кассеты: две портативные видео— и одну аудиокассету. Оставить их так и в таком месте, где они могли бы храниться какое-то короткое время и откуда их могла бы забрать не только Зеленская, но и тот, кто о них знал бы (на тот случай, если ее саму вдруг задержат или если у нее по какой-то причине не получится самой доставить «Х-файлы» в Москву, их работодателю Андрею Уралову).
Да, на все про все у нее было каких-то несколько жалких минут.
Но она все же нашла искомый выход… придумала на ходу… получилось эдакое «свежее решение».
Сделав «закладку», причем отнюдь не в заранее оговоренном месте, она позвонила еще раз, но уже не Уралову, находившемуся на пути в аэропорт, а его помощнику, который инструктировал их с Маркеловым перед командировкой в Н-ск.
После чего прошла еще один городской квартал и уже из другого телефона-автомата позвонила Ивану Ивановичу по контактному номеру, а потом, договорившись с ним о встрече, отправилась искать тот переулок, где она еще в прошлую субботу, подсев в «Опель», свела знакомство с этим человеком.
Вот этот, «промежуточный» ее звонок, равно как и содержание ее разговора с помощником Андрея Уралова, из-за обилия всевозможных перехватов и технических накладок не был отслежен, и о нем ничего не было известно ни Черняеву, ни работникам местных спецслужб.
На внутренних линиях задержки с получением ручной клади случаются крайне редко.
Спустя каких-то четверть часа после приземления борта из Москвы все пассажиры этого рейса получили свой багаж и проследовали со своими вещами — кое-кто. вместе с встречавшими их здесь гражданами — на выход из здания аэропорта.
В числе первых, кто получил свой багаж, был мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, наделенный самой заурядной наружностью, одетый в темно-синюю куртку из плащевого материала и не новую ондатровую шапку.
Пропустив первые два таксомотора, мужчина, на плече которого болталась полупустая дорожная сумка, уселся в третью по счету машину с шашечками и плафоном на крыше, коротко скомандовав: «В центр, командир!»
Аэропорт находился на окраине города, так что уже менее чем через полчаса мужчина попросил водителя остановиться и вышел из такси, расплатившись с таксистом.
Неспешно повесив сумку на плечо, он проследовал примерно квартал по Волжскому бульвару, свернул за угол и вскоре вышел на проходящую параллельно бульвару улицу Клары Цеткин (этот человек был не из местных, но ему уже доводилось бывать в Н-ске, к тому же еще в Москве он посмотрел детальный план города с современными названиями улиц и площадей, на котором особо был отмечен объект публичного назначения, который он должен был посетить).
Недалеко от входа в супермаркет, принадлежащий к вездесущей сети «Рамстор», он остановился и закурил сигарету. И хотя он не крутил в это время головой по сторонам, этот человек, имеющий за плечами опыт работы в одной из отечественных спецслужб, видел все, что происходит вокруг него.
Бросив выкуренную лишь наполовину сигарету в урну, он вошел вслед за пожилой парой в супермаркет, где, помимо большого торгового зала, размещался еще пассаж с дюжиной небольших магазинчиков и оборудованной здесь же пиццерией.
Пройдя пассаж насквозь, он вернулся обратно и, мельком взглянув по сторонам, подошел к секции, куда посетители, прежде чем отправиться за покупками в торговый зал, сдавали на хранение свои сумки и пакеты.
Стоявшая по другую сторону прилавка девушка в фирменном халатике механически протянула руку, полагая, очевидно, что очередной посетитель хочет сдать свою сумку.
— Я очень извиняюсь… — сделав глуповатое лицо, сказал мужчина. — Мы вот вчера были с супругой здесь у вас, в супермаркете… сдали пакет на хранение.
— И что?
Девушка взяла у двух, подошедших женщин номерки, выдала сданные ими на хранение вещи, потом посмотрела на мужчину.
— И что? Забыли, конечно, забрать?
— По рассеянности, — облегченно вздохнув, сказал тот. — Наверное, не мы одни такие у вас…
— Случается, — выдав подошедшему с жетончиком мужчине его портфель, сказала девушка. — Но до вечера обычно забирают… Вчера, говорите, сдавали?
— Да. Где-то между тремя и четырьмя пополудни. Большой целлофановый пакет с цветочным рисунком…
— Сутки мы держим бесхозные вещи у себя, потом, если никто за ними не приходят, их куда-то уносят наши охранники… Давайте свой жетон, посмотрю, на месте ли ваш пакет!
— Потерялся где-то ваш жетон, — сокрушенно вздохнув, сказал мужчина. — Я вот уже и деньги приготовил, чтоб, значит, как-то компенсировать…
Он продемонстрировал пятисотрублевую купюру.
— Экий вы рассеянный, — без всякой неприязни сказала девушка. — Сейчас посмотрю на стеллаже. Обычно мы там храним вещи, которые у нас забывают. А номер жетона-то хоть не забыли?
— Пятьдесят четыре, кажется…
— Вот! — девушка выложила на «прилавок» пакет с прикрепленным к «ушам» жетоном. — Цветочный рисунок… и номер совпадает… Ваш?
— Мой. Спасибо вам, девушка…
— Погодите благодарить! Надо убедиться… что там у вас внутри?
— Ну так… мягкая игрушка, овечка, год Овцы на дворе.
— Ага, есть, — заглянув вовнутрь, сказала девушка.
— Упаковка с пятью парами колготок «Олма». Журнал «Космополитен». И еще, извиняюсь, упаковка женских гигиенических средств.
— Все сходится, — сказала девушка и передала ему пакет. — В следующий раз, пожалуйста, будьте повнимательней!..
Разговор в помещении VIP-зала аэропорта продолжался уже около часа и был крайне нелегким для обеих договаривающихся сторон.
— Послушайте, Игорь Эдуардович, — уставившись на Никольского, сказал Шацкий. — Мы же с вами деловые люди! Давайте будем говорить прямо! Повторяю, мы не имеем никакого отношения к наезду на ваших сотрудников! Да, у нас есть определенные возможности…
— Не нужно так скромничать, — сказал Никольский. — Я уверен, что стоит лишь вам захотеть… имеется в виду местная власть, которую вы здесь представляете, и вы найдете способ решить известную вам проблему быстро и эффективно!
— Решим! — сказал Шацкий. — Уже начали пробивать эту тему! Это первое. Второе, и самое главное: озвучьте же наконец ваши финансовые требования!
Никольский бросил на него задумчивый взгляд. Шацкий решил, что «переговорщик» именно сейчас откроет свой «дипломат» и предъявит его содержимое (в соседнем смежном помещении имелось все необходимое, включая компьютерный терминал, чтобы можно было на месте просмотреть компру, если таковая будет предъявлена), а вслед за этим назовет некую денежную сумму, в случае получения которой Уралов и его представитель готовы бы были выбросить очередное свое скандальное расследование в мусорную корзину.
На Руси более не осталось святых и неподкупных людей. И эти двое, Уралов и Никольский, наверняка берут. Нужно только выяснить, насколько в данном случае будут велики их аппетиты.
Пауза несколько затянулась.
— Нам сейчас не нужен этот скандал, — поморщившись, сказал Шацкий. — Не потому, что мы чего- то боимся. Вы же в курсе, что Николай Дмитриевич сейчас при смерти?.. А тут еще этот инцидент в «Левобережном». Вы проделали определенную работу, понесли расходы, ну и так далее. Мы уважаем ваш бизнес, но и вы должны войти в наше положение. Короче, мы готовы предложить вам возмещение расходов, действуя по любой обоюдно устраивающей нас финансовой схеме.
