— Блядь! — это голос Брина.
— Стой... да подожди ты... не надо! — взвивается в панике голос Джейми.
Энн открывает дверь гостиной и заходится кашлем.
— Господи, что здесь такое? — спрашивает она. Комната полна едкого дыма.
— Разводим огонь, — отвечает Джейми.
— Но ветер выдувает дым в комнату, — говорит Брин.
— Потому что мы неправильно поджигаем дрова, — объясняет ему Джейми.
У Энн создается впечатление, что они это уже обсуждали.
У камина стоит бутылка водки. Брин поливает водкой дрова.
— Это еще зачем? — спрашивает Энн.
— Спирт горит. Как в барбекю, — объясняет он. Джейми вздыхает.
— Только дрова намокли.
— Теперь ясно, откуда дым, — Энн снова кашляет.
— Твою мать! — В дверях появляется Эмили. Парни злятся.
— Вы что, огонь разводите? — спрашивает она.
— А ты как думаешь? — язвительно интересуется Брин.
— Ладно, теперь наша очередь.
— Че-го? — переспрашивает Брин.
Джейми тоже пытается протестовать, но Эмили быстро выпроваживает обоих из комнаты. И заставляет унести мокрые поленья.
— Принесите сухих, — приказывает она. — И не мешайте нам.
— Будет сделано, — вздыхает Джейми.
— Вот и хорошо, — говорит Эмили. — Кажется, я знаю, как надо.
— А я думала, ты точно знаешь, — замечает Энн.
— Ну, поджигать-то я умею.
— Дрова тоже? Эмили морщится.
— Привет! — в гостиную заглядывает Тия. — А Брин ушел?
— Да, — кивает Эмили. — А зачем он тебе?
— Просто спросила, — отмахивается Тия. Она входит и садится.
Что-то происходит, но Энн не понимает, что именно.
— Ты умеешь разводить огонь в камине? — спрашивает она Тию.
— Да, — говорит она. — Газетки не найдется? Энн оглядывается. Растопкой парням служили мелкие ветки. Наверное, поискали газету, но не нашли. И газетного киоска поблизости нет. Эмили обшаривает комнату.
— По-моему, их тут нет.
— Значит, еще что-нибудь найдется, — говорит Тия. — В доме всего полно — и еды, и вина, припасов горы. А центрального отопления нет. Тот, кто нас сюда привез, знал, что нам понадобится разводить огонь.
— А может, он хотел, чтоб мы замерзли насмерть, — возражает Энн.
Тия заводится с пол-оборота:
— Как же мне осточертели твои...
— Тише, тише, — вмешивается Эмили. — Подумаем лучше, где искать бумагу.
— Чем это здесь воняет? — спрашивает Тия.
— Водкой, — в один голос отвечают Энн и Эмили.
— Гадость, — морщится Тия. — Откуда она взялась?
— Парни дрова поливали, — объясняет Эмили. — Ха.
— Книги! — вдруг говорит Тия.
— Что? — переспрашивает Эмили.
— Можно пустить на растопку книги.
— Еще чего! — возмущается Эмили. — Книги жечь нельзя.
— А что ты предлагаешь?
— Хотя бы поискать что-нибудь другое.
Через пять минут девушки возвращаются в гостиную с коробкой растопки из кладовой. Таких коробок там сотни две, какое-то время греться у огня можно без проблем. За ящиками с красным вином нашлись целые штабеля коробок со свечами.
— Кто-то здорово потрудился, чтобы все это сюда привезти, — говорит Тия.
Огонь уже разгорелся. Эмили с благоговейным лицом ребенка викторианской эпохи стоит перед камином на коленях. Энн и Тия устроились на диванах, лицом друг к другу и боком к камину. Только теперь * Энн замечает, что Тия переоделась в здешнее. Длинная юбка ей идет. Наверное, потому что стриженая. Энн не знает, как поступить, когда понадобится сменить одежду. Все эти хипповые балахоны не в ее стиле.
— Моя приемная мать с ума сойдет, — произносит Тия.
— А моим родителям все равно, — говорит Энн.
— Не может быть, — сомневается Эмили. Энн пожимает плечами:
— Наверное. Да, пожалуй. А твои родные?
— Они даже не узнают, что я исчезла, — говорит Эмили. — Я редко с ними общаюсь — раз в месяц, не чаще. Я так занята: работа, тусовки, все такое... —
Она вздыхает. — Собираешься звонить родным каждую неделю, но все как-то не складывается. Раньше я маме говорила, что иду на собеседование, а потом перестала. Хотела порадовать, когда найду подходящую работу, а не в процессе.
— Но тебя же кто-нибудь хватится? — спрашивает Тия.
— Разве что соседка Люси, — пожимает плечами Эмили. — И то не сразу. Пока мы жили вместе, я часто уезжала без предупреждения. Наверное, она сначала подумает, что я с кем-нибудь познакомилась и уехала развлекаться. Потом попробует дозвониться, не сможет и заволнуется. А может, и нет. Решит, что я в тоннеле или вне зоны действия. А тебя хватятся? — спрашивает она у Энн.
— Кто знает? Родители считают, что я чудачка, поэтому сначала выждут пару дней, а потом заявят в полицию. Но с другой стороны, им известно, что я уехала на собеседование — из-за них, чтобы отцепились.
— Значит, они знают адрес? — с надеждой допытывается Тия.
— Нет, — хмыкает Энн. — Я сказала, что буду работать в крупном пиар-агентстве.
— Надо же, как повезло, — шипит Тия.
— Но ты-то, надеюсь, сказала родным, куда едешь? — спрашивает Эмили у Тии.
— Приемная мать знает, что я ищу работу, но только в общих чертах. Я с ней уже давно не живу и не особо отчитываюсь. Я ей только сказала, что на этой неделе у меня три собеседования, а она пожелала мне удачи.
Все задумываются. Энн гадает, сколько времени пройдет, прежде чем полиция всерьез займется исчезновениями. Молодежь вечно куда-то пропадает — то едет отдыхать с друзьями, то теряет телефоны. Из мыльных опер Энн знает, что заявления о пропаже людей в полиции принимают только через сутки, а по-настоящему искать начинают еще позже. Интересно, когда полицейские выяснят про собеседование и какие следы эти липовые наниматели оставили? Они же липовые, так? Если только сами не жертвы — не поймешь чьи. Энн не прочь заранее узнать, живыми их найдут или уже убитыми.
— Ну ладно, — вздыхает Эмили и поворачивается к Энн: — Зато ты Пола закадрила.
— О чем ты? — Энн опять чувствует, что заливается румянцем.
— Да ладно тебе, не скромничай! Он от тебя без ума.
— От меня? Тия вздыхает:
— Может, хватит разыгрывать святую простоту?
— Я серьезно, — уверяет Энн. — По-моему, ничего подобного.
— Он мне сказал, — сообщает Эмили. — Ну, почти.
— О господи... — Энн на минуту задумывается. — Нет, ты меня разыгрываешь.
