— Вечером мы уточним наши планы, — вставил Боггз.
— Место, время и все остальное, — кивнул Падильо. — И еще.
— Что еще? — вскинулся Дарраф.
— Миссис Маккоркл. Вы должны позаботиться о том, чтобы после покушения она вернулась к мужу целой и невредимой.
— Мы сдержим слово, — заверил нас Боггз.
Падильо поднялся.
— И правильно. Потому что в противном случае вы не успеете пожалеть о том, что не сдержали его.
Глава 14
Боггз и Дарраф проводили нас в холл. Ван Зандт так и остался сидеть за большим, черного дерева, письменным столом. И его светло-зеленые глаза под кустистыми седыми бровями видели не нас, но свою страну, какой она была шестьдесят лет тому назад, до появления автомобилей, самолетов и кока-колы. А может, раздумывал, принимать ему обезболивающую таблетку или нет.
— Не угрожайте нам, Падильо, — прошипел Боггз, когда за нами сошлись сдвижные двери.
— Я не угрожаю. Лишь описываю, что произойдет, если Фредль Маккоркл после покушения не вернется домой. Вы пытались подкупить меня, потом запугать, но ничего не сработало. Поэтому вы решили прижать меня, применив силу к другому человеку. Тут вы допустили ошибку.
— И теперь вам придется брать в расчет разъяренного мужа, — добавил я. — Вы убедили меня, что можете ее убить, если я обращусь в полицию или вам не удастся организовать покушение на Ван Зандта. Я согласен терпеть вас еще какое-то время, ради ее благополучия. Но недолго. Особенно если вы будете заставлять меня слушать по телефону ее крики. Это ваша вторая ошибка.
Боггз оглядел холл. И заговорил, удостоверившись, что посторонних нет.
— Кого вы вздумали учить? — голос звучал хрипло, лицо налилось кровью. — Речь идет о будущем нашей страны, и смерть старика в Штатах — козырной туз. Если его не убьют во вторник, ни мне, ни Даррафу, ни еще пяти-шести парням нет нужды возвращаться домой, — он говорил так быстро, что в уголках рта запузырилась слюна. Дарраф согласно кивал. — И нам плевать на ваши чувства, мысли или угрозы. Вы для нас — ничто, как и ваша женщина. Вы — лишь палец, который нажмет на спусковой крючок, и всем будет лучше, если произойдет это в нужный момент.
Мы стояли в холле, друг против друга. Дарраф набычился, подался вперед.
— Вы для нас — что пара ниггеров, а с ними у нас разговор короткий.
Падильо глянул сначала на Боггза, потом на Даррафа.
— Это все?
Боггз достал из кармана носовой платок, вытер уголки рта. Его щеки все еще пламенели. Он кивнул.
— По-моему, я выразился достаточно ясно.
— Несомненно, — согласился Падильо и повернулся ко мне. — Ты понял, что имели в виду эти господа?
— С такими, как мы, разговор у них короткий.
— Вот-вот, — и Падильо широко улыбнулся африканцам. — Приятно было с вами познакомиться.
Боггз вновь начал свирепеть.
— Держите этого человека наготове, Падильо.
— Будьте уверены, — Падильо вновь улыбнулся. — Пошли.
Мы покинули четырехэтажный дом и зашагали к нашему автомобилю.
— Нам не слишком удалась роль крутых парней.
— Мы держались на равных, — возразил Падильо. — Но текст у них был получше.
Я развернулся на Массачусетс-авеню, и мы поехали к центру. Машину я гнал быстро, переходя с одной полосы на другую, пару раз обругал женщин-водителей, полагавших, что скорость двадцать миль в час — признак хорошего тона. Падильо оглянулся, посмотрел в заднее стекло.
— Зеленый «шевроле»?
— Ага.
— За рулем девушка.
— Она отъехала вслед за нами от торговой миссии.
— Не отрывайся от нее.
— Я лишь хотел убедиться, что ее интересуем именно мы.
— Давай поговорим с ней.
— Где?
— Твои предложения?
Я задумался.
— Парк Рок-Грик. Деревья как раз сбрасывают листву.
— Самый сезон для прогулок.
Я повернул направо на Уотерсайд Драйв. Зеленый «шевроле» повторил мой маневр. Въехав в парк Рок-Грик, я затормозил у первой же площадки со столиками для пикника, свернул на нее и выключил мотор. «Шевроле» проскочил мимо, затормозил, дал задний ход. Мы с Падильо вышли из машины. «Шевроле» тем временем подъехал к нам, скрипнули тормоза, затих двигатель. Девушка смотрела на нас, оставаясь за рулем. Наконец открыла дверцу и ступила на землю.
Блондинка. Карие глаза. Волосы, подстриженные так коротко, что казались шлемом, надетым на голову. Медленным шагом она направилась к нам, не вынимая руки из кожаной сумки, что висела у нее на правом плече. В коричневом твидовом пальто и бежевой юбке. Высокие сапоги подчеркивали стройность ее длинных ног. Карие глаза задержались на моем лице, потом на лице Падильо, вновь вернулись ко мне. Широко раскрытые и немного испуганные. Я бы не дал ей больше двадцати двух лет.
— Кто из вас Майкл Падильо? — спросила она.
Нижняя губа ее заметно дрожала. Нежный мелодичный голос напоминал другой, который мне уже доводилось слышать.
— Если вы собираетесь застрелить этого типа из пистолета, что лежит в вашей сумочке, — ответил Падильо, — то его здесь нет, — с этими словами он шагнул вправо, а я — влево. Девушка попыталась удержать нас обоих в поле зрения, но мы разошлись слишком широко.
— Черт, черт, черт! — она топнула ножкой, достала руку из сумки. — Хорошо. Стрельба отменяется.
— На самом деле вы и не собирались стрелять в меня, не так ли? Я — Майкл Падильо.
— Что случилось с моим отцом?
— А я имел честь знать вашего отца?
— Он приезжал сюда, чтобы свидеться с вами, и теперь он мертв.
— Так ваша фамилия Андерхилл?
— Сильвия Андерхилл.
— Ваш отец попал под машину.
— Мне это сказали. И, сбив его, машина не остановилась.
— Совершенно верно. Не остановилась.
— Почему?
— Это мистер Маккоркл. Мисс Андерхилл.
Она посмотрела на меня.
— Он упоминал и вашу фамилию.
— Мы с ним встречались.
— Я летела день и ночь. Можно я сяду?
