он у меня был всего один! А для того, что я задумала — и этого будет достаточно. Я шептала заклинания, закатывала в воск вырезанные лица, осторожно ногтями рисовала черты лица, благословляла воду из графина и крестила каждого, нарекая именем одной из жертв. Работа долгая, кропотливая…
Наконец, закончив все это, я посмотрела на часы на стене — я уложилась в срок. Времени было пять минут шестого. Голубки уже собрались в клетке.
Я решительно воткнула в каждую фигурку по иголке — в темечко, чтобы вызвать потерю сознания — и пошла с ними в холл. Там я быстро растопила камин, сухие поленья мгновенно занялись, и принялась с наговором кидать одну за другой фигурки в огонь.
Закончив, я села в кресло совершенно опустошенная.
«За это даже и статьи нет», — робко брякнул внутренний голос.
— Заткнись, — велела я.
Он недовольно поворочался и затих.
Убийство магией не воспринималось как убийство в глазах окружающих — тут мерзавец был прав. Это всегда списывали на стечение обстоятельств, не более того. Жертв убивала обычно не людская рука, а самые что ни есть натуральные несчастные случаи.
В прежние времена люди были умнее.
Они таких, как я — на костер за ручку отводили. И жили потом спокойно.
Но что, черт возьми, я должна была сделать???
На себя мне было как — то плевать. Я устала отчаянно сопротивляться неизбежному и в душе давно решила: к черту. Что будет — то будет…
Но вот Денис…
Денис, который на меня не надышится…
Которого я приворожила, отняла у жены, изменила судьбу.
Им я пожертвовать — не могла. Его я обязана была защитить — любой ценой. Я это остро чувствовала.
Я долго сидела так…
Уже и заря разлилась по небу, уже и по дому заходили люди…
В конце концов я встала, доплелась до своей комнаты, закрыла за собой дверь на замок, и тут же почувствовала, как мой рот зажала чья — то рука.
— Ну что, цыпа, все прошла удачно! — прошептал мне в ухо знакомый гнусный голос.
Я обмерла. Сейчас, при утреннем свете его присутствие здесь казалось совершенно нереальным.
— Ты справилась, — почти ласково шептал он. — А теперь я тебе еще работку принес.
— Нет! — отчаянно закричала я сквозь его ладонь.
— Ну нет так нет, — легко согласился он. — Сегодня твой Денис умрет. Сейчас отниму руку — закричишь — прирежу.
И я вновь почувствовала, как в старую рану на животе вонзилось лезвие.
— И что, теперь вы меня всю жизнь будете как киллера использовать? — боясь вздохнуть, прошептала я.
— Этот человечек — последний, цыпа. Лады?
— Я отказываюсь. У меня больше нет сил.
— Даже ради Дениса? — насмешливо спросил Садист, и я почувствовала, как нож двинулся по старой ране.
— А ты меня не боишься, орел? — негромко спросила я. — Не боишься — после стольких смертей, что я устроила?
— Нет, — флегматично сказал он. — Ты даже моего лица не видела и имени не знаешь. Что ты можешь сделать?
— Много чего! — прошипела я.
— Молчи уж, — насмешливо сказал он. — Я знаю пределы твоих возможностей.
«Можно пол за ним замыть, чтобы больше не пришел», — тоскливо посоветовал внутренний голос.
«Другого пришлют», — злобно отозвалась я и сказала:
— Давай фото.
— Вот и умница, — мой садист открыл дверь комнаты, и велел: — Сейчас, не оборачиваясь, выходишь, через минуту возвращаешься — пакет тебя ждет на столе. Срок — завтра.
После этого он меня просто вытолкал.
В доме кипела жизнь. Сновали горничные, доносился зычный голос Буйвола, и никто не знал, что тут, в самом сердце буйволова царства — тот, кто хочет меня убить. И Дэна.
А вот и он.
Босой, в одних джинсах, он вышел из своей комнаты, сонно щуря глаза.
— Привет, — улыбнулась я ему.
— А я тебя искать пошел! — кинулся он ко мне. — Ты чего меня пугаешь — я просыпаюсь, а тебя рядом нет! Ты что, забыла, что тебе постельный режим прописан?
— Да у меня дела кое — какие незавершенные, — печально улыбнулась я. — А чувствую я себя лучше.
— Пошли обратно в постель! — решительно сказал он.
— Подожди меня немного, ладно? — я осторожно высвободила руку из его лапищи. — Мне в своей комнате на ноутбуке надо поработать.
— Так работай, я рядом посижу.
— Иногда мне требуется одиночество, понимаешь? — мягко сказала я.
Он пристально посмотрел мне в глаза и наконец нехотя сказал:
— Ладно. Сколько тебя ждать?
— Полчаса. Может, час.
— Но это же долго!!! — завопил он.
— Завтра я буду твоей — навсегда, — снова печально улыбнулась я и скользнула в свою комнату.
Садиста уже не было, лишь распахнутое окно напоминало о нем. И наверняка это крайне серьезный профессионал — иначе как бы он среди бела дня спокойно проникнул на территорию Буйвола?
Потом я села за стол, открыла конверт, и тут из него выпала фотография Козыря.
«О-о…» — протянули я одновременно с внутренним голосом.
После чего, чувствуя, что я что — то делаю не то, я достала из сумки сотовый, включила его и позвонила Корабельникову.
— Алло! — понизила я голос.
— Марья, ты? — чуть ли не шепотом отозвался он.
— Ну. Чего там из новостей?
— Тебя ищут капитально. Ты там надежно схоронилась?
— Надежней некуда, — заверила я его. — Дай телефон Козыря.
— Нафиг? — подозрительно спросил он.
— Слушай, Вить, — устало сказала я. — Не время препираться. Просто дай, и все.
— Погоди, я перезвоню, — вздохнул Витька. — Сам — то я не знаю, но у рубоповцев он должен быть.
— Давай скорей, — досадливо поморщилась я, отключаясь.
Через несколько минут телефон запиликал.
— Ну?
— Записывай, горе, — и Витька продиктовал мне цифры.
— Спасибо за все, пока, встретимся! — бодро чирикнула я.
— Погоди! — взвыл он.
— Ну?
— Как дела — то?
