воочию, сколь высоко ваше взаимное уважение и восхищение и как чертовски весело и интересно вы проводите время вместе.
– Да, это так.
– И позволь уж мне такую дерзость… Я так понимаю, что у вас с ним близкие отношения. Что ж, дай Бог тебе счастья и в этом, Ли. Твоя мать и сестра уже, наверное, забыли, что такое секс. Ты извини, что я так говорю, но за все годы, что я знаком с твоей сестрой, лишь однажды на моих глазах она прикоснулась к своему мужу. Насколько я помню, это случилось на пикнике, – Барри занозил шею, и Сильвия вытаскивала занозу. Что до твоих родителей – не мне говорить об этом, но, учитывая их возраст, подозреваю, что секс уже у них позади. Так я вот что хочу сказать: если ты встретила сильного в сексуальном плане мужчину, который любит каждую твою клеточку и готов вылизывать тебя с головы до пят, – держись за него. А теперь ешь, я сказал.
Ли ощутила такую легкость во всем теле и на душе, что ей казалось, она сейчас воспарит к самому потолку.
– Можно мне только одно слово? – попросила она.
– Только быстро. У меня живот сводит от голода.
– Я люблю тебя.
Ллойд взглянул на свою счастливую невестку:
– Еще бы. Я так давно кручусь вокруг тебя, что другого выбора у тебя просто и быть не могло.
И он уткнулся в свой «кайзеровский» салат.
Она уткнулась в свой.
Промокнув салфетками рты, они понимающе обменялись взглядами и заговорщически улыбнулись друг другу.
Глава 19
Она все решила для себя еще в дороге, пока Ллойд вез ее домой. Его благословения оказалось достаточно, чтобы она поняла, как несправедливо обошлась с Кристофером. Одно слово Ллойда было значимее для нее, чем все сказанное до сих пор ее родными: ведь если он, отец ее первого мужа, дает ей право на повторное счастье, все остальные не смеют осуждать ее.
Она поцеловала его в щеку, и он нежно пожал ей руку, прежде чем она выпрыгнула из машины и, словно порхая над землей, устремилась к дому.
Сердце бешено колотилось от нетерпения, когда она набирала номер телефона Кристофера.
– Будь дома, будь дома, – шептала она, но вместо родного голоса услышала в трубке автоответчик.
Ее послание было слишком важным, чтобы доверять его магнитофонной пленке, поэтому она отважилась позвонить в участок, где диспетчер ей сообщила: «Он на дежурстве, миссис Рестон. Освободится в одиннадцать».
Она посмотрела на часы. Было начало одиннадцатого.
Она вдруг засуетилась. Налила воды в ванну, вымылась, наскоро переоделась в чистое белье, а в голове все время стучало:
В десять сорок пять она прошла к Джои и разбудила его.
– Эй, Джои?.. Милый!
– А? Мама? Который час? Я вроде бы только что заснул.
– Так оно и есть. – Она села на край его постели. – Еще только без четверти одиннадцать. Извини, что разбудила тебя, но я еду к Кристоферу. Я просто хотела предупредить тебя, чтобы ты не испугался, если вдруг проснешься ночью и увидишь, что меня нет…
– Ты едешь к Кристоферу?
– Я подумала, что ты не будешь против.
– Нет. Счастливого пути, мам.
– Я иду так поздно, потому что он только сейчас заканчивает дежурство.
– Дедушка сегодня, должно быть, превзошел самого себя.
– Да, это точно. И я собираюсь последовать вашим советам. Я собираюсь выйти замуж за Криса.
– Ты серьезно? – Даже в темноте она смогла разглядеть его счастливую улыбку. – Черт побери, мам, да это же здорово!
– И я хочу объявить ему об этом сегодня же.
– Что ж, в таком случае… до утра.
Ли вдруг подумала, как быстро изменилась общественная мораль в отношении секса. Достаточно было смены одного поколения. Пег не приемлет не зарегистрированных официально отношений женщины с мужчиной, а между тем Ли, ее собственная дочь, шутит сейчас со своим сыном на эту же тему.
– Обещаю, что приеду приготовить тебе завтрак.
– Вафли? – спросил он.
– Это что, шантаж? – Она ненавидела печь вафли… Слишком муторное занятие.
– Черт возьми, ты не имеешь права обвинить в этом ребенка!
– О'кей, вафли так вафли. Но за мной ведь не только вафли, а?
– Ну что ты, мам…
– Нет, не отрицай. За мной – извинения. Я прошу у тебя прощения за то, что обрушилась на тебя там, в ванной. Я не имела права так рявкать и вдобавок произносить все эти мерзости. Я знаю, что обидела тебя.
– Да, но я догадался, почему ты такая.
– И ты позвонил дедушке и попросил его провести со мной беседу?
– Ну,
Она укрыла его одеялом, расправила простыни.
– Ты очень чуткий юноша, Джои Рестон. Придет время, и какая-нибудь женщина найдет в тебе прекрасного супруга. – И она коснулась поцелуем его щеки.
– Ждать недолго. Я на днях сделал предложение Сэнди, и она согласилась выйти за меня замуж. Мы думаем, что, пожалуй, еще годик походим в школу, а потом поженимся.
Ли онемела. Но не успела как следует испугаться, как Джои расхохотался своим фальцетом и сказал:
– Шучу, мам.
– О Боже… – Она приложила руку к сердцу. – Ты меня чуть не угробил!
– Это тебе в ответ за взбучку. Вдобавок к вафлям и извинениям.
Она шутливо ткнула кулаком ему в грудь.
– Ах ты, паршивец.
– Да, но ты ведь все равно меня любишь?
– Да, люблю, конечно, – рассмеялась она. – Ли еще посидела возле сына, наслаждаясь возвращающейся умиротворенностью. Наконец-то все вставало на свои места.
– Что ж, мне пора идти, чтобы успеть к приходу Кристофера.
– Передай ему привет от меня. И, если он согласится жениться на тебе, предупреди, чтобы он тренировался аккуратно писать в унитаз, иначе ему несдобровать.
– Джозеф Рестон!
– Спокойной ночи, мам. Развлекайся.
– Ну ладно, дождись Первого апреля. Уж я тебе отомщу.
– Слушай, женщина. Мне нужно хоть немного поспать. Завтра в школу.
– Хорошо, хорошо, ухожу.
Она еще раз поцеловала его и направилась к двери.
Когда она уже выходила из его комнаты, Джои крикнул ей вслед:
