молодежи. Появившись на свет в 1945 году у родителей, принадлежавших к самому высшему слою американского общества, Джон Веллингтон Фрирс оказался редчайшей аномалией — ребенок афроамериканец в Америке середины двадцатого столетия, имевший все возможные в то время привилегии. Обладая заметным музыкальным дарованием, Фрирс поступил было в Принстон, но уже во время первого курса перевелся оттуда в Джулиард. А дальше началось нечто поистине странное: после окончания Джулиарда, уже получив предложения от нескольких престижных городских симфонических оркестров, Джон Веллингтон Фрирс вступил добровольцем в армию США и в 1967 году отправился во Вьетнам. Документы сообщали, что он был армейским сапером, сержантом и специализировался на взрывных работах и обезвреживании мин-ловушек. Он отслужил два срока во Вьетнаме и еще год в Штатах и лишь после этого вернулся к мирной жизни и начал свою карьеру профессионального музыканта.
— Вот это мне кажется прямо-таки сверхъестественным, — вслух произнес Курц. — То, что он вступил в армию. И стал взрывником, ни больше ни меньше.
— Я всегда считала, что скрипачам нельзя даже играть в мячик, чтобы не повредить руки, — заметила Арлена.
— А что в этой толстенной кипе медицинских документов?
— Мистер Фрирс умирает от рака, — сказала Арлена, погасив сигарету и тут же закурив следующую. — Рак толстой кишки.
Курц просмотрел сведения из больницы «Слоан-Кетеринг».
— К нему применяли все существующие способы лечения, пичкали медикаментами, в буквальном смысле слова, по горло, — продолжала Арлена, — но болезнь неизлечима. Однако, судя по программе его предстоящих концертов, он умудряется держаться, невзирая ни на что.
Курц щелкнул ногтем по лежавшей отдельно распечатке.
— Двести десять дней в году — в дороге, — сказал он. — И, если не считать несколько последних недель, он выполняет почти все свои обязательства.
— Крутой парень, — констатировала Арлена.
Курц кивнул и открыл досье Джеймса Б. Хансена.
— А этот парень мертв, — пояснила Арлена.
— Так считается.
— Давным-давно, — добавила Арлена.
Курц кивнул, читая полицейский рапорт об убийстве юной Кристал Фрирс и последующих за этим убийстве семейства Хансена и его самоубийстве. Детали полностью соответствовали тому, что рассказал ему Джон Веллингтон Фрирс.
— Я не могла не заметить связи, — сказала Арлена. — Мистер Фрирс считает, что этот Хансен все еще жив?
Курц поднял голову. Даже будучи практикующим частным детективом, он в минимальной степени информировал Арлену о подробностях расследуемых дел, не видя необходимости обременять ее излишними фактами. Но тогда были живы ее муж и сын, и у нее, вероятно, имелись более важные заботы.
— Да, — ответил Курц, — именно так Фрирс и считает. Несколько недель назад он собирался улететь из Буффало...
— Я заметила, что в его расписании был концерт здесь, — отозвалась Арлена. Она взяла свою кофейную чашку и перешла к столу Курца.
— Он думает, что видел Хансена в аэропорту.
— В нашем аэропорту?
— Да.
— А вы, Джо, считаете, что так и было? Я имею в виду, что он действительно видел Хансена?
Курц пожал плечами.
— А где мистер Фрирс находится сейчас?
— Все там же, в отеле «Шератон» при аэропорте. Ждет.
— Чего же?
— Не могу сказать определенно, — ответил Курц. — Такое впечатление, что местный отдел по расследованию убийств не стал предпринимать для него никаких действий. Возможно, Фрирс не может заставить себя покинуть город, пока остается шанс, что он может найти здесь Хансена, но он слишком болен, для того чтобы самому вести розыски.
— Получается, что он сидит в аэропортовском «Шератоне» и ждет смерти?
— Мне кажется, что этим дело не ограничивается, — задумчиво произнес Курц. — Мистер Фрирс устроил большой шум в полиции, опубликовал в «Буффало ньюс» заметку о том, что видел в аэропорту убийцу своей дочери, и даже дал интервью репортеру местной радиосети. И везде упоминал, что он остановился в «Шератоне» и намерен там оставаться.
— Он хочет, чтобы Хансен — если Хансен действительно существует — отыскал его, — ровным голосом заметила Арлена. — Он хочет, чтобы Хансен вышел из укрытия ради того, чтобы убить такого опасного свидетеля. И таким образом
Курц закрыл досье Хансена и взял папку с надписью «Другие убийства с самоубийствами/сходные факторы». За последние двадцать лет произошло 5638 убийств детей и жен, сопровождаемых самоубийством мужчины-убийцы. 1220 мужчин, подозревавшихся в развратных действиях по отношению к детям и/или в убийстве малолетних девочек или девочек-подростков, покончили с собой до ареста.
— Ого! — воскликнул Курц.
— Да, — согласилась Арлена. Она сочла, что пора завершить перерыв, закурила следующую сигарету и снова уселась за свой компьютер. Вскоре она взяла еще одну, куда более тонкую папку, и положила ее на стол Курца.
— Я сузила параметры, оставив только тех преступников, которые насиловали и убивали девочек- подростков в возрасте Кристал Фрирс, а затем возвращались домой и кончали с собой или же убивали еще и свою собственную семью и сжигали при этом свой дом вместе с трупами.
— Таких не может быть слишком много, — сказал Курц. Такому сценарию соответствовало 235 случаев, но лишь в тридцати одном из них участвовали мужчины, чей возраст мог соответствовать возрасту Джеймса Б. Хансена с поправкой на прошедшие годы. Курцу потребовалась всего минута, для того чтобы просмотреть фотографии и сравнить их с портретом Хансена, имевшимся в досье чикагской полиции.
— Бинго! — воскликнул Курц. Атланта, Джорджия, через пять лет после убийства Кристал Фрирс.
Белый мужчина, очень мало походивший на психолога Джеймса Б. Хансена. Лысый, а не длинноволосый, чисто выбритый, а не бородатый, с карими, а не голубыми глазами, в очках с толстыми стеклами, тогда как Хансен не носил очков — но это был один и тот же человек. Лоуренс Гринберг, тридцати пяти лет, дипломированный бухгалтер, женившийся тремя годами раньше на женщине с тремя детьми от предыдущего брака, похитил соседскую девочку, белую, тринадцати лет, по имени Шарлотта Хэйс, и многократно изнасиловал ее в заброшенном сельском доме неподалеку от Атланты. После чего вернулся домой, пообедал со своей семьей, застрелил всех четверых и, согласно донесению, поджег дом и выстрелил себе в голову. Полиция идентифицировала его по зубным картам и сохранившемуся «роллексу», который мистер Гринберг всегда носил.
— Зубные карты... — протянул Курц.
— Да, но, чтобы установить все подробности, нам потребуются полные тексты дел, — сказала Арлена. — Чикагское досье было не полностью оцифровано, сделали только краткий обзор, который вы видите, поэтому нам придется сделать официальный запрос.
— От имени офиса прокурора округа Эри на наш третий почтовый ящик, — сказал Курц.
— Почтовое мошенничество, наряду со всем остальным, — заметила Арлена. — Если мы так поступим, то нарушим, самое меньшее, три федеральных закона.
— Сделайте это, — сказал Курц.
— Я сделала это вчера, — сообщила Арлена. — Запросила досье и из Чикаго, и из Атланты. Я заказала доставку по экспресс-почте, так как «Федэкс» не обслуживает почтовые абонентские ящики. Мы получим документы в понедельник.
