– Даже если им удается испортить одну бомбу из десяти, – заявил Шимански, – оставшиеся девять все равно взрываются. И это тоже нужно принимать во внимание.
– Да, сэр, – согласился Остолоп, – но даже если они сумели испортить взрыватель у одной бомбы из сотни, им легче жить и смотреть на себя в зеркало. А это много значит.
– Наверное, ты прав, – вздохнул Шимански.
Остолоп не мог винить командира за сомнение, которое прозвучало в его голосе. Да, жить в мире с самим собой очень важно. Но еще важнее – как следует лягнуть ящеров под задницу. Бомбить американцев бомбами, которые сделали их соотечественники… нет, это уже слишком.
Впрочем, если у них кончаются собственные бомбы, то все не так уж плохо.
Бум!
Снаряд ударил в бронированный скат танка Уссмака. Зубы водителя непроизвольно щелкнули. Снаряд не пробил броню. Танк продолжал катиться дальше, в сторону небольшого поселения, расположенного на холме.
Бум!
Еще один вражеский снаряд отскочил от брони, не причинив ей ни малейшего вреда.
– Впереди! – крикнул Неджас.
– Цель опознана, – ответил Скуб.
Загудели механизмы, башня начала поворачиваться в сторону небольшой пушки, которая продолжала стрелять в них. Сквозь смотровую щель в сгущающихся сумерках Уссмак видел, как тосевиты бегают вокруг пушки, стараясь побыстрее сделать следующий выстрел. Заговорила танковая пушка; тяжелая машина дрогнула от мощной отдачи.
– Снаряд пошел! – воскликнул Скуб.
Он не успел закончить свой короткий доклад, когда его снайперский выстрел опрокинул пушку тосевитов. Вражеские солдаты полетели во все стороны, как сломанные куклы.
– Попадание! – закричал Уссмак. – Хорошая работа, Скуб!
Даже теперь его время от времени охватывало ощущение неизбежного триумфа, которое владело всеми самцами, когда война на Тосев-3 только начиналась. В последние месяцы это ощущение обычно возникало лишь после употребления имбиря, да и то не каждый раз.
– У британцев нет хороших противотанковых пушек. Когда мы сражались с дойчевитами, попадание их снарядов обычно не проходило даром.
– Верно, – согласился Уссмак.
Противотанковые пушки дойчевитов могли пробить броню танка, если снаряд попадал сбоку или сзади. У британцев не было ничего похожего. Даже ручные противотанковые ружья британцев оказались хуже, чем ракеты пехоты дойчевитов. К несчастью, от этого война на забытом Императором острове не становилась легче. Уссмак содрогнулся, хотя внутри танка поддерживалась приятная температура.
– У британцев нет хороших противотанковых пушек, но у них есть другие штуки.
– Ты прав, – согласились с ним Неджас и Скуб, а Неджас добавил: – Проклятый газ…
Он больше ничего не сказал, но этого и не требовалось. Экипажам танков еще повезло. Их машины были защищены от поражения ужасным газом, который если и не убивал сразу, то заставлял тебя пожалеть, что ты не умер. Танкисты поставили самодельные фильтры в местах забора воздуха, чтобы минимизировать опасность попадания газа в легкие. Однако танк не имел герметичной оболочки, и они не могли чувствовать себя в полной безопасности.
– Ни за какие деньги я бы не согласился служить пехотинцем в Британии, – задумчиво проговорил Скуб.
– Верно, – хором ответили Неджас и Уссмак.
Пехота несла огромные потери от отравляющих газов. Командование перебрасывало танки и бронемашины с одного места в другое. Сейчас пехотинцы поднимались на холм в машинах – но когда они доберутся до места, им придется выйти и сражаться. Выходить наружу всегда опасно. А здесь, когда Большие Уроды могли в любой момент применить газы, это было опасно вдвойне.
Пулеметные пули застучали по броне танка. По приказу Неджаса Скуб несколько раз выстрелил в деревянное здание, где прятался пулеметный расчет. Оно тут же загорелось.
– Мы захватим это поселение, – заявил Неджас. – Местные жители называют его… – Он замолчал, разглядывая карту, – Вогрейв или что-то вроде того. И тогда займем высоту, с которой сможем обстреливать оба берега реки. А завтра мы начнем наступление на… – он еще раз сверился с картой, – на Темзу.
– Недосягаемый господин, может быть, нам следует подумать о ночном наступлении? – спросил Скуб. – Аппаратура ночного видения дает нам преимущество.
– Нам приказано остановиться в Вогрейве, – ответил Неджас. – Мы понесли слишком большие потери, кроме того, у нас осталось мало снарядов – здесь оказалось слишком много Больших Уродов. К тому же они часто применяют газ, который усугубляет наши трудности.
Несмотря на прямое попадание в дом, британцы продолжали вести ответный огонь. Скуб отстреливался. Броневые машины также открыли огонь из пулеметов по Вогрейву, и в вечернее небо начали подниматься густые клубы дыма. Однако вспышки показывали, что британцы не желают сдаваться. Уссмак вздохнул.
– Похоже, нам придется сражаться здесь до конца.
Он пожалел, что не может глотнуть имбиря, и грустно подумал, что его замечание можно отнести ко всей компании против Тосев-3.
– Танк, стоп машина, – приказал Неджас.
– Будет исполнено, недосягаемый господин. – Уссмак нажал на тормоз и подумал, что Неджас знает свое дело.
Он остановил танк перед въездом на плотно застроенную территорию Вогрейва, откуда они могли эффективно использовать не только пушку, но и пулемет. Огневая мощь имеет большое значение. А вот оказаться в самом пекле им совсем ни к чему.
Уссмаку приходилось иметь дело с командирами, которые с удовольствием направили бы танк в самый центр Вогрейва и приказали вести шквальный огонь. Один из них черпал храбрость во флаконе с имбирем; другой просто был идиотом. Оба самца потом удивлялись бы, откуда взялась бутылка с пылающим углеводородом или граната… но недолго. Экипаж ждала бы неминуемая смерть. Неджас не торопил события – а, значит, водителя Уссмака не ждут никакие непредвиденные сюрпризы.
К сожалению, бронированные машины не могли оставаться на местах. Если они выпускали пехоту слишком далеко от вражеских позиций, то с тем же успехом могли и вовсе оставаться на базе – враг быстро уничтожал несчастных самцов. Им пришлось остановиться на въезде в Вогрейв. Пехотинцы выскакивали наружу с автоматами наготове. Уссмак не согласился бы поменяться с ними местами даже за весь имбирь на Тосев-3.
Один из самцов упал, но продолжал стрелять. Однако он уже не мог наступать вместе со своими товарищами. Затем британский самец, прятавшийся среди развалин, бросил ручную бомбу в бронированную машину. Против танка такое оружие – все равно что детская игрушка: оно не в состоянии пробить ни лобовую, ни боковую броню, иногда даже задняя часть танка выдерживает.
Однако бронированные машины не имеют такой надежной защиты. Пламя и дым повалили из ее башни, а также из двери, через которую выходила пехота. Тут же открылись аварийные люки. Трое самцов экипажа выскочили наружу. Один из них успел добежать до соседней машины. Остальных двух пристрелили Большие Уроды. Через несколько мгновений подожженная машина взорвалась.
– Вперед, водитель, – приказал Неджас. – Нам придется подъехать поближе. Остановись перед первыми зданиями. Мы очистим поселение от врага, а затем продвинемся дальше.
– Будет исполнено. – Танк покатил вперед.
Застрочил пулемет, гильзы посыпались на пол.
– Что такое? – с тревогой спросил Неджас.
Смотровая щель не давала Уссмаку полного обзора. Один из глазных бугорков невольно повернулся
