиды из папок, книг, дискет, отдельных листков бумаги, карандашей, ручек и ещё тридцати трёх несчастий. Я слышу, как переворачиваются в гробах мумии фараонов… Обратите особое внимание – центр тяжести расположен так, что пирамида постоянно находится на грани обрушивания… В вас умер архитектор, Осаф Александрович. Сколько бы Пизанских башен вы могли выстроить!
– Ну уж, хватили! – возмутился Дубинин. – Ничего тут не собирается рушиться. Вот!
С этими словами он подбежал к собственному столу и легонько качнул его. На пол немедленно хлынула лавина книг, бумаг, записок, писем, распечаток…
– Вот видите, что вы наделали!.. – расстроился Дубинин и скорбно принялся собирать разлетевшиеся по полу «тридцать три несчастья». – Никогда не рассортирую… Какие идеи теперь, наверное, пропадут…
Наташа испугалась и поспешно опустилась на корточки, помогая ему. Игорь Пахомов присел рядом с ней.
– Я ещё и виновата! – засмеялась Пиновская. – Заметьте, господа, оказывается, во всём я виновата! Вот это-то я бы и назвала практической психологией…
– Ну, что нового, Осаф Александрович? – спросила Пиновская, когда Игорь с Наташей вышли за дверь. – Я вижу, вы, бедненький, совсем заработались. Даже причесаться времени нет…
– Ох, не говорите! – Дубинин пригладил руками остатки волос, но через секунду его голова приняла свой нормальный вид разорённого вороньего гнезда.
Они отрабатывали легальный имидж «Эгиды», и надо сказать, что Владимир Матвеевич Виленкин облегчал им жизнь как только мог. С одной стороны, он определённо хотел, чтобы утраченные сокровища были найдены, и как можно скорее. С другой стороны, быть настолько не в состоянии поведать хоть что- нибудь связное про вора, с которым чуть не полчаса сидел и разговаривал в кабинете?.. Боялся? Родственника либо знакомого покрывал?.. С третьей стороны, и у Пиновской, и у Дубинина сложилось отчётливое мнение, что Владимир Матвеевич некоторым образом темнил даже в том, что касалось похищенного. У него как бы и чесался язык рассказать эгидовцам что-то ещё, причём едва ли не самое главное. Но некое обстоятельство опять-таки мешало ему, не позволяло разоткровенничаться.
А ты при всём этом работай. Отыскивай для него утраченные драгоценности…
– Значит, так. Это сложное химическое соединение, могу формулу написать… Если ватманского листа хватит…
Перед Осафом Александровичем лежали результаты анализа микрочастиц, обнаруженных в квартире Виленкина: в комнате, где хранилась коллекция, на полу кабинета и на коврике в прихожей. Отправляя их на исследование, эгидовцы рассчитывали получить образцы почв и споры растений, ну там – нетривиальные биологические или строительные вещества. Но вот уж чего они никак не могли ожидать, так это того, что на в общем-то весьма чистых ботинках виленкинского посетителя обнаружатся молекулы… сильнодействующего яда.
– Побочный продукт химического производства, – продолжал Дубинин. – Отрава жуткая. В почве не разлагается, для утилизации требует специальной и очень дорогой технологии…
– Так, – нахмурилась Пиновская.
– И что забавно – в нашей стране, я имею в виду бывший Союз, подобных отходов ни у кого нет. Какой только пакостью всё вокруг ни травим, но по закону стервозности…
– Значит, наше… вещество…
– Так уж и говорите, любовь моя: говно. Все свои, – замахал руками Дубинин.
– Именно. – Пиновская поправила хищно блеснувшие очки. – Да ещё забугорное. Некая посредническая фирма…
– И обидчик Виленкина, – подхватил Дубинин, – каким-то образом с ней…
– На взятки чиновникам, – Пиновская рассыпала по столу горстку подсолнушков. – Чтобы им было что в налоговую декларацию записать. В графу «гонорары»…
Игорь и Наташа лакомились фруктовыми салатиками в маленьком кафетерии при магазине «Здоровье». В отличие от большинства сверстниц, Наташа была не приучена коротать время в мороженицах и кафе и даже в это безобидное заведение вряд ли выбралась бы в одиночку. Но с таким спутником… Она видела, как косилась на крепкого и красивого Игоря девушка, скучавшая за соседним столиком над кофе с пирожным. А если бы она ещё знала, как он поёт под гитару!.. И что он-в отличие от некоторых – до сих пор не женат…
– Кстати, какие планы на вечер? – спросил Игорь, расплачиваясь за Наташу и за себя. – Я на машине, можно по набережным покататься, в приличном кабаке посидеть. А потом ко мне завернём, музыку послушаем… А?
Наташу бросило в жар.
– Я… – пробормотала она, мучительно опуская глаза и чувствуя, как рушится что-то, не успевшее толком возникнуть. – Ты извини… я как раз собиралась вечером в компьютере покопаться… кое-что разгрести…
– Нет вопросов, – Игорь пожал плечами. – Не извиняйся, пожалуйста. Я просто к тому, что мы с тобой люди взрослые, особыми обязательствами не связанные… Ты мне нравишься, я тебе, по-моему, тоже… Почему бы друг другу удовольствие не доставить?
– Правда, мне сегодня никак… – Наташа упорно глядела под ноги. – Честное слово…
Где-то звонко цокал копытами белый конь, уносивший в дальнюю даль прекрасного принца.
– Ладно, – сказал Игорь и дружески улыбнулся. – Как-нибудь в другой раз!
Наташа кивнула, заранее зная, что нового приглашения не последует. Завтра он пойдёт в этот же или другой кафетерий и подсядет там к девушке, одиноко грустящей за столиком. «Снимет» – так это, кажется, называется?.. Ну и пускай. Ну и пускай…
