восстановления любыми средствами. Пиндрик, как обычно, выбрал себе самую крупную и толстую бабу (любимого человека должно быть много!). Шкипер, не слишком искушенный в делах интимных, но давно грезивший группешником, осуществил в Варшаве свою мечту аж с тремя сразу. Фил долго и придирчиво выбирал партнершу, максимально похожую на Роксану. И только я так и не лег в постель ни с одной из этих милашек. Смотреть на них было радостно, даже пообжиматься чуть-чуть — неплохо, но потом я вспоминал о Машуне, представлял, как ей было бы неприятно, и в итоге ушел спать один. Наверно, я чокнутый какой- то, наверно, но вот вернусь домой, и будет такой кайф!.. Вам не понять.
Ну, а самолет долетел без приключений, и уже в Москве выяснилось, что умельцы, демонстрировавшие автородео на окраине Лодзи, были никакими не сотрудниками спецслужб. Все хвосты мы действительно отсекли и в итоге сработали чисто. За рулями же «опелей» сидели обычные российские аферисты, надеявшиеся отобрать у нас роскошную тачку. Стрелять там никто не собирался — они не по этой части, — максимум, пуганули бы ножичком. Ребята занимались более мирным бизнесом: например, наш «форд», был трижды продан на польско-белорусской границе и трижды угнан обратно вглубь страны. В прокате липовой фирмы он оказался временно, авантюристы как раз выдерживали паузу на всякий случай.
Вот такая дурацкая история. Так что за ущерб никому платить не пришлось: ни в суде, ни в полиции заявлений, естественно, не появилось. Но скажите, а разве вся история с Эльфом не дурацкая сама по себе?! Ведь наши безумные и безымянные работодатели, дали понять через Кулакова, что в принципе довольны результатами проведенной операции. Я обалдел: нет же никаких результатов!
— Отрицательный результат — тоже результат, — поучительно сообщил дядя Воша и добавил: — Так ученые говорят.
— Но нас-то вроде не ученые нанимали?
— Кто знает, — философски заметил Кулаков. — Те, кто платил, действительно пожелали остаться неизвестными. А из истории с захватом они сделали много полезных для себя выводов. Так что вам, друзья мои, полагается даже небольшая премия — по пять штук зеленых на каждого.
— Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — сказал я.
— А ты нахал, Крошка. И это вместо благодарности! — сказал дядя Воша.
И тогда я подумал, уж не от генерала ли Форманова получаем мы премию. Все-таки управление хапнуло свои сто семьдесят, вот и решили поделиться по совести скромной суммой, а на оставшиеся деньги накупили таки всякой техники — компьютерного хозяйства, сверхсовременных телефонов и прочего необходимого барахла — ради этого, повторил нам ещё раз Кулаков, и затевались.
А мы тоже, как и наши заказчики, сделали много полезных выводов из этой истории. И самым главным я считаю такой: каким бы ты ни был суперменом, помни, что всегда найдется кто-то ещё сильнее. Операция «Эльф» стала для нас хорошей встряской, хорошим лекарством от зазнайства.
И вот теперь жизнь столкнула меня вновь с этим человеком — на сей раз более чем плотно. Так что же, матч-реванш? Я крепко задумался над подобной мыслью, пока мы ехали с генералом Кулаковым до Владимира, и потом, пока летели до Москвы, — тоже думал. И решил, что мы, конечно, подождем самого шустрого заказчика — раз уж так велено. Все три персонажа незавершенного батального действа в Вязниковском уезде, заслуживали серьезного внимания, но если первым на нас выйдет Павленко или Мышкин, Эльфа я стану разыскивать сам. Потому что Эльф интереснее всех, и, не поняв его целей, мы ничего из этой ситуации не выкрутим — ни для себя, ни для России. Точно, не выкрутим.
Глава четвертая
ПО ГАМБУРГСКОМУ СЧЕТУ
Из романа Михаила Разгонова «Точка сингулярности»
Звонок Кедра застал меня в районе Кёпеник. Обожаю его тихие улочки с брусчаткой, путаницу трамвайных рельсов, старинную красную ратушу и маленькие магазинчики в допотопных домах с низкими крышами, очень люблю городской дворец Фридриха Первого — роскошное голландское барокко, семнадцатый век — и дивный маленький парк тут же, на острове, в устье реки Даме. Возможно, я проникаюсь такой нежностью к этой части Берлина, потому что по одной из версий не сохранившаяся крепость Кёпеник, которая древнее города в целом, была построена в девятом веке неким славянином Копником. А может быть, все гораздо проще: этот зеленый и очень спокойный район расположен неподалеку от нашего Айхвальде, а самое крупное в городе озеро Мюггельзее — чудесное место для прогулок, особенно в жару. И вот теперь, завершив деловую встречу в старой ратуше, я как раз и шел по живописному берегу от пешеходного туннеля под Шпрее в сторону знаменитой водонасосной станции Фридрихсхаген. Раскаленное полуденное солнце плавилось на озерной глади и заставляло щуриться, если ты хотел полюбоваться не только на опрокинутое в воду ясное небо и зеленые дали в дрожащем мареве, но и на белоснежных красавцев-лебедей, чистивших перышки или скользивших величаво вдоль прибрежных камышей. От созерцания этой идиллической картины и оторвал меня грубый сигнал мобильного телефона.
— Дрыхнешь? — поинтересовался бесцеремонный Женька Жуков, словно мы общались с ним накануне вечером.
Меж тем мы разговаривали в последний раз несколько месяцев назад, если не полгода.
— С ума сошел? — откликнулся я. — В Берлине скоро обед. А ты откуда звонишь?
— Неважно, — ответил он солидно. — Для тебя две новости.
Сердце мое сразу оборвалось и упало куда-то в область тонкого кишечника. От нашего дипломированного психолога и патентованного циника я в жизни ничего хорошего не видел. Его внезапные появления и даже звонки означали всегда только одно: резкий поворот от спокойной жизни к неразрешимым проблемам и смертельно опасным приключениям. А я с годами как-то совсем поостыл к подобного рода аттракционам.
— Первое, — начал Кедр. — Сегодня приезжает в Берлин Дитмар Линдеманн. На международный форум по инвестиционным программам. По нашим данным, он пробудет в городе до среды. Постарайся встретиться с ним. Чем случайнее, тем лучше. Неприкрыто намеренный контакт исключается. Лучше отложить до следующего раза. Впрочем, все это тебе рассказывал Леня.
— Помню. Где они будут заседать?
— А черт ты их знает! Выясни сам, Ясень.
«Ах, какой ты приветливый и любезный, Женька! Ладно. Не привыкать».
— И второе, — сообщил он. — Зайди на почту. Там для тебя конверт. Мы обошлись без курьера, потому что ничего сверхсекретного нет. Но материалы важные. Изучи в ближайшие дни.
— Они связаны с Линдеманном? — решил уточнить я.
— Не знаю, — буркнул Кедр ещё любезнее прежнего. — У меня все, да и из зоны связи мы сейчас вы…
В трубке захрипело, я ещё раз глянул на озеро, уже разворачиваясь, чтобы идти назад к машине. По поверхности воды, радужно сияя, расплывалось большое бензиновое пятно, а на белых крыльях озерных птиц отчетливо чернели мазутные пятна.
На почте я был через десять минут, и знакомый молодой клерк быстро взвесил пухлый конверт, выписал квитанцию, а, вручая мне ценную бандероль под роспись, спросил с улыбкой:
— Вскрывать будем? Здесь почти восемьсот граммов тротилового эквивалента.
— Ошибаетесь, — сказал я. — В пересчете на тротил, здесь не меньше трех килограммов, ведь я использую самую современную взрывчатку.
Это были наши дежурные шутки. Почтовый служащий прекрасно знал, что мне присылают исключительно книги и рукописи.
