— Там внизу, Нед, — сказал Бордман. — Он там наверняка. Видишь точку на том экране? Единственный живой человек. Это — Мюллер.
— В самом центре лабиринта, — сказал Раулинс. — Ему в самом деле удалось проникнуть ьуда.
— Как-то удалось. Бордман перевел взгляд на экран. С высоты лабиринт просматривался довольно четко. Он различал восемь зон. Он мог разобрать даже площади, бульвары, стены, переплетения улиц. Зоны были концентрическими, каждая с большой площадью посредине. И детектор массы на разведывательном самолете обнаружил наличие Мюллера в ряду невысоких домов к востоку от одной из таких площадей. Но никаких проходов, соединяющих отдельные зоны, он обнаружить не смог. Даже с воздуха оказалось невозможным наметить трассу.
Бордман знал, что это почти невозможно. В блоках информации содержались отчеты предыдущих неудачных экспедиций. Кроме того, ясно, что Мюллер достиг центра лабиринта каким-то способом.
— Сейчас, Нед, и тебе кое-что покажу. Он отдал распоряжение. От корпуса самолета отделился робот и начал падать к городу. Бордман и Раулинс следили за ним, пока не оказался на высоте едва нескольких десятков метров над крышами зданий. Но внезапно робот исчез. взметнулся клуб зеленого дыма — и больше ничего не стало видно.
— Все по-прежнему. До сих пор весь этот район прикрывает экран. Все, что приближается сверху — сжигается.
— Значит, даже птицы…
— На Лемносе нет птиц.
— А дождь? Или еще что-нибудь, падающее на город…
— На Лемносе нет осадков. По крайней мере на этом полушарии. Значит экран не пропускает лишь инородные предметы. мы об этом знаем со времен первой экспедиции.
— Они не пытались выслать робот-зонд?
— Если ты видишь покинутый город среди пустыни на мертвой планете — то без опасения пытаешся в этот город высадиться. Это простительная ишибка, но Лемнос ошибок не прощает.
Он приказал снизиться. минуту спустя они кружили над внешним валом лабиринта. Они пролетали над городом раз за разом, дополняя новыми деталями схему, а Бордман, разозлившись, захотел, чтобы сейчас поток света от зеркал ударил в самолет и превратил его в пепел. он уже давно утратил привязанность к совершенству. Говорят, что нетерпеливость — качество молодых, и что чем старше человек становится, тем добродушнее и терпеливее плетет он паутину своих планов, но Бордман поймал себя на том, что свое задание ему хочется завершить как можно скорее. Выслать робота, который проскользнет сквозь лабиринт, схватит Мюллера и выволокет его наружу. Сказать Мюллеру, чего от него хотят, и заставить, чтобы он согласился.
3
Капитан Хостин, который должен был вести людей через лабиринт, пришел высказать свое уважение. Он был человек дела, готовый посвятить двадцать жизней, в том числе и свою собственную, лишь бы добраться до сердца лабиринта.
Он покосился на экран и спросил:
— Есть какие-нибудь новые сведения?
— Ничего нового.
— Вы уже хотите садиться?
— Да, можно, — сказал Бордман и посмотрел на Раулинса. — Разьве что ты хотел бы еще кое-что уточнить, Нед.
— Я? Ну… я думаю, следует ли нам вообще входить в лабиринт. Может нам удасться выманить Мюллера и поговорить с ним наруже.
— Нет.
— Не удасться?
— Нет. Потому что, во-первых, Мюллер не вышел бы на нашу просьбу. Он
— нелюдим. Он живьем похоронил себя здесь, чтобы быть как можно дальше от человечества. Во-вторых, приглашая его, нам пришлось бы слишком многое рассказать ему о том, чего мы от него хотим. А в этой игре, Нед, карты не следует раскрывать преждевременно.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Допустим, мы будем действовать в соответствии с твоим планом. Что мы скажем Мюллеру, чтобы выманить его из лабиринта?
— Ну… что прибыли с Земли специально за ним, чтобы помог нам в ситуации, опасной для всей солнечной системы. Что мы наткнулись на расу чужых существ, с которыми не можем наладить контакт, и только он один может помочь. Так как мы… — Раулинс замолчал, так как почувствовал свою беспомощность. — Для Мюллера как раз прозвучали бы такие аргументы.
— Вот именно. Один раз Земля уже посылала его в мир чужих, которые испортили ему жизнь. Врядли он захочет попробовать это еще раз.
— Так каким же образом можно склонить его к тому, чтобы он нам помог?
— Апеллируя к его чести. Ты предложил, чтобы через громкоговорители подробно об, яснили ему, чего от него требуется, а потом ждали, когда он выбежит и поклянется, что сделает все возможное ради милой старой Земли. Так?
— Примерно.
— Но это отпадает. Значит, мы должны проникнуть в лабиринт сами и заработать тем уважение Мюллера, чтобы убедить его в неизбежности сотрудничества.
Выражение взволнованной настороженности появилось на лиуе Раулинса.
— Что мы ему скажем, Чарльз?
— Не мы. Ты.
— Так что я ему скажу?
— Бордман вздохнул.
— Ты будешь врать, Нед. Попросту будешь врать.
4
Они прибыли на Лемнос с соответствующим оборудованием для преодоления трудностей, которые мог предоставить лабиринт. Мозгом был первоклассный компьютер с запрограмированными деталями всех предыдущих попыток людей добраться до города. Увы, не хватало деталей последней экспедиции, увенчавшейся успехом. Но сведения о неудачах могли пригодиться.. Централь контролировала множество вспомогательных аппаратов, управляемых на расстоянии: автоматические зонды — наземные, летающие, телескопы, датчики и т. д. До того, как начать рисковать жизнью людей, Бордман и Хостин могли провести серию проверок с набором механических приспособлений. Устройства эти все были заменяемые, имелся комплект шаблонов, так что без хлопот удалось бы заменить новыми все приборы, которые они потеряют.
До сих пор никто не начинал с изучения природы лабиринта. Исследователи сразу же входили туда и гибли. но теперь появлению людей должно было предшествовать детальное изучение района. Существовала надежда на то, что они проложат себе абсолютно безопасный путь, но это был не лучший способ, чтобы хотя до какой-то степени разрешить эту проблему.
Полеты над городом дали полную картину лабиринта. Они могли не подниматься в воздух — превосходные экраны в их хорошо оборудованном лагере помогли им познакомиться со строением
