— Не понял, — растерялся Матвеев.
— Так говорил режиссер в каком-то хорошем французском фильме. Там ещё играл Бельмондо, а название я не помню. Так мы будем делать теракт? Или теракт отменяется?
— Это ты у меня спрашиваешь? — решил возмутиться Матвеев.
Но ещё сильнее возмутился Эльф.
— А у кого же мне спрашивать?! Вы чуть не убили моих людей, теперь держите их в каком-то подвале. Работать-то кто будет? Скажи мне: кто будет работать?!
— Погоди, Ахман уверял, что это его люди.
— Все люди Ахмана уже давно стали моими.
— Не очень-то верится…
— Это твои проблемы!
— Ладно, Клаус, успокойся. И вообще, выясняй это с Ахманом, а я просто не привык работать с исполнителями, которые разворачивают стволы в любую сторону.
— Не в любую. Ты просто не понимаешь разницы между тупыми послушными бойцами и настоящими профи, — подколол его Эльф. — В нашем случае приходится работать именно со спецами высшей квалификации. Давай лучше рассказывай, что ты задумал.
— Теперь уже неважно, — махнул рукой Матвеев.
— То есть как? — удивился Эльф.
— А так. После этой перестрелки в центре Берлина ничего нельзя организовывать. Даже в предместьях не стоит. Засвечены все, кто только мог засветиться. А вообще-то, твои ребята ещё утром забраковали наш вариант.
— Вот как. И что же они предложили?
— Гамбург.
— Интересно, — оценил Эльф. — О конкретном месте шла речь?
— Пока нет, — сказал Матвеев, и Эльф переключился на нас.
— Так и что, ребятишки, какие есть идеи?
Я понял, что сейчас наш выход. Нельзя ударить лицом в грязь. Назвать ратушу? Главное полицейское управление? Порт? Да нет. Нужно что-то более конкретное. Но я был в Гамбурге столь мимолетно! Потом вспомнил: там же есть знаменитая улица красных фонарей, вроде розового квартала в Амстердаме. И мы ещё с Филом по ней среди дня носились, когда потеряли Малина, и потом, по пути в порт. Рипербан. Ну, конечно. Весьма подходящий вариант.
— Улица красных фонарей, — предложил я.
— Рипербан, — согласно кивнул Фил и добавил, поясняя, как для идиотов: — Очень людное место по ночам.
— Да, но там и полиции — пруд пруди, — возразил Матвеев. — А впрочем, мысль интересная.
— У нас ещё будет время для обсуждения, — решительно подвел черту Эльф. — Для КРП безразлично, где прогремит взрыв? Ты подтверждаешь это?
— Подтверждаю, — кивнул Матвеев.
— Тогда снимай с них наручники, возвращай пистолеты, и мы поехали. Сюда ведь тоже могут нагрянуть?
— Нагрянуть могут куда угодно, в том числе и в Гамбург, — улыбнулся Матвеев.
Под занавес он выдал какую-то шутку на немецком, оба засмеялись, и мы поняли, что на этот раз угроза миновала. Мы с Эльфом вышли через другую дверь. У подъезда на улице стоял просторный джип «опель-фронтера», куда нам и было предложено сесть.
— Мы больше не вернемся в Берлин? — спросил я
— Скорее всего, нет, — кивнул Эльф.
— Тогда придется заехать в «Кауфхоф».
— В какой ещё «Кауфхоф»? При наличии денег в Гамбурге есть все, что необходимо.
— Вот именно, — подхватил я, — при наличии денег. Они-то и остались в «Кауфхофе» на Александерплатц.
— Крошка, — Эльф неожиданно назвал меня коротким прозвищем, как друг и перешел на «ты». — Ты абсолютно уверен, что нам стоит туда возвращаться?
— Абсолютно, — сказал я. — Потому что там остались все наши деньги.
Эльф понял. Надо думать, он ещё не забыл, какую сумму выдавал нам совсем недавно. А я, когда получали оружие, сразу смекнул, что деньги следует держать в более надежном месте, чем полуконспиративная квартира Моники. Служебное помещение в универмаге контролировали люди Кулакова и это был наилучший вариант. Идти же в бой с полными мешками денег можно во владимирской глуши, но не в Берлине. И я не ошибся. Вряд ли товарищ Матвеев отдал бы нам миллион баксов с той же легкостью, с какой вернул оружие.
— Хорошо, — кивнул Эльф. — Заедем.
— Только наверх я пойду один. Договорились, Юра?
Я впервые назвал его так. Ну а как еще? Клаусом, что ли? Или может быть Эльфом?
Семецкий улыбнулся.
— Хорошо, — повторил он ещё раз. — Я понял.
И тут встрепенулся Фил, который, по-видимому, тоже анализировал все нюансы этого необратимого отъезда из Берлина.
— А наши машины останутся там, где мы их бросили?
— Ну, зачем же? Я успел отогнать их подальше от нехорошего места. Вы же не случайно побросали их с ключами в замках.
— Это из стратегических соображений, — пояснил я.
— Понятно, — кивнул Эльф. — Но все получилось правильно. И теперь добрые люди помогут вернуть транспорт фирме. Поехали.
Картина только что отгремевших событий потихонечку вырисовывалась. И я все-таки решился задать уже давно мучивший меня вопрос.
— Так это ты сидел в той «ауди»?
— Да. Только не спрашивай, почему я не вмешался сразу.
— Не буду. Я о другом спрошу. Кто приехал на армейском «хаммере»?
— Некие господа из Бонна, — уклончиво ответил Эльф.
— «Корпорация Феникс», — решил уточнить я.
— А! Так это вы их и пригласили! — мигом догадался он. — Удачный ход.
— Почему удачный?
— Потому что это для вас — «Корпорация Феникс», а для берлинской полиции они — военная разведка. И одним только фактом своего появления ребята надолго отвлекут оперативников. Это важно, если, конечно, предположить, что полицейские вдруг вздумают нас с вами искать.
— Так мы куда едем? — полюбопытствовал Циркач, словно только что проснулся.
— Сначала за вашими деньгами, потом — в Гамбург, разумеется.
— А как же взрывчатка?
Во, какие вопросы интересуют, оказывается, ветеранов советского цирка!
— Взрывчатку мы, к сожалению, забрать не можем. В Берлине свои курды, в Гамбурге — свои. За эту платил Семнадцатый, так что, считайте, мы её подарили российскому посольству в лице господина Матвеева. Приедем и на месте разберемся… Да, слушайте! — вспомнил вдруг Эльф что-то очень важное. — Почему вы назвали Матвееву именно Гамбург?
Я так долго мучился тогда, выуживая из собственной памяти, с чем ещё связан у нас Гамбург, а теперь оно вспомнилось мгновенно. Так иной раз пытаешься вытряхнуть патрон из заклинившего затвора, а потом устало махнешь рукой, и он вдруг выкатывается сам собою. Ну конечно! Вчерашняя ночь, кнайпе, начало разговора с Эльфом… Это он сам и упомянул Гамбург.
Но вначале я решил сказать о другом:
— Видишь ли, Юра, с этого города я начинал свое знакомство с Германией. Там остались люди, с которыми я могу выйти на связь и в случае чего попросить о помощи.
