— Так что нам теперь делать? — опять спрашивает Брин. — Чего зря на заднице-то сидеть?
— Надо привести в норму Эмили, — объявляет Джейми. — Она придумает.
— Эмили! — Брин заглядывает ей в глаза. Никакой реакции.
— Что это с ней? — спрашивает Пол.
— Шок, — отвечает Брин. — Я такое уже видел. Все приметы сходятся.
— А мы почему не в шоке? — спрашивает Пол.
— У всех по-разному проявляется, — объясняет Брин.
— Но я ничего не чувствую, — возражает Пол. — Совсем.
— Тебе страшно? — спрашивает Брин.
— Вообще-то нет, — говорит Пол. — Лучше бы испугался — нормальнее было-бы.
— Мне все кажется нереальным, — признается Джейми. — Со мной такого никогда не случалось.
— Думаете, он и дальше прятался бы наверху? — спрашивает Брин.
— Кто знает? — пожимает плечами Пол. — Странно это как-то.
Джейми вышагивает из угла в угол.
— Пора думать о побеге, — заявляет он.
Глава 25
Энн без труда находит Тию. Та сидит у стены за углом. Здесь не так темно, из окна в коридоре падает свет.
Энн смеется.
— Я в детстве, когда сбегала из дома, — начинает она, садясь рядом с Тией, — ни разу не уходила дальше подъездной дорожки. Садилась где-нибудь, как ты, и ждала, когда меня найдут. Однажды родители сообразили, в чем дело, и не стали искать. Я растерялась: не знала, как еще добиться их внимания. Тогда я впервые задумалась о самоубийстве. Мне лет десять было.
— И ты правда о нем думала? — спрашивает Тия.
— Нет, — отвечает Энн. — Вообще-то нет. Просто наизнанку хотела вывернуться. Я хотела привлечь их внимание, решилась на самый серьезный шаг, а он не подействовал. Вот я и озадачилась.
— Хочешь сказать, я вот этим привлекаю внимание?
— Да, но это не каприз. Внимание тебе необходимо.
— Не сказать, чтобы получилось.
— Не все же боятся пауков. Никто не понимает, каково тебе.
— А ты, видимо, понимаешь'!
— Я до смерти боюсь ос, — говорит Энн. — И веду себя так же.
— Но уж точно не когда в доме труп, — замечает Тия.
— Сложно сказать, — пожимает плечами Энн. — Не знаю, как бы я себя повела, увидев возле трупа осу.
— Ты, кажется, вообще не испугалась, — говорит Тия.
Энн на миг задумывается.
— Не знаю, почему, — признается она. — Может, просто привыкла абстрагироваться. Знакомые говорят, меня ничем не проймешь. Наверное, так и есть.
— Может быть, — Тия подбирает с земли камушек и вертит его в руках. — Энн, почему ты нормально ко мне относишься?
— Что, прости?
— Почему ты ко мне добра? Я ведь срываю на тебе злость с тех пор, как мы здесь очутились.
Энн пожимает плечами:
— Если вдуматься, я сама не понимаю.
— Все равно спасибо, — говорит Тия. — Это приятно.
— Так ты не сбросишься со скалы? — спрашивает Энн.
— Скорее всего, нет, — отвечает Тия. — Но ты можешь вернуться в дом и сказать, что я прыгнула в море.
— Могу, — смеется Энн. — Но они мне поверят. Я убедительно вру.
— Так им и надо, — говорит Тия. — Гребаные мужики.
— Знаешь, можно понять, отчего Полу не хочется убивать паука, — дипломатично замечает Энн.
— Хм... — отзывается Тия. — Пожалуй.
— Вот если бы это была оса... Но животное, которое тебе нравится, невозможно убить, правда?
Тия кивает:
— Правда. А ради другого человека?
— Не знаю, — говорит Энн. — Паук же тебя не тронет. Он в коробке сидит.
— Мне без разницы. — Тия содрогается.
— А тот человек? — напоминает Энн. — Как думаешь, от чего он умер?
— Может, от инфаркта? — предполагает Тия. — Я видела только, как умирают от старости, — добавляет она.
— Он все это время был наверху. Как думаешь, что он задумал?
— Убить нас? Кто знает? Хорошо, что он умер.
— Тебе его не жаль?
— Если он нас похитил — нет. А тебе? Энн пожимает плечами:
— Вообще-то нет, но я думала, я одна такая.
— Ничего странного, — успокаивает Тия. — Мы же не были с ним знакомы.
Энн присаживается рядом.
— Курить будешь? — спрашивает она. — Я прихватила.
— Спасибо, — Тия берет сигарету. — Все-таки хорошо, что ты пришла. Я жалею, что наговорила тебе гадостей.
— Не все ли равно? — возражает Энн. — Мы бы вряд ли подружились, если бы встретились дома. И сюда вдвоем не просились, верно?
— А может, мы бы дома поладили, — размышляет Тия.
— Ты меня невзлюбила с первого взгляда, — смеется Энн. — Какая уж тут дружба!
Тия тоже смеется:
— Разумно.
— Я привыкла, что меня недолюбливают, — говорит Энн. — Подумаешь!
— Напрасно. Ты хорошая.
— Ты же меня ненавидела.
— Да, но это потому, что я тебе завидовала.
Это уже ни в какие ворота. Нашли общий язык благодаря мертвецу и пауку.
— Завидовала? — недоверчиво повторяет Энн. — Да брось!
— Ты всегда ухитряешься быть в центре внимания.
— Я? И это говорит девушка, которая только что во всеуслышание пообещала сброситься со скалы?
Тия смеется.
— У тебя всегда такой вид, словно ты знаешь все на свете. Ребята от тебя без ума.
— Я бы предпочла не быть всезнайкой. А ребята обычно от меня не без ума.
— Не может быть. Ты такая женственная и невинная.
— Женственная и невинная? Я? Ты меня с кем-то путаешь.
— А девственность, а эти твои мыльные оперы? В самый раз для невинной девушки.
