тогда полезут. Да так, что только держись.
– Значит, надо мне торопиться.
Приведённый в чувство несколькими звонкими оплеухами инквизитор, наконец, похоже, осознавший, что ему уготовано, казалось, совершенно обезумел. Ему не связывали руки, не сковывали ноги – не было нужды. Он и так волочился, словно тряпичная кукла. Зрачки заполнили всю радужку, и в глазах солдата сейчас не читалось ничего, кроме лишь чистого, незамутнённого ужаса. Изо рта у него свешивалась тягучая струйка липкой слюны.
Эльфийка, едва завидев возвращающегося Фесса с пленником, сама не выдержала – несмотря на прославленную сдержанность и даже холодность Перворождённых, бросилась навстречу, порывисто закинула руки Фессу на шею, обняла, крепко прижалась. Дивно-шелковистые волосы мягко, точно тёплая волна, коснулись щеки некроманта, по сравнению с этими волосами даже самый тонко выделанный шёлк показался бы грубой дерюгой. Тонкие лесные ароматы, от которых кружится голова… и скорбное лицо Рыси, с укором глядящее на погубившего её некроманта.
Словно засмущавшись, эльфийка поспешно отстранилась, потупилась.
Фессу тоже пришлось сделать вид, что он ничего не заметил. Приподнял обеспамятовавшего солдата, встряхнул. Оружие – короткий кинжал, запасной нож – успели забрать скамары, и теперь некромант принялся стаскивать с пленного доспехи. Тот не сопротивлялся, лишившись сил от страха.
– Что ты с ним собираешься делать? – брезгливо поморщилась эльфийка.
– То, что тебе видеть никак не стоит, – отозвался некромант. Сейчас он был занят тем, что связывал пленного обрывками инквизиторского серого плаща.
– Пытать? – выдохнула Миройя.
Фесс не ответил. Какой смысл отвечать на изначально не имеющие смысла вопросы? Некромантия не нуждается в пытках как средстве выпытать что-то. Она нуждается в ритуальном мучительстве, причинении боли, причём строго определённым путём, иначе всё это будет совершенно бесполезным. Мучительстве без чувств и эмоций, не экстазе маньяка – нет, хладнокровии хирурга, делающего сложнейшую операцию.
И за всё это быть им, некромантам, проклятыми во веки веков, исправно служить пугалом для всех и каждого, синонимом бессмысленного и безжалостного зла, чистого, незамутнённого зла, чинимого из одного лишь безумного желания его чинить.
О, если бы они могли, подобно стихийным магам, черпать Силу в буйстве ветра, в жаре огня, в рокоте волн или в спокойном, величавом молчании земли!.. или пусть даже и во смертной тени – но без этих жутких ритуалов.
Воистину, чем дальше – тем больше. Судьба некроманта – идти по самому краю, по дороге в бездну, освещая себе путь неярким фонариком – так, чтобы остальные видели бы его и ни в коем случае не последовали бы его путём.
Спустя некоторое время полураздетый пленник оказался в самой середине старательно перечерченной под новую задачу магической фигуры. В ход вновь пошли запасы ингредиентов из сумки некроманта – ингредиентов этих, кстати, оставалось не так уж много, и что Фесс станет делать, когда сумка его опустеет?..
– Ну вот, – медленно проговорил некромант, глядя на скорчившегося человека. – Вот и сделал дело. Теперь ничего. Теперь вырвемся. Даже если Этлау свой амулет в ход пустит…
– Ты о чём? – осторожно поинтересовалась эльфийка. – Какой амулет?
– Если Этлау загнобит магию, – так же медленно продолжал Фесс, – скамары наверняка вырвутся. Я не сомневаюсь. И вы вместе с ними.
– Загнобит магию? Да разве такое возможно?! – поразилась ученица Вейде.
– Теперь, увы, да.
– И что, все инквизиторы на такое способны? – Теперь в голосе Миройи звучал неприкрытый ужас.
– К счастью, нет, – успокоил эльфийку молодой чародей. – Только Этлау. Был ещё один, да, гм… с ним беда приключилась, больше не может.
– Беда? Какая беда?
– Съели его, понимаешь, вот ведь какие истории странные порой приключаются… – Фесс изобразил балаганно-зловещую улыбку.
– Съели…
– Мои, – кивнул Фесс. – Выхода другого не было. Это когда в Эгесте дрались. И когда Рысь… ну, ты понимаешь… – Он умолк.
– Отец Марк? – прищурилась эльфийка.
– Он самый. Крепок был, никак иначе взять не удалось.
– Королева Вейде была очень встревожена… – тихонько сказала Миройя.
– Ещё бы не… чуть всю землю между Нарном и Вечным лесом на дыбы не поставили.
– Как бы тут не поставить…
– Не поставим. Этлау не даст. Умнее стал и хитрее гораздо. Настоящая бестия. Змея. Я в Кривом Ручье…
– Это где ведунья? – перебила Миройя.
Фесс кивнул.
– Точно. Насилу мы тогда от сего достойного отца-экзекутора ускользнули. И то лишь потому, что помог нам тогда Светлый маг, Эбенезер Джайлз, мастер Воздуха. А то бы… – Фесс зло дёрнул щекой. – Ладно, что о прошлом говорить! Сейчас дело надо делать.
– Кривой Ручей… интересно, – задумчиво проронила эльфийка. – Я знала, королева часто туда наведывалась. У Её величества были ученицы… из смертных.
Фесс так и выпучил глаза.
– Погоди, ты хочешь сказать…
– Что ведьма Кривого Ручья вполне могла быть ученицей королевы, такой же, как и я.
– Погоди… – пробормотал ошарашенный Фесс. – Но зачем, какой это всё имеет смысл? Ведьма там таких дров наломала… особенно напоследок. По сути дела, если не сжечь, то в темницу её упечь очень даже бы стоило, чтобы где попало заклятьями не разбрасывалась, от которых такие твари из-под земли полезли, что не приведи глазами увидеть.
– Я не знаю, – покачала головой эльфийка. – Королева не посвящала нас в свои замыслы. Но мне ведомо, что не все её ученицы… м-м-м… отличались благонравием и душевной добротой. Не спрашивай, зачем это понадобилось Её величеству. На то она королева, столько столетий правящая Вечным лесом. У неё свои пути.
– Я бы поверил, скажи мне такое о владыках Нарна, – покачал головой Фесс. – Но Вейде… она же мне жизнь спасла… она же… она же…
Эльфийка осторожно коснулась его руки.
– Не ломай себе голову, чародей. В своё время, не сомневаюсь, всё разъяснится. Кто сможет помешать тебе самому задать владычице все эти вопросы?
– Разве что она сама… Ты удивила меня, Миройя. Поговорим об этом после… победы. А теперь иди. На самом деле… не стоит тебе видеть то, что я стану делать.
– Ты забыл, что королева учила меня помимо всего прочего и некромантии? – отпарировала Миройя. – Не стоит взваливать такой груз только на свои плечи… даже если тебе нравится ощущать себя страдальцем за чужие грехи и хранителем чужого покоя. Нет, нет, не возражай. Не станем устраивать сейчас диспута.
Фесс тяжело вздохнул. Эльфийка была права, для диспутов и споров сейчас времени не осталось – впрочем, когда оно и было?..
– Выйди, – негромко, но совершенно железным голосом произнёс некромант. – Дело не в моей гордости. То, что я должен сейчас сделать, ляжет на тебя тяжким грузом. А этого я не хочу. Так что, пожалуйста, помоги мне. Оставь меня с этим… человеком.
Миройя тихонько вздохнула.
– Тебя не переупрямить, некромант. Но помяни мои слова – моя помощь тебе ещё понадобится – и очень скоро.
Гибкая тень скользнула к пролому. Не оглядываясь, эльфийка выбралась наружу, и в тот же миг Фессу показалось, что в пирамиде стало словно бы чуть темнее.
– Ну а теперь с тобой. – Некромант повернулся к пленнику: – Согласно канону, я, некромант, ритуальное мучительство с целью обретения Силы совершающий, должен сказать, что против тебя самого ничего не имею и к делу своему приступаю исключительно и только во имя своей цели, не для услаждения отвратного порока.
Связанный инквизитор на полу заскулил и заметался.
– О, ты пришёл в сознание, хорошо, – хладнокровно отметил некромант. – Это на самом деле хорошо. Силы получится гораздо больше, чем если бы я стал применять все наши методы к тебе бесчувственному.
– Ы-ы-ы… иииии… – Человек задёргался в путах.
– Не буду обещать тебе, что больно не будет, – продолжал Фесс. – Будет именно больно.
– Скажу… что сказать… всё скажу…
– Мне от тебя ничего не надо, – пожал плечами Фесс. – Я и так знаю, сколько вас, кто вами командует, знаю, что он принёс с собой некий магический амулет… Так что ты ничем не можешь помочь мне.
– Милости… смилуйся… пожалей… семья у меня… детишки…
– Раньше надо было думать, – назидательно сказал Фесс. – Когда в святые братья записывался.
– Да не записывался я! – прорыдал пленник.
– Ага, силком забрили, – усмехнулся некромант.
– Точно! Не вру, ей-ей, Богом-Спасителем истинным клянусь, да поразит он меня на этом месте!
– Знаешь, – задушевным голосом проговорил Фесс, – я уже давно заметил поразительное равнодушие этого самого Спасителя к даваемым его именем ложным клятвам. Лги, ври, плети небылицы – и при этом призывай на свою голову все громы и молнии небесные – тебе ничего не будет. Странно, правда? Вот потому я с некоторых пор и перестал верить подобным клятвам. Так что побереги дыхание и замолчи. Очень скоро тебе придётся кричать, и притом весьма громко.
Фесс произносил все эти слова, словно заправский палач, вознамерившийся сломить жертву ещё до применения пыток. Хотя на самом деле он вновь и вновь убеждался, что так и не сумел стать хорошим некромантом. Настоящий некромант вообще не стал бы вступать ни в какие разговоры. Он просто сделал бы своё дело. Эх, учитель Даэнур был бы очень недоволен…
