Он сделал несколько шагов и вопросительно оглянулся: как собака, приглашающая хозяина на прогулку.
— Погодите немного, Горлум! — воскликнул Сэм. — Не очень удаляйтесь! Я пойду у вас на хвосте и буду держать в руке веревку.
— Нет, нет! — сказал Горлум. — Смеагорл же обещал.
Глубокой ночью под жесткими яркими звездами они выступили в путь. Горлум повел их назад на север, по пути, по которому они пришли; потом повернул вправо от крутого обрыва Эмин Муила вниз по каменистому склону к обширным болотам. Они быстро растворились во тьме. Над всем обширным пространством до ворот Мордора воцарилась черная тишина.
2. ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ БОЛОТА
Горлум двигался быстро, часто используя при ходьбе руки и вытянув вперед голову и шею. Фродо и Сэм с трудом поспевали за ним. Но он, по видимому, больше не думал о бегстве, и если они отставали, он поворачивался и ждал их. Через некоторое время он привел их на край узкого ущелья, которое они преодолевали раньше; на этот раз они были дальше от холмов.
— Вот воскликнул он. — Здесь путь вниз, по нему мы пойдем… Туда, туда. — Он указал на юг и восток через болота. Болотные испарения, тяжелые и отвратительные даже в холодном ночном воздухе, ударили им в ноздри.
Горлум бегал взад и вперед по краю ущелья; наконец он подозвал их.
— Тут! Мы можем спуститься. Смеагорл однажды проходил этим путем: я проходил вот здесь, прячась от орков.
Он пошел впереди и хоббиты спустились за ним в полутьму. Спускаться было нетрудно, потому что ущелье здесь было всего около пятнадцати футов в глубину и двенадцати в ширину. На дне текла вода: да в сущности это было русло одной из многих речек, сбегающих с холмов и питающих стоячие болота внизу. Горлум повернул направо придерживаясь южного направления; послышался плеск его плоских ступней в ручье. Казалось, вода доставляет ему радость, он хихикал и иногда даже напевал что-то вроде песни.
— Ха, ха! Чего же мы хотим! — спросил он, искоса поглядывая на хоббитов. — Мы скажем вам, — хрипел он, — он давно догадался об этом, Торбинс догадался. — Глаза его сверкнули, и Сэм, уловивший их блеск в темноте решил, что он далеко не приятен.
Эти слова лишь сделали более настоятельным решение проблемы, которая занимала Сэма с тех пор, как понял, что хозяин собирается использовать Горлума в качестве проводника: проблема пищи. Он не думал, что хозяина занимает эта проблема, но решил, что она очень занимает Горлума. И действительно, чем питался Горлум в своем долгом одиноком путешествии? Не очень-то приятно, — думал Сэм. — Он выглядит наголодавшимся. Если не встретится рыба, он может захотеть попробовать, каковы на вкус хоббиты — если застанет нас спящими. Но он не сможет — по крайней мере не застанет Сэма Скромби.
Они долго с трудом брели по длинному извивающемуся ущелью; так во всяком случае казалось усталым ногам Фродо и Сэма. Ущелье повернуло на восток и постепенно становилось шире и мельче. Наконец небо посветлело: приближалось утро. Горлум не проявлял никаких признаков усталости, но сейчас он взглянул наверх и остановился.
— День близко, — прошептал он, как будто день был хищником, который мог услышать и прыгнуть на него. — Смеагорл останется здесь и желтое лицо не увидит меня.
— Мы были бы рады увидеть солнце, — сказал Фродо, — но мы тоже останемся здесь: мы слишком устали, чтобы идти дальше.
— Неразумно радоваться желтому лицу, — проговорил Горлум. Оно обжигает. Хорошие чувствительные хоббиты остаются со Смеагорлом. Орки и другие плохие существа вокруг. Они могут далеко видеть. Оставайтесь и прячьтесь со мной.
Втроем они сели у скальной стены ущелья. Теперь она была ненамного выше высокого человека, и у ее основания лежали широкие плоские плиты сухого камня: ручей бежал в углублении у другой стены. Фродо и Сэм сняли мешки и сели на одну из плит. Горлум шлепался и плескался в ручье.
— Мы должны немного поесть, — сказал Фродо. — Ты голоден, Смеагорл? У нас мало еды, но мы разделим ее с тобой.
При слове «голоден» зеленоватый свет вспыхнул в бледных глазах Горлума; казалось они еще больше выпятились на его тощем болезненном лице. На какое-то время он снова впал в прежнюю манеру разговора.
— Мы голодны, мы истощены, да, моя прелесть, — сказал он. Что они едят? И есть ли у них рыба? — он высунул язык за острыми желтыми зубами и облизал бесцветные губы.
— Нет, у нас нет рыбы, — ответил Фродо. — У нас есть только это, — он показал кусок лембаса, — и вода, если только эта вода пригодна для питья.
— Да, да, хорошшший хозяин, — сказал Горлум. — Пить, пить, пока можем! Но что это у них, моя прелесть? Это съедобно? Это вкусно?
Фродо отломил кусочек вафли и протянул в обертке из листа. Горлум понюхал лист и лицо его исказилось: на нем появилась гримаса отвращения и злобы.
— Смеагорл чувствует это! — сказал он. — Лист из страны эльфов, га! Он воняет. Смеагорл взбирался на их деревья и потом не мог отмыть воздух с рук, с моих хороших рук. — Отбросив лист, взял вафли и откусил уголок, плюнул, и его потряс приступ кашля. — Ах, нет! — плевался он. — Вы хотите задушить бедного Смеагорла. Пыль и уголь, он не может этого есть. Он умрет с голоду. Он не может есть еду хоббитов. Умрет с голоду. Бедный худой Смеагорл!
— Мне жаль, — сказал Фродо, — но, боюсь, я ничем не могу помочь тебе. Я думаю, что пища будет для тебя хороша если ты попробуешь. Но, возможно, ты не можешь даже попробовать.
