все равно потребовалось почти тридцать минут, чтобы просочиться через кирпичики стены из полицейских, действующих по принципу «ни-одного-человека-ни-одной-пяди-земли». Многие журналисты, среди которых были и «законные» представители прессы, получили от ворот поворот.
До сих пор я не могу понять, как именно дюжине Ангелов Ада, явно исполненных решимости устроить беспредел, удалось пробраться через кордон и напасть на лидеров марша протеста: именно в тот момент, когда они вышли вперед, чтобы провести переговоры с шефом Туфмэном-Зубастиком. Во главе мчался Тайни, сбивая с ног любого, кто на свою беду оказывался у него на пути. Ангелов быстро усмирила полиция Беркли, но до этого им удалось избить несколько человек, разорвать несколько плакатов и порвать провода микрофонов от аппаратуры, озвучивающей выступление лидера протестующих. Это и была та самая скандальная драка, закончившаяся тем, что одному легавому сломали ногу.
По словам коммандос хипстеров, пытавшихся объяснить причины нападения, все это следовало считать недоразумением и следствием отсутствия взаимопонимания: Ангелов одурачили копы, и их мозги начали работать совсем по-другому, благодаря тайно выплачиваемым деньгам Правого Крыла, и они, конечно же, подтвердят свою приверженность общему делу, как только просекут реальное положение вещей.
Но реальное положение вещей на самом деле оказалось гораздо сложнее, чем казалось хипстерам. Еще один марш протеста против войны во Вьетнаме назначили на середину ноября, и за это время состоялись многочисленные встречи между мозговым трестом антивоенного движения и Ангелами Ада. Баргер сидел в своей гостиной, терпеливо выслушивал все, что ему хотели сказать члены Комитета по проведению Дня защиты Вьетнама, а затем отметал все сказанное ими как ненужный мусор. Люди из Беркли спорили долго, хорошо и убедительно, но они, похоже, так никогда и не осознали, что вещали на совершенно другой частоте. И не имело никакого значения, сколько бород, косяков или капсул с кислотой они могли собрать; Сонни считал их мелким говнецом… На этом все было кончено.
Ангелы, впрочем, как и другие «отверженные» мотоциклисты, — убежденные антикоммунисты. Их политические взгляды ограничены таким же ретроградным патриотизмом, какой дает возможность существовать Обществу Джона Берча, Ку Клукс Клану и Американской нацистской партии. Они не способны разглядеть всю ироничность взятой на себя роли… странствующие рыцари веры, от которой они уже давным-давно отлучены. Ангелы будут в числе первых, кого изолируют, пересажают или замочат, если политики, с которыми они, как им кажется, согласны, когда-либо придут к власти.
В течение нескольких недель, предшествующих второму маршу на Оклендский армейский терминал, Аллен Гинзберг провел большую часть своего времени, пытаясь убедить Баргера и его людей не атаковать демонстрантов. «Отверженные» никогда не сталкивались с людьми типа Гинзберга: для них он был не от мира сего. «Этот чертов Гинзберг собирается нас всех переебать, — сказал Терри. — Для чувака, который совершенно не похож на „цивила“, он самый „наицивильнейший“ сукин кот, которого я когда-либо видел. Старый, тебе надо было быть там, когда он сказал Сонни, что любит его… Сонни не знал, что, черт возьми, ему ответить».
Ангелы никогда по-настоящему не понимали, что имел в виду Гинзберг, но его нервирующая искренность и тот факт, что его любил Кизи, по зрелому размышлению, навели их на мысль учинить нападение на марш. Аллен же, несомненно, рассматривал их решение как происки правых. Незадолго до Ноябрьского марша Гинзберг опубликовал в «Жало Беркли» свое обращение, озаглавленное:
К АНГЕЛАМ
Аллен Гинзберг
Вот мысли — тревоги — обеспокоенных демонстрантов
Что Ангелы нападут на них
для прикола, или чтобы сработать себе во славу,
или отвести от себя стрелы легавых
или войти в доверие полиции и прессы
и/или ради Денег правого крыла,
Что это— сознательная сделка, заключенная с полицией Окленда,
или что это — неосознанная связь, подразумевающая понимание
взаимную симпатию в обмен на то
что Окленд прекратит преследование Ангелов
если они нападут& разгонят Марш&
спровоцируют беспорядки.
Есть ли в сказанном доля правды или же это — паранойя
демонстрантов с неустойчивой психикой?
Поскольку Ангелы — хамелеоны и во всеуслышание не дают никаких
гарантий
относительно того, что можно положиться на их спокойствие
и миролюбие
Беспокойные души из числа демонстрантов, по природе своей
жестокие, несдержанные, заходящиеся в истерике
оправдывают действия полиции
через насилие утверждая свое право на
самооборону логически обосновывая дух насилия, скрытый у них в
душе.
Это оставляет за демонстрантами выбор — защищать самих себя,
применяя силу, принимая во внимание страх&степеньопасности
развязывая руки более иррациональному меньшинству бунтарей
или в лучшем случае — защищать самих себя, хладнокровно
НО — ТОГДА — ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ, ЧТО ИХ УПРЕКНУТ В БЕЗЗАКОНИИ,
или же у демонстрантов есть выбор не защищать себя —
возможно тогда полиция оставит их в покое,
(ведь мы не получили четких гарантий от полиции Окленда
что они честно будут стараться поддерживать порядок и
охранять наше законное право на демонстрацию)
если вы перейдете в наступление & оставите за собой тела избитых
в кровь
невинных пацифистов, юношей & старух
ТОГДА ИХ ЗАКЛЕЙМЯТ КАК БЕЗОТВЕТСТВЕННЫХ ПОДЛЕЦОВ ВСЕ:
И вы сами, и пресса, и общество & обожающие насилие леваки & правые.
При создавшемся положении вещей Комитетом поддержки Вьетнама одобрено проведение политики пацифизма для демонстрантов, КОТОРЫЕ ПРОСТО НЕ БУДУТ ДРАТЬСЯ. И попытаются превратить марш в ВЕСЕЛЫЙ СПЕКТАКЛЬ.
Есть ли у Ангелов какие-либо вопросы к Комитету поддержки Вьетнама?
какие-либо сомнения, которые следует развеять немедленно?
Чем они так недовольны?
Что Ангелы собираются сделать 20 Ноября? Неужели у них действительно есть какой-то план?
Давайте сейчас составим свой план, который всем нам
обеспечит безопасность и спокойствие.
Паникеры, вьющиеся вокруг открытых заседаний Комитета поддержки Вьетнама верят,
что суть имиджа Ангелов заключается во фразе: «Они любят избивать людей для прикола»,
