пропитанной злом головы всю необходимую информацию. Вот только сумеют ли они без потерь доставить обоих Иолкских королей-братьев на орбиту? Сильные сомнения мучили Язона на этот счет. Но других вариантов все равно не было. Устраивать многочасовое совещание, да еще при участии Бервика, совершенно не хотелось. Вопрос требовал решения, и – так подсказывала Язону интуиция – решения немедленного. А величайший в Галактике игрок привык доверять своей интуиции.
– В таком случае, отец, больше ничто не держит нас на этой планете. Ты вернешься сюда позже, если захочешь. А сейчас... Я вижу, ваш жизнерадостный народ уже опять собирается на площади. Но мне кажется, не время устраивать еще один пышный праздник в честь нашей победы. Выпить мы сможем и на борту «Арго», а прогулку по морю или охоту давай отложим до следующего раза. Сегодня, думается, самое актуальное – заняться твоим здоровьем и твоей памятью. Правильно?
Айзон лишь головой кивал и непрерывно улыбался. Он уже и говорить не мог от распиравших его восторженных чувств.
– А где ваш транспорт? – поинтересовался Язон, оборачиваясь к Бервику.
– Тут, неподалеку. Какой вы сегодня решительный и порывистый, Язон. Кажется даже «здрасте» не сказали.
– Здравствуйте, Риверд. Извините. Мы так часто общаемся в эфире, что я иногда не могу вспом нить, сколько раз на дню приветствовал вас, – вывернулся Язон. – А сейчас еще раз: извините. Цейтнот полнейший. Давайте доставим этого бывшего короля на «Арго», а там уж и побеседуем с ним.
– Полагаете, это надо делать прямо сейчас? – спросил Бервик с сомнением.
– Уверен! Здесь-то что с ним делать? Обратно на трон сажать? Кстати, вы ему временного заместителя назначали?
– Да, – коротко ответил Бервик.
– Вот и прекрасно. Давайте стартовать. Я не могу позволить отцу оставаться тут больше ни секунды.
Бервик посмотрел на Язона, чуть наклонив голову и улыбаясь одними глазами, потом повернулся к конвою и скомандовал:
– Кру-гом! Шагом марш! Отведите обвиняемого Фелла в наш супербот и следуйте курсом на «Арго» по пеленгу. А я вместе с Язоном. Нам есть о чем поговорить.
Последнюю фразу он произнес практически для себя, когда солдаты уже потащили арестованного прочь.
В тот же миг Фелл судорожно вывернул шею, оглядываясь на всех стоящих возле пиррянского десантного корабля, и закричал страшным, полным отчаяния голосом:
– Нет! Нет!?!
Солдаты остановились, тоже оборачиваясь. Бервик кивнул им, дескать, постойте, и равнодушно осведомился:
– Что такое?
– Меня нельзя увозить с планеты на вашем суперботе. Я тогда умру. Точно так же, как Айзон. Только на «Овне», только...
Неподдельный ужас, который еще стоял в глазах Фелла, позволял сделать вывод: на этот раз коварный властитель Иолка не врет. Похоже, он действительно не хотел умирать, а потому время наглой лжи для него миновало. Так подсказывала элементарная логика. Но разве мог хоть один из них – даже Язон с его гибким умом, даже всезнающий, тысячи лет проживший Бервик – догадываться, насколько их общее предположение далеко от истины?
– Ну что ж, без охраны мы все вполне разместимся в столь миниатюрном кораблике, – рассудил Язон. – При этом Керк и Мета, полагаю, вполне заменят четверых профессионалов Космофлота Лиги.
– Хорошо, – согласился Бервик. – Но в таком случае ваши друзья должны будут пристегнуть себя наручниками к задержанному.
– А это обязательно? – улыбнулся Керк. – Моя рука будет держать его крепче, чем ваши кандалы. Хотите покажу, как они рвутся в моих пальцах?
– Не надо, – отказался Бервик, не страдавший излишним любопытством. – Все-таки желательно сделать именно так, как я прошу.
– Не спорь, Керк, – посоветовал ему Язон. – Порядок есть порядок.
– Ладно, – вздохнул седовласый пиррянин.
Потом они быстро загрузились, если не сказать набились в тесную каюту трехместного легкого звездолетика, заполненного сейчас смонтированным на скорую руку и лишь частично подключенным оборудованием. Их было шестеро: Язон, Мета, Керк, Фелл, Айзон и Бервик. А снаружи, в канонерке, преимущественно в пилотском отсеке разместились на всякий случай еще десять человек. Остальные отправились на орбиту все в том же десантном боте.
Полет проходил совершенно нормально. Айзон удовлетворенно бормотал себе под нос, не умолкая почти ни на минуту:
– Не чувствую никакой боли. Ни малейшей! Вообще ничего не чувствую. Потрясающе! Я ведь помню этот наш кораблик. Чудесный звездолет, чудесный! Экспериментальный экземпляр, конечно, но очень хороший. Вот только совсем не могу восстановить в памяти, как им полагалось управлять. Для чего, Например, эта продолговатая штуковина с крючком на конце? Для чего? Не знаю. А ты как думаешь? Эй, Язон!
– Что? А, это ты мне, отец. Извини, задумался.
– Для чего здесь вот эта ерунда?
– Не знаю, отец, мы только начали пока разбираться с вашим «Овном». Действительно крепкий орешек.
– Ничего, ничего, я еще помогу вам, вот только вспомню все, что знал, – и помогу. Эх, Нивеллу бы разыскать! Жаль, что вы ее так и не встретили, а ведь у нас была спецсвязь, мы могли подавать сигналы друг другу в любую точку Вселенной, если б я еще помнил, как мы это делали!..
Язон опять перестал слушать бормотание отца и попытался сосредоточиться на поведении Фелла. Тот сидел совершенно неподвижно, смежив веки, смотрел на всех через узкие-узкие щелочки, может, и не смотрел вовсе, похоже было, что он действительно задремал.
Экран проскочили совершенно без приключений. И тут же почти сразу оказались рядом с «Арго», гостеприимно распахнувшим широкие шлюзы. Канонеркой на этом коротком отрезке доверили управлять Грифу – надо же учиться когда-то, – и в самый последний момент юный пиррянин ухитрился допустить ошибку: при заходе в ангар в режиме магнитной подушки он не учел наклона, связанного с неравномерным распределением груза.
А Язон еще подумал тогда, вспомнив рассказ Меты о виденной ею в детстве старинной деревянной кукле: «Ничего себе матрешка получилась! Три звездолета один в другом, да еще внутри люди».
А уже через какую-нибудь секунду матрешек стало на одну больше.
Гриф, забывший про наклон корпуса канонерки, не вписался в створ, зацепил боковым орудийным гнездом за стойку ворот, и всю команду изрядно тряхануло. Никто не ожидал удара в такой спокойный момент, поэтому даже Керк и Мета не сумели среагировать должным образом. Они готовились удерживать Фелла от любых агрессивных действий по отношению к другим – кто же мог догадаться, что этого психа следует еще контролировать на предмет суицида?
Голова дремлющего арестанта откинулась назад резче, чем можно было ожидать. А внутренние стенки «Овна» – это ведь нечто особенное – живого места не видать от рычажков, приборчиков, штуковин и ерундовин. Затылок Фелла выбрал себе ерундовину что надо – острую и твердую. Дырку, образовавшуюся у него в черепе, в старину назвали бы травмой, не совместимой с жизнью. Современные лекари, например Тека, поборолись бы, конечно, за этого кретина, и, возможно, полностью вернули бы ему дееспособность. Но уже в следующее мгновение здоровье экс-диктатора Фелла сделалось со всей очевидностью не первоочередной проблемой.
Камеры слежения, датчики внешних параметров, навигационный комплекс, гравитометры и магнитометры, да практически все приборы одновременно сошли с ума. А когда их показания успокоились, Язон уже вылетел наружу из «золотой шкуры» и прямо в шлюзовой камере канонерки столкнулся с Арчи и
