— Твой главный кошмар — это я, — прищурился Стерн. — Если не пойдешь, не обижайся. Тебя отсюда увезут. На труповозке.
— Я не могу. Я брал у них... Короче, мне доверяют, а я...
— Не комплексуй, Юрик! Думай о премиальных. Сразу веселей станет.
Стерн потрепал своего нового знакомого по щеке.
— Вы сами все сможете сделать... — На глаза парня навернулись слезы. — Пожалуйста, не тащите меня с собой. Нужно только позвонить в дверь двумя короткими звонками и одним длинным. Это что-то вроде пароля. Если они дома, то откроют.
Стерн покачал головой.
— Пошли, — тихо сказал он. — Или... Место тут тихое, выстрелов никто не услышит. Делаю тебе последнее предложение. Ну, выбирай.
Юрик плюнул на землю и, понурив голову, зашагал к дому. Вошли в сырой темный подъезд, пропахший кошками. Он остановился, не дойдя одного лестничного марша до площадки третьего этажа. Обернулся к Стерну. От волнения губа парня снова задергалась, из носа закапало.
— Послушайте. Я сделаю все, что вы хотите. Только не тащите меня с собой.
— Я хочу только одного. Чтобы ты позвонил в дверь. И сказал, что ты привел с собой проверенного человека, своего друга, который возьмет сразу грамм десять-пятнадцать.
— Если я это сделаю, то не доживу до вечера. Крышу этим чуркам делают местные менты. Еще до захода солнца меня найдут, проломят голову, а потом утопят в Клязьме.
— Если ты не сделаешь, что я велю, сдохнешь еще раньше, — пообещал Стерн.
Юрик вздохнул, поднялся вверх на десять ступеней, остановился перед дверью, обитой черным дерматином. В нескольких местах дверную обивку порезали бритвой мальчишки, наружу вылез желтый поролон. Стерн прижался спиной к стене, он не хотел, чтобы хозяева, заглянув в дверной глазок, сразу же увидели постороннего.
— Звони, — скомандовал он.
Вытерев ладонью нос, Юрик трижды приложился пальцем к кнопке звонка.
Наступила такая тишина, что стало слышно, как за лестничным окном шуршат листья старых тополей. Юра стоял перед дверью и молил бога о том, чтобы хозяев съемной хаты не оказалось дома. Но тут в коридоре что-то скрипнуло, видимо, один из таджиков уже разглядывал гостя через глазок.
— Кто там?
— Это я.
Щелкнул сначала верхний, а затем нижний замок. Дверь открылась, Стерн отпрянул от стены, зашел за спину Юрика. На пороге стоял низкорослый смуглолицый человек в клетчатой рубахе с длинными рукавами и тренировочных брюках. Глаза таджика глубоко запали, кожа на щеках и на лбу истончилась, сделалась морщинистой, серо-желтой. Видимо, этот хмырь сам сидел на игле уже не первый год.
— Руслан, со мной товарищ, — показал Юрик себе за плечо большим пальцем. — Он хочет кое-что взять. Мой старый приятель, я за него отвечаю, как за самого себя.
Голос парня звучал не то чтобы уверенно, но не дрожал. Из темноты прихожей наметанным глазом таджик понял, что незнакомец, которого привел торговец, не наркоман и не сбытчик дряни, это видно без очков.
И не мент из Москвы, иначе Руслана предупредили бы местные ребятки из городского управления. Тогда кто же он? Если продаешь дрянь первому встречному, да еще на своей квартире, жди беды.
— Ты не знаешь, как дела делаются? — хмуро спросил Руслан. — Ну вот. А ты приходишь ко мне, когда тебе хочется. Без звонка, днем.
— Просто очень надо.
— Сейчас нет ничего. — Таджик говорил тихим голосом, почти шепотом. — Заходи вечером, часов в семь. Один приходи. Поговорим.
— Но мне сейчас нужно. — Юрик шмыгнул мокрым носом. — Не хочешь продавать ему — продай мне.
— Все, разговору конец. Вечером придешь.
Таджик хотел захлопнуть дверь, но тут из-за спины парня, вперед шагнул Стерн. Он успел сунуть ногу между дверью и косяком, легко оттолкнул в сторону таджика, обернулся к Юрику.
— Давай заходи! — Стерн ухватил парня за куртку, дернул на себя.
Едва Юрик перелетел порог, Стерн повернул замок, накинул дверную цепочку. Даже в полумраке прихожей можно было разглядеть, что хозяин хаты напуган.
— Эй, ты чего делаешь? Тебе сказано: ничего нет. Пусть он придет вечером. Один, без тебя.
— Мне нужна дурь, — ответил Стерн. — Грамм десять. Сейчас.
Таджик стал задом отступать в глубину прихожей, к приоткрытой двери в комнату.
— У меня нет ничего, — повторил он.
Стерн подскочил к таджику, сгреб его за ворот рубашки и встряхнул. От рубашки отлетела пуговица. Лицо Руслана мгновенно побагровело, как налившийся спелым соком гранат.
— Ахмет, брат, убивают...
Таджик закричал таким тонким визгливым голосом, что, кажется, его вопль был слышен во дворе.
Двумя пальцами Стерн попытался сдавить кадык противника, но Руслан прижал подбородок к груди, резко выбросил вперед руку. И тыльной стороной ладони врезал Стерну под нижнюю челюсть. Да так неожиданно, что тот прикусил кончик языка. Руслан рванулся в комнату. Стерн дотянулся до беглеца, ухватил его за ворот рубашки, резко притянул к себе. А справа двинул в висок ребром ладони.
На пороге комнаты уже возник спешащий на помощь бритый наголо здоровенный мужик. Из одежды на нем были лишь темные спортивные трусы с лампасами. Раздутый, в складках жира живот навевал нелепые мысли о мужской беременности, а пухлые сиськи Ахмеда висели, как у дородной кормящей бабы.
В правой руке, выставленной вперед, Ахмет сжимал рукоятку пистолета Макарова. В его пудовом кулаке боевой пистолет казался детской игрушкой, стреляющей струйкой воды.
Стерн притянул к себе Руслана и медленно, сдавливая ему горло, стал отступать к входной двери. Ахмет сделал шаг вперед. Рука с пушкой вибрировала из стороны в сторону, ствол то задирался вверх, то опускался вниз.
Ахмет был готов прикончить незнакомца, не задумываясь о последствиях, но боялся промазать и вместо ворвавшегося в квартиру непрошеного гостя пристрелить родного брата. Юрик, не зная, как вести себя, прижался спиной к двери и закрыл уши ладонями. Он понял, что произойдет в следующие секунды, но не знал, как ему поступать в такой ситуации.
— У меня нет оружия, — крикнул Стерн, выигрывая время. — Не стреляй. Мы поладим.
Он опустил свободную руку под плащ, нащупал рукоятку пистолета. Положил полусогнутый указательный палец на спусковой крючок.
Руслан, спиной почувствовав манипуляции Стерна, хотел предупредить брата о смертельной опасности, но из сдавленного горла вылетело лишь шипение. Юрик наконец, осознав, что попал в эпицентр крутой разборки, сделал попытку улизнуть. Он повернулся к двери, сбросил цепочку и стал поворачивать замок, дергать на себя металлическую ручку, но дверь почему-то не открывалась.
Ахмеда и Стерна разделяли всего несколько шагов. С такой дистанции промахнуться было трудно.
— Отпусти его, — прорычал Ахмет и сделал еще шаг вперед, метя в голову Стерна.
— Хорошо, я его отпускаю. Слышь, отпускаю. И ухожу. Правильно?
— Неправильно. Никуда ты не уйдешь. Оставь его.
— Хорошо, — согласился Стерн.
Он поднял скрытый плащом пистолет, пропустил его под плечо Руслана.
Выстрелы грянули почти одновременно с той и с другой стороны.
Ахмет взмахнул руками, словно дирижер на оркестровой репетиции, отступил назад, выронил пистолет. Стерн оттолкнул от себя Руслана. Тот повалился грудью на пол, застонал, стараясь перевернуться на бок.
