звезд, как маленькие белые отверстия в навесе рядом с полумесяцем луны.
— Как хорошо снова видеть! — сказал Фродо, глубоко дыша. — Знаешь, я даже подумал, что ослеп — от молнии или чего-то похуже. Я ничего не видел, совсем ничего, пока не появился конец твоей веревки. Он показался мне светящимся.
— Похоже на серебро в темноте, — согласился Сэм. — Никогда не замечал раньше. А впрочем, я и не доставал веревку с тех пор, как сунул ее в мешок. Но если вы хотите спускаться, мастер Фродо, как же вы собираетесь ее использовать? Тринадцать эллов. Это около восемнадцати саженей. И примерно такова высота обрыва, как вы до этого предположили.
Фродо немного подумал.
— Закрепи ее за пень, Сэм, — сказал он. — Потом можешь исполнить свое желание и спуститься первым. Я спущу тебя, и тебе нужно будет лишь придерживаться за скалу руками и ногами. Хотя, если ты будешь опираться о выступы и дашь мне возможность отдохнуть, это поможет. Когда ты спустишься, я последую за тобой. Я уже снова чувствую себя хорошо.
— Отлично, — тяжело сказал Сэм. — Если так нужно, пусть уж скорее все окончится!
Он взял веревку и обвязал ею пень у обрыва. Другой конец веревки он обвязал вокруг своей талии. Неохотно повернулся и приготовился вторично спуститься с обрыва.
Однако все оказалось гораздо легче, чем он ожидал. Веревка, казалось, придала ему уверенности, хотя он и закрыл глаза, когда в первый раз посмотрел вниз между ног. Одно место оказалось трудным для спуска: тут не было никакого выступа, а скала едва наклонялась вперед. Здесь он сорвался, повиснув на серебряной веревке. Но Фродо медленно и ровно опускал его, пока Сэм не нашел опору вновь. Сэм больше всего боялся, что веревка кончится, когда он будет еще высоко. Но когда он казался на дне и крикнул: «Я уже внизу!» — в руках у Фродо оставался еще кусок довольно большого размера. Голос Сэм доносился отчетливо, но видеть его самого Фродо не мог: серый эльфийский плащ делал его невидимым в сумерках.
Самому Фродо для спуска понадобилось несколько больше времени. Он прочно обвязал веревку вокруг талии и укоротил ее, чтобы она удерживала его, пока он не достигнет земли. Он не хотел рисковать падением и не совсем разделил веру Сэма в прочность тонкой нити. В двух местах ему пришлось полностью полагаться на веревку: это были гладкие ровные поверхности, где даже сильным пальцам хоббита не было за что уцепиться. Но наконец он тоже спустился.
— Хорошо! — воскликнул он. — Одно дело уже сделано! Мы вышли из Эмин Муила! Каким же будет следующий шаг? Может, скоро мы пожалеем, что не ощущаем под ногами прочной твердой скалы?
Но Сэм не ответил, он смотрел на обрыв.
— Простофиля! — сказал он. — Балда! Моя прекрасная веревка! Она привязана к пню, а мы на дне. Отличную лестницу мы оставили для этого крадущегося Горлума. Проще было бы оставить указатель: мы прошли вон туда!
— Если можешь придумать способ, как нам обоим спуститься и захватить с собой веревку, можешь назвать меня простофилей или любым другим словечком старика, — сказал Фродо, — возвращайся и отвяжи веревку, уж если так хочешь.
Сэм почесал затылок.
— Нет, не могу придумать способа, прошу прощения, — сказал он. — Но мне не нравится оставлять ее, это факт! — он взял конец веревки и слегка потянул. — Трудно расставаться с тем, что принесено из страны эльфов. Может, сама Галадриэль сделала ее. Галадриэль! — задумчиво повторил он, покачивая головой. Потом посмотрел вверх и еще раз дернул веревку на прощание.
К полнейшему удивлению обоих хоббитов, веревка поддалась. Сэм упал и длинная серая веревка соскользнула сверху и опустилась на него. Фродо засмеялся:
— Кто привязывал веревку? — спросил он. — Как хорошо она была привязана! Подумать только, я доверял свой вес ее узлу!
Но Сэм не смеялся.
— Может, я не очень хорошо спускаюсь, — сказал он обиженным тоном, — но насчет веревок и узлов я кое-что понимаю. можно сказать, это у нас семейное. Мой дед, а за ним дядя Энди — старший брат старика — у них много лет была веревочная мастерская у Тафилда. И вряд ли кто в Уделе или где угодно мог завязать веревку покрепче, чем я завязывал эту вокруг пня.
— Значит, веревка разорвалась — перетерлась об острый край, наверное, — предположил Фродо.
— Держу пари, что нет! — сказал Сэм еще более обиженно. Он наклонился и осмотрел концы. — ни одной прядки не порвано.
— Тогда, боюсь, виноват все же узел, — вздохнул Фродо.
Сэм покачал головой и не ответил. Он задумчиво пропускал веревку сквозь пальцы.
— Можете думать, что хотите, мастер Фродо, — проговорил он наконец, — а я считаю, что веревка пришла сама — когда я ее позвал…
Он свернул веревку и тщательно упаковал ее в мешок.
— Она действительно пришла, и это самое главное, — сказал Фродо, — а теперь нужно думать о следующем шаге. Скоро ночь. Как прекрасны эти звезды!
— Они веселят сердце, — ответил Сэм, тоже глядя вверх, — какие-то эльфийские. И луна растет. Мы не видели ее уже две ночи из-за облаков. Луна уже дает достаточно света.
— Да, — согласился Фродо, — но полнолуние будет лишь через несколько дней. Не думаю я, чтобы сейчас было достаточно лунного света для перехода через болота.
В первой тени ночи они начали следующий этап своего путешествия. Через некоторое время Сэм обернулся и посмотрел на путь, который они прошли. Вход в ущелье чернел на тусклом фоне скалы.
— Я рад, что у нас была с собой веревка эльфов, — сказал он, — мы немного собьем с толку этого воришку. Пусть попробует своими противными плоскими лапами эти уступы.
Они направились в сторону от утеса среди нагромождения булыжников и обломков скал, влажных и скользких от сильного дождя. Местность продолжала резко спускаться. И пройдя еще немного, они оказались перед большой расщелиной, внезапно разверзшейся перед ними. Она была не очень широка, но все же перепрыгнуть через нее в тусклом свете было трудно. В глубинах расщелины журчала вода. Она уходила в сторону обрыва и преградила хоббитам путь, по крайней мере до рассвета.
— Я думаю, лучше попробовать пройти на юг вдоль линии утесов, — сказал Сэм, — может, найдем какое-нибудь убежище или даже пещеру.
— Давай, — согласился Фродо, — я устал и не могу больше брести по камням ночью, хотя мне и ненавистна эта задержка. Я хотел бы, чтобы передо мной лежала ровная дорога — тогда я мог бы идти, пока несут ноги.
У подножья Эмин Муила идти было не легче. Сэм не смог найти никакого убежища: лишь голые скалы теснились к обрыву, который в этом месте был гораздо выше и круче. В конце концов, совершенно измученные они упали на землю под защитой большого камня, лежащего недалеко от основания большого утеса. Некоторое время они угрюмо сидели рядом, безуспешно пытаясь бороться со сном. Ярко светила луна. Ее тонкий холодный свет озарял поверхность скал и крутой обрыв, превращая тьму в холодный полусвет, пересеченный длинными тенями.
— Ладно! — сказал Фродо, вставая и плотно запахивая плащ. — Поспи немного, Сэм. Возьми мое одеяло. Я похожу взад и вперед. — Неожиданно он насторожился и, наклонившись, схватил Сэма за руки. — Что это? — прошептал он. — Смотри на утес!
Сэм взглянул и резко задышал сквозь зубы.
— Там! — сказал он. — Это он! Горлум! Гадюки и змеи! Подумать только: я хотел сбить его со следа нашим спуском. Взгляните на него! Отвратительный ползущий паук на стене.
Вниз по поверхности обрыва, крутой и такой гладкой в бледном лунном свете, двигалась маленькая черная фигура, расставив конечности. Может быть, ее мягкие прилипающие конечности находили щели и опору там, где даже хоббит ничего не увидел бы и на нащупал, но она двигалась по стене почти так же ровно, как большое насекомое и спускалось оно головой вперед, как бы вынюхивая путь. Время от времени фигура медленно поднимала голову, поворачивая ее на длинной тощей шее, и хоббиты видели блеск двух маленьких бледно светившихся глаз. На мгновение они устремлялись на луну и тут же
