— А мне плевать на порядочность! — неожиданно резко рубанул Форманов. — ЧГУ сегодня платить им не может! На что я спишу, скажем, двести тысяч? Спецоперации не планируются, вербовки — тоже. Я что, на оперативно-розыскные мероприятия такую сумму брошу? Да меня уволят тут же, к чертовой матери!.. А кстати, о службе ИКС и прочих международных организациях. Попробуй по своим каналам осторожненько так выяснить: янки по-прежнему заинтересованы в поимке Эльфа? Может, они нам опять денежек и подбросят?
— Это несерьезно, — сказал Кулаков. — В нынешней политической ситуации рассчитывать на деньги наших людей в Штатах…
— Да, ты прав, — кивнул Форманов и чуть было не попросил у Кулакова сигарету — от расстройства.
Потом вспомнил, что у него есть свои, закопанные на крайний случай, достал пачку, повертел в руках, курить передумал, зато выдал идею:
— Вот что, Владимир Геннадиевич. Как говорится, даю установку. Думаю, есть один вариант, как уговорить Большакова. Знаешь, в Германии, кажется, в начале века, среди борцов участвовавших в публичных турнирах, принято было заранее договариваться о том, кто победит. Людям, которые платили деньги, требовался не столько спорт, сколько шоу. Ну, борцы и отрабатывали свои деньги вполне добросовестно. Однако время от времени, чтобы не терять спортивной формы, они устраивали подпольные турниры, без публики и совершенно бесплатно. Эти турниры проходили в Гамбурге, борцы дрались насмерть, сами себе были зрителями и сами себе судьями. И судили друг друга «по гамбургскому счету», так они это называли — то есть профессионально и честно. Вот я и предлагаю твоим суперменам сразиться с Эльфом — чтобы форму не потерять.
Кулаков думал ровно три секунды. Потом понял: такая аргументация покажется Крошке убедительной. Скорее всего. И отрапортовал:
— Задача ясна. У меня ещё только один, последний вопрос. Если окажется, что Эльф действительно решил завладеть «Сферой» и остаться в России…
— Этого не может быть, — перебил Форманов. — Завладеть «Сферой» — да, возможно, но в таком случае, все деньги «Сферы» уже через неделю окажутся где-нибудь в Швейцарии, или ещё дальше, а это как раз то, чего мы не имеем права допустить.
— Иван Матвеевич сказал? — решил уточнить Кулаков.
— Намекнул.
— Понятно.
— А раз понятно, приступай.
Генерал-майор Кулаков часа три просидел за компьютером. Благо вот уж полгода у него на столе стоял шикарный жидкокристаллический монитор «Блисс-1700», от которого глаза совсем не уставали и голова не болела. Мало того, что излучение нулевое, так ещё и мерцание картинки практически устранено, то есть дополнительной нагрузки на сетчатку и глазные мышцы никакой — ну, все равно, что бумаги просматривать. А документацию теперь практически всю держали в электронном виде. Поняли, наконец, что это надежнее. Бумажный документ и украсть и уничтожить легче. А уж про дешифровку и говорить нечего! Вместо многочасовой волынки — две кнопки нажал и все! Остальное за тебя машина делает.
Долгое время бытовало мнение, что хранение информации в компьютере — это все равно что автомобиль, оставленный открытым ночью посреди улицы, так как от настоящих хакеров спасения нет и быть не может — они взломают любую защиту. Сколько этих баек по всему свету ходило! О вхождении студентов и школьников в базу данных Пентагона, НАСА, ЦРУ, «Америкэн-банка» и так далее. Кстати, не только баек. Были случаи, были. А уж в России-то при её традиционном бардаке, низком уровне бытовой культуры и одновременном изобилии всяческих самородков, вроде тульского левши, блоху подковавшего — в России сам Бог велел любому желающему читать насквозь самую сверхсекретную информацию. Но вообще не так все просто. Если заранее думать о секретности (а в ЧГУ о ней думали), никаких технических сложностей тут нет. От хакеров спасались старым дедовским способом. Запароливать соединение с сервером или вход в директорию — это дело пустое. Как запаролишь, так и распоролят тебе. А вот если всю информацию хранить в зашифрованном виде, то никому постороннему доступна она не будет. На сто процентов. Есть такие шифры. Не компьютерщики их придумали. И не сегодня, даже не позавчера.
Это же на первом курсе проходят в любой разведшколе. Будь ты хоть гениальным шифровальщиком, хоть с полувзгляда понимай принцип записи цифр, но не владея информацией о том, что Иван Иваныч и Петр Петрович договорились между собой использовать сегодня для шифра третий том «Войны и мира» в академическом издании, Ленинград, 1934 год, — ничего ты в их письмах друг другу не поймешь. Точно так же работают современные компьютерные программы. Без «ключа», хранимого, допустим, на дискете плюс (вторая степень защиты) без запускающей команды, хранимой уже исключительно в голове, читаться ничего не будет. И примитивный подбор ключей хоть с самой фантастической скоростью, на которую способны «пентиумы» четвертого поколения, ничего не даст. Потому что это как раз та самая задачка старика Максвелла: за какое время стая обезьян, стуча по клавишам пишущих машинок, наберет заново все книги Британской библиотеки? Чисто теоретически такое возможно, но время… Так вот примерно за тот же срок несчастному хакеру, забравшемуся в архив ЧГУ, удастся расшифровать его содержание.
Генерал-майор Кулаков привел интересующие его файлы в удобочитаемый вид секунд примерно за двадцать и погрузился в изучение всех материалов по делу о «короле рынков». Пересечение с этими делами агента-перевертыша по кличке Эльф начиналось аккурат три дня назад, когда Крошка опознал Юриуша в майоре Платонове. Удалось выяснить, что в России Эльф появился никак не раньше, чем за двое суток до этого, а в офисе Аникеева и вовсе возник лишь накануне. Вот и вся информация. Никаких более ранних пересечений отмечено не было не только с фигурантами по делу, но и вообще в сфере их интересов. Ну, действительно, на фига козе баян? На черта супершпиону Эльфу какие-то грязные российские рынки? Эльф, если копнуть его биографию, очень скупо представленную, несмотря на совместные усилия ЦРУ, БНД, «Моссада» и КГБ, вообще мало с кем пересекался. Он был типичный герой- одиночка, работавший по отдельным сверхсекретным заданиям. Секретным зачастую и для него самого. Ведь он мог быть лишь частью какой-то операции, а избыточным любопытством этот человек не страдал никогда. С другой стороны, нередко Эльфу выдавались поручения сугубо приватного, если не сказать интимного свойства, исходившие от первых лиц разных государств, и эта информация не подлежала разглашению нигде и ни при каких обстоятельствах — вплоть до физического уничтожения всех реальных и предполагаемых свидетелей. Таким образом, за Эльфом охотилось с полдесятка разведок (в иные времена и побольше), но ни одна спецслужба не могла ему предъявить ничего по закону. Кроме польской разведки, но и там с законом оказалось не все в порядке. Та спецслужба, которую Юриуш «предал» в восьмидесятом, была не столько польской, сколько советской, и нынешняя разведка не являлась её правопреемницей в полном смысле. Так что вся вроцлавская история была не более законной, чем похищение какого-нибудь нацистского палача Эйхмана моссадовцами в Аргентине. Между прочим, как раз Израиль подозревал Семецкого в причастности к терактам в Иерусалиме, но доказательств не имели даже эти сверхголовастые парни с окраины Тель-Авива или не менее головастые — из армейской разведки «Аман».
А генерал-майору Кулакову с помощью непобедимой команды легендарного Крошки предлагалось сегодня найти хоть какие-нибудь доказательства хоть чего-нибудь — именно так! А иначе… Что же? Действовать по принципу «нет человека — нет проблемы», принципу столь любимому в годы сталинизма? Кулакову было неприятно даже думать об этом, и особенно неприятно, что о физическом уничтожении Эльфа заговорил сам кремлевский куратор Иван Матвеевич.
Дело же было не в том, какой именно кары заслуживал на самом деле Эльф. Дело было в отношении власть имущих к людям вообще. Ценность человеческой жизни равнялась для них нулю. А на прямой вопрос, какова же все-таки эта стоимость, они непременно задавали встречный: «Чьей именно жизни?» Для них это было важно. А о том, что любой человек — личность, они последний раз слышали на уроках литературы в школе. Задача физического уничтожения кого-либо рассматривалась власть предержащими как нечто будничное вроде рубки леса или сноса обветшавших зданий в центре города. И такими были они все. Кулаков год от года все четче убеждался в правильности этого печального предположения. Получалось, что для подъема на определенную ступень власти приходилось просто- напросто проходить тест на равнодушное отношение к убийству. Не прошел — будь здоров! Занимайся чем
