поселка, и место расположения твоего секретного объекта. И уж не знаю, как там ФСБ, а ЧГУ здесь появится и очень скоро».
Но я, конечно, ничего такого не сказал, а скромно двинулся назад к нашей временной тюрьме на колесах, по пути стараясь как можно лучше запомнить каждую мелочь.
Подняв густые облака пыли, рядом с нами тормознул дребезжащий ЗИЛ-157 пятьдесят какого- нибудь года выпуска с драным брезентовым фургоном и полусгнившей мордой. Выскочивший оттуда водитель заговорил с Джемилем. Они общались по-курдски, и я мог только догадываться, что за разговор такой идет на повышенных тонах. Кажется, по поводу некого груза, то ли доставленного не в срок, то ли вообще не доставленного на объект. Потом я заметил, что и детишки на дороге лопочут не по-русски, и проходившие мимо тетки бросили несколько фраз на том же непонятном языке. Ё-моё! Да это ж поселок курдов.
Потом мы поехали дальше, и путь был уже совсем коротким — полчаса максимум. Высадили нас перед воротами воинской части — обычными, зелеными, с ещё не до конца полинявшими красными звездами. Кругом был лес, рассекаемый качественным, но очень узким шоссе, на котором едва-едва могли разъехаться два грузовика. Вышедший с КПП сержант судачил о том, что у него приказ пропустить только одну машину, поэтому «додж» пусть пока останется за воротами. Вот нас и попросили пересесть обратно в «лексус» вместе с Джемилем. А сопровождающих вроде бы собирались отправить назад. Все это заняло минуты полторы. Причем разговоры на двух языках велись весьма экспрессивно, и Филу ничего не стоило незаметно шепнуть мне:
— Ты уже включил свою игрушку?
— Да.
— Так давай её сюда. Быстро!
— Что ты задумал?
Я всегда доверял Филу в подобных делах, но все-таки предпочитал хотя бы вкратце понять суть замысла.
— Там, — кивнул он за ворота, — её обязательно засекут и будут неприятности. Вплоть до беготни со стрельбою. Бросим прямо тут.
Он достал пачку «Кента», протянул мне и совсем тихо, одними губами, проговорил: «Давай!»
Я понял, потянулся вроде как за сигаретой, аккуратно уронил черный кругляш датчика от пеленгатора в почти пустую пачку, потом улыбнулся и громко сказал:
— Издеваешься? Я же три дня, как бросил. И вообще, последнюю даже воры не берут.
А Фил, конечно, взял свою якобы последнюю, а пачку, чуть смяв, лихо бросил через плечо в придорожную канаву.
— Поехали, — сказал Джемиль.
Не дать, не взять, Гагарин!
Что ж, поехали!
Территория воинской части выглядела почти обыкновенно. С первого взгляда видно было, что здесь базируются не танкисты, не ракетчики и не авиаторы — общевойсковики. А со второго взгляда ощущался специфический характер объекта. Уж слишком все было знакомо: и полоса препятствий, и более чем современный спортгородок с пятидесятиметровым бассейном и специально сохраненные, а то и специально возведенные развалины некого промышленного объекта неясного (для большинства) назначения. Мне-то как раз все было предельно ясно. Перед нами во всем великолепии простирался учебный центр диверсионно-разведовательных групп. Мы подъехали к штабному зданию и поднялись на второй этаж. В приемной командующего адъютант козырнул нам. Глядел он при этом на Джемиля, хотя тот, как и все прочие, ходил без формы. А в кабинете за столом нас ждал сам Ахман, собственной персоной. Хорошо хоть не в генеральском мундире. А то это было бы уж слишком.
— Здравствуйте, ребята, садитесь. Джемиль, останься. Остальные — свободны.
Мы с Филом подсели к его столу друг напротив друга. Фил спросил разрешения закурить, а я представил друга:
— Это — Фил. Вы можете считать, что я и он — это одно лицо. Мы слушаем вас, Ахман.
— Крошка, по телефону ты говорил мне «ты».
— По телефону не так заметна разница в возрасте.
— Так не замечай её и теперь.
— Я постараюсь, Ахман. Рассказывай.
— Сначала ты скажи, Крошка. Твою команду нанял Князь, правильно? Чтобы уничтожить Аристарха.
— Чтобы захватить Аристарха, — осторожно поправил я. — Захватить в заложники и выдвинуть условия, но кто-то в ответ захватил Князя.
— Правильно, — сказал Ахман, — Князя захватили мои люди.
— Зачем? — спросил я.
— Однажды Павленко спас мне жизнь. Долг платежом красен.
— Ясно. А потом, почему ва… твои люди попытались захватить Павленко.
— Потому что он не выполнил обещания.
— Какого обещания?
(Как лихо получалось у меня допрашивать этого старика! Без всякой подготовки, экспромтом.)
— Он сказал, что, как только убедится в собственной безопасности, сразу позвонит в Германию и добьется отмены смертного приговора Аджалану.
Ну вот, наконец, и выяснилось, какая связь между Аджаланом и Павленко!
Конечно, это был не допрос. Конечно, Ахман специально хотел подвести меня к самой главной теме. Но причем здесь Германия? Если я ещё не сошел с ума, Аджалана судили в Турции.
— Куда он должен был звонить? — переспросил я ошарашенно.
— В Германию, — повторил Ахман. — Он не позвонил. Вот ты мне и скажи. Он хоть пытался?
— Он все время пытался куда-то звонить, — ответил я дипломатично и в то же время искренне. — Но мы не могли ему этого позволить. Сам понимаешь. Заложнику дают трубку только в совершенно определенных случаях.
— Да, да, — кивнул Ахман, как бы подтверждая, что не имеет к нам претензий. — Вот если б он объяснил, куда звонит, вы бы ему разрешили…
Логика была странной, но раз ему хотелось так думать, я предпочел не возражать.
— Аристарх обманул меня, — решительно подвел черту Ахман. — И вчера это сделалось очевидным всему миру.
Ахман замолчал надолго, и я решил спросить.
— Но ты же спас его, потому что он спас тебя. А вовсе не под обещание этого звонка! Я правильно понял?
— Правильно. Вот потому теперь я и обращаюсь к тебе, а не к нему.
И он опять замолчал, ну прямо Фунт какой-то из «Золотого теленка». Циркач наверняка бы сейчас вспомнил Ильфа и Петрова — это его любимые книги, он и меня всякими цитатами заразил.
Фил закуривал уже вторую сигарету. А я думал, о чем бы ещё спросить у этого старика курда. Ведь не о том же, что именно он хочет нам поручить. Это как-то глупо, в конце концов, не я же просился к нему на работу, он сам уговаривал. И я полюбопытствовал совсем о другом:
— А тут у вас, значит, центр подготовки террористов?
— Да, — кивнул он и счел своим долгом немного подредактировать формулировку. — Центр подготовки бойцов Курдской рабочей партии.
— А почему на территории России? — не без вызова поинтересовался я.
— Дурацкий вопрос, — припечатал Ахман.
И с ним неожиданно согласился Фил:
— Действительно дурацкий. Россия спокон веку была центром подготовки всяких террористов. Надо спрашивать, почему именно курдов.
— А вот об этом как раз спрашивать не надо. Я все равно не отвечу. У меня высокое положение в партии. Но я не командующий учебным центром и не уполномочен рассказывать о нем.
