плечах и вроде как дрых.
Хорошо ему. Ни забот, ни хлопот.
Я ему остро завидовала.
На душе у меня было мерзко. Что делать — я просто не знала.
Я знала только одно — у меня остается все меньше и меньше времени до приезда матери. Я ее здорово подставлю, если не улажу все в ближайшее время. Да и за Ирку страшно, если узнают что она меня укрывала — не пожалеют.
Пару раз забегала Ирка, пытливо всматривалась в мое лицо, но я каждый раз вроде успевала придать фейсу безмятежность. Если до Ирки допрет, что она тут свою смерть держит — она меня выгонит, и про школьные годы не вспомнит. Любой бы выгнал. А я малодушно не хотела в такую мерзкую погоду оставаться без крова.
— Чего, Баксюша, делать — то будем? — наконец тоскливо спросила я.
Бакс индифферентно всхрапнул.
Зазвонил сотовый.
— Алло, — угрюмо буркнула я в трубку.
— Ты, коза, …, …, че, натворила дел — и шухеришься? — раздался взбешенный мужицкий вопль.
— Представьтесь пожалуйста, — холодно сказала я.
— А че, не признала? — рявкнул голос.
— Я сейчас трубку положу, — хреновым голосом сообщила я. — Если есть что сказать информативного — говори, а нет, так сам знаешь кому звонишь, не обессудь если прокляну, я сейчас нервная.
— Толик это!
— Привет, Толик, — удивилась я. — Чего надо?
— Шкуру твою! — глас его был подобен реву быка, которому врезали по причиндалам. — Попадешься ты мне, шалава, я тебе…
— Пошел к черту, — раздельно сказала я.
Придурок.
И чего это на него нашло? Всегда был спокойным, невозмутимым, слова-то от него не дождешься, а тут — надо же, какая речь и сколько эмоций ! Ну ловишь меня — так лови, кто не дает? Но вот не глупо ли — ко мне домой стучаться и звонить с угрозами? Так дела не делаются. К тому же — на заднем фоне у Толика слышались мужские голоса. Он что, на публику играл?
Телефон снова зазвонил. Я посмотрела — высветился какой — то другой номер, но ежу было понятно, что это Толик. А вот хрен тебе, милый. Я схватила трубку и быстренько произнесла шепоток — сглаз. Несмотря на компактность, они порой такой убойной силы! И этот был как раз таким.
— Чего — чего? — изумленно спросил мужской голос, после того, как я закончила.
Я посоображала, после чего с раскаянием сказала:
— Здравствуйте, Игорь Петрович, это я не вам.
Мда уж… Подлетел мужик ни за что ни про что… Я аж имя его вспомнила сразу.
— А, — успокоился он, — я к вам вот по какому делу: есть новые подробности по этому завещанию.
— Правда? — обрадовалась я. — И что за подробности?
Да неужто еще какая-то ниточка наклевывается!!! Слава тебе, Госсподи, спасибо тебе, добрый Боженька, что не забываешь ты меня, неблагодарную.
— Подробности эти не я, а информатор вам расскажет, — остудил он мой пыл. — За отдельную плату, между прочим.
— Деньги? Да без проблем! — вскричала я. — Где, где мне найти этого информатора?
— Думаю, лучше будет если вы подъедете ко мне в офис, — ответил он. — Назначите время, я вас и сведу. И ему спокойнее, и вам, верно?
— Верно! — восторженно вскричала я. — В общем, буду я у вас через три часа, хорошо?
— Отлично, — бодро сказал он и попрощался.
А я вскочила, лихорадочно покидала в сумку сотовый, так и недочитанный томик Лукьяненко и побежала на кухню.
— Ирка! — закричала я с порога.
— Ожила? — хмыкнула она.
Значит, все ж, зараза, просекла чего — то. Ну да ладно.
— Дай машину, в Екатеринград съезжу, — попросила я.
— А как же братки на мерсах, от которых на моей девятке не уехать? — усмехнулась она.
— Да какие братки! — отмахнулась я. — Это я в прошлый раз не знала, куда еду и зачем, а сейчас — то кого бояться?
— Ну смотри, дело твое, — кивнула она и выдала связку ключей. — Грохнешь — ремонт сама оплачивать будешь.
— Ежу понятно! — я схватила ключи, чмокнула Бакса в розовый носик и отчалила.
Всю дорогу меня мучило любопытство вперемежку с безумной надеждой. А ну как мне тот информатор скажет нечто такое, отчего все мои проблемы махом решатся? Толик от меня отвяжется, охота прекратится, новый смотрящий прилюдно пожмет руку…
«Мечтать не вредно», — хмыкнул внутренний голос.
На седьмой этаж, где располагался «Бастион» я взлетела по лестнице — лифт ехал откуда — то сверху и ждать мне его было совершенно некогда.
Секретарши в приемной не оказалось. Вместо нее восседал бритый парень, явно сотрудник для опасных поручений, уж больно рожа у него была отчаянная.
— Я к Игорю Петровичу, мы договаривались, — сообщила я ему.
— Ага, иди, — кивнул он.
Неприятно пораженная таким панибратским тоном, я все же решила наплевать и пошла в кабинет. Ну не в курсе парень, что есть вежливость. Так и фиг с ним, кто я такая чтобы его учить. Не будем уподобляться моей драгоценной маменьке.
Взявшись за ручку, я почему-то обернулась.
Сотрудник пристально смотрел мне вслед. Я так же внимательно выдержала его взгляд.
— Чего уставилась? — наконец не выдержал он.
«Дорогая, валим — ка отсюда!» — с нотками истерики тихонько шепнул голос.
— Вы знаете, я наверно чуть попозже зайду, — пятясь на выход, — забормотала я. — Что-то живот заболел…
И я, не выдержав, ринулась вон.
Сотрудник в два счета выпрыгнул из-за стола, догнал меня, схватил за волосы и при этом он безостановочно вопил: «Шухер, пацаны!!!»
«Влипли», — скорбно заметил внутренний голос.
«А вот хрен тебе», — злобно ответила я и изо всех сил двинула «сотрудника» в пах. Он резко заткнулся, согнулся в три погибели и тоненько завыл, выпучив глаза.
— Острейший каблук — шпилька — это, брат, лучше шокера будет, — наставительно объяснила ему я и ринулась на выход.
Входная дверь как по заказу распахнулась и я увидела еще одного шкафообразного «сотрудника», на вид — крайне опасного.
— Сука, — тоненько ныл первый, с ненавистью глядя на меня, — сука, убью!!!
— Еще один, — вздохнула я, вспомнив Толика. Потом я схватила с секретарского стола тяжелое пресс-папье и швырнула во второго сотрудника. А сам, не дожидаясь результатов, вломилась в кабинет Игоря Петровича, молниеносно закрыла дверь на замок и, тяжело дыша, обернулась.
Игорь Петрович И еще один «сотрудник» в изумлении смотрели на меня.
— Что тут происходит? — рявкнула я.
— Так а …, — проблеял он в замешательстве, простирая руку к сотруднику.
