Феромоновые налипы и даже фрагменты ДНК были замечены там и сям, на кочанах, прыскалках, трубах, и идеально совпадали с данными, имевшимися в досье Особого Отдела. Может Анпилин еще недалеко, может, прячется где-то на грядках или в баках с компостом.
Сидит, понимаешь, по шею в дерьме. Вот удача так удача.
Данилов, осторожно пробираясь среди кочанов в две трети человеческого роста, следил одновременно за «живой» картинкой в оптическом окне, за окнами инфосканера, психофейса и органосканера.
Двадцать, тридцать шагов, паутинка на экране инфосканера стала усложняться, а психофейс как будто возбудился, но притом и забарахлил. Как будто что-то в оранжерее надсадно фонило.
Данилов остановился и попытался сосредоточиться.
Именно потому, что внимание рассеивалось. Вернее несущественные детали перли вперед, а существенные ускользали. Стала жутко интересными форма капустного кочана, прожилки на листе. На хрена все это?
Как будто кто-то регулярно помешивал ложкой в его голове. Так бывает после хорошей дозы опиатов. Однажды его обкурили в открытой зоне «Кибальчич», и сейчас было что-то вроде этого.
Расслабон накатывает волнами, оперативная память сужается, мысли не соединяются друг с другом, все пофиг. Кто он, чего ему надо?
Дурнота, дурь перекатная, мысли разбегаются и невозможно сосредоточиться, несмотря на то, что джин усердно впрыскивает в передний мозг С-адренергик и габергик «$F синтетические нейротрансмиттеры, агонисты катехоламина и GABA-кислоты», которые по идее приводят нейронные цепи в самое рабочее состояние.
Изменились альфа и дельта-ритм. Замедлился сердечный ритм. На лбу выступил холодный липкий пот. А если он сейчас начнет помирать? Сейчас, когда ему почему-то трудно верить в капсулу Фрая.
Цилиндр капустной плантации как будто сжимается, его фальшивые земля и небо сходятся между собой, заставляя особиста сгибать колени и наклонять голову. Все больше ощущается сдавливание сверху и снизу, и Данилов, поддаваясь ему, распространяется вширь; его голова, налившаяся тяжестью, уже на уровне кочана капусты, уже лежит на грядке, такая же беспомощная, как и остальные кочаны. Почему голова обзывается кочаном? Почему в немецком это просто одно слово? Kopf.
Голова смахивала на кочан. Кочаны на головы знакомых и незнакомых людей, удивительно похожих друг на друга — как он раньше не замечал одинаковость человеческих физиономий.
Теперь когда собственная голова почти не варила, словно тут и там в нее были вставлены пробки- затычки, органосканер наконец определил, что эта капуста не только протеиновая. Она — вычисляющая, запоминающая и даже думающая. Черт тебя раздери, ни на какой план-карте не значится, что здесь расположена киберорганическая, процессорная и накопительно-вычислительная система. Про думающую капусту особист Данилов до сих пор даже и не слыхал. Вот про садки с головоногими моллюсками, используемые как высокоэффективные нейронные сети, известно всем особистам. И октябрятам тоже.
Личность Данилова расползалась по серебристым пульсирующим паутинкам, размазывалась желтыми полосами, крошилась в золотистую крошку.
То ли капуста захватила его нейроконнекторы, то ли уже создала свои собственные. В любом случае она блудно ворошила его мозги.
Данилов чувствовал как некий кочан-главарь руками-листьями перебирает и мацает его мысли одна за другой и перетирает все здравое и разумное.
Какая-то информация закачивалась в него — словно он был обыкновенным разумным кочаном в капустной сети — но джин не мог декодировать сигналы, ссылаясь на незнакомый протокол передачи данных. Протокол протоколом, а информация бесприпятственно перла через какой-то нейроконнектор в его мозг, наполняла сознание, несла на себе. Краски давно уже потеряли геометрическую правильность, стали пестрым густым вихрем, который до тошноты крутил его. Было рвотно и тяжко. Ломка.
Джин еще выдавал грустные предостерегаюшие картинки, еще бормотал про серьезное искажение мозговых волн, альфа, бета и дельта-ритмов. Потом наконец сообщил, что зафиксировано присоединение нелегального нейроконнектора, который бесконтрольно орудует в лимбической системе «$F мозговые структуры, ответственные за эмоционально-волевые состояния».
Конечно же, нейроконнектор был склеен в его мозгу за счет тонкого умелого воздействия тоннельного мезонного манипулятора на передние доли мозга. Если этот «умелец» доберется до задних долей мозга, то запросто перекроет дыхание или сердце. Где-то в капусте затаился мощный коварный чип, манипулирующий нервной тканью и на расстоянии, и впритык. Эта мысль была совершенно здравой, но на нынешнем этапе совершенно бесполезной.
Данилов тонул в беспредметном океане неосмысляемой информации и бестолковых эмоций, где он был волной, струйкой, которая рисковала каждую секунду исчезнуть. Впрочем секунды как будто раздувались в года. Эта мучительная борьба продолжалась уже вечность. Он плыл к берегу, пытаясь не раствориться, но сил оставалось все меньше.
Джин не помогал ему. Он был в панике, в машинном безумии, так что Данилову предстояло выкарабкаться самому. Удивительным образом ему помогла бабенка по имени Кац.
Ему не за что было уцепиться, массивы его воспоминаний оказались перекрыты, остались только самые свежие… и самые сильные.
Владислав, Эльвира, Юкико выглядели какими-то бледными скользкими тенями — словно зацветшие мокрые тряпки на заборе.
Они ведь были всего лишь мимиками, под управлением образцовых джинов. И только резкие черты и отрывистый голос Кац вдруг укрепили Данилова, усилив в его психоматрице вектор самости.
Психоматрица через нейроконнекторы взбодрила мозг.
И тогда он увидел манипулятор «$F чип с большой ментальной емкостью, с тоннельным мезонным излучателем, маскирующийся под ту или иную природную структуру». Джин уже сколько-то времени кричал, что уловил формат сигналов, засылаемых в его мозг и может начать фильтровку и промывку. Но надо было еще встрепенуться, чтобы осмысленно посмотреть в оконце психофейса и увидеть «подсвеченного» гада.
В обычном оптическом окне это был кочан как кочан. И трудно было поверить в его злодейскую натуру. Но Данилов, как профи, сразу поверил.
Теперь, когда вредная суть кочана оказалась разоблаченной, можно было направить на него свою ярость.
И началась великая битва человека против капусты.
Особист, сжимая зубы и катая желваки, кинулся на кочан, но враг был силен и оборонялся, как и принято, с отчаянием обреченного.
Манипулятор не просто тормозил особиста, капустный чип как будто заливал работника Информбюро смолой; не давал дышать, словно сжимая в тисках и становясь коленом на грудь.
Но тиски и колени тут были не при чем. Просто властелин капусты через еще один нейроконнектор уже внедрился в задние доли мозга Данилова и, поиграв «тормозами» вроде холинестеразы, заблокировал синапсы не хуже яда кураре. Особист стал синеть и задыхаться, но вовремя пробил «стену» — простимулировав нейромышечные связи и подняв энергию инъекциями «мускаринового гриба» и С- адренергика «$F синтетические нейротрансмиттеры, агонисты ацетилхолина и катехоламина».
Однако только что разрушенная «стена» поднималась снова.
Данилов понял, что надо сделать решающий рывок и выложиться полностью. Или бездарно околеть.
С последним яростным криком «За нашу космическую Родину» особист достал врага. Манипулятор был вырван из кочана и беспомощно закопошился на ладони — так что-то вроде медузки, биочип на десяток ментобайт памяти и двести единиц интеллекта.
Капустный король был запрограммирован на Данилова, иначе не удалось бы ему так быстро и удачно атаковать мозги особиста.
В голове сейчас словно мины рвались — это наноботы-защитники разрушали чужеродные нейроконнекторы. По решетке спецсвязи ушел запрос в базу данных Особого Отдела и вскоре прилетел ответ: этот чип-манипулятор наверняка произведен в открытой зоне «Мирный».
