Все теперь сходилось: и интеллекулы, что мастерят суперминог с золотыми рыбками, и капустный манипулятор были изготовлены для Анпилина на Меркурии, в «Мирном». И если враг уже ускользнул со «Свердловска-44», то на Меркурии о нем могут кое-что порассказать.
Данилов, шатаясь, прошел через цех обработки овощей и грибов, где спало несколько работяг. Впрочем, их можно было бы обозвать и крестьянами. Похоже, они обкурились опия, добытого из заботливо выращенного оранжерейного мака. Данилов подумал и о том, что «крестьяне» пали жертвой каких-то экспериментов капустного манипулятора и заснули надолго. В любом случае, эти падшие люди уже не контролировали несколько конвейеров, с десяток фасовочных, помывочных и упаковочных роботов, но и не задавали лишних вопросов. И прокатившись вместе с ящиками по дорожке-транспортеру, Данилов оказался в космопорту «Свердловск-44». Если точнее в маленькой конурке стартового контроля, прилепившейся к одной из труб космопорта, изрядно напоминавшего огромный орган.
Через час напряженной аналитической работы туман спал и стало ясно, что Анпилин из орбитального поселка уже убрался. Утром он прошмыгнул через контрольные ворота для персонала, лишь слегка «наследив». Какой уходящий борт приютил бандита — осталось тайной. Но зацепка имелась, хорошая зацепка — ею можно было посчитать того левого ученого из зоны «Мирный», посотрудничавшего с Анпилиным.
«Найдем бандюгу, если не мытьем так каканьем.»— смог пошутить особист. Однако беспокойство, слабо выражаемое в биохимических индексах, шуршало в душевных закоулках, словно мышь. Слишком легко бандюга Анпилин наносит удары по сотруднику особого отдела Данилову. Совсем бесхлопотно пробивает хваленую защиту. Нет ли утечки информации, нет ли предательства?
«ЧТО ЗА АХИНЕЯ, — возмутилась совесть. — КИБЕРОБЪЕДИНЕНИЕ НЕ ДЕЛИТСЯ ИНФОРМАЦИЕЙ С КАКИМИ-ТО МИКРОБАМИ».
Все правильно, Объединение не делится с микробами вроде Анпилина и держит каждого чиновничка за яйца, чтобы и тот не делился.
Через полтора часа отправляется борт до орбитера «Меркурий-2», и Данилову надо туда же. Прощай, «Свердловск-44». Спасибо великому Гольдманну за нашу прекрасную встречу. За встречу с интересными и опасными людьми.
5. «ГУЛЯЙ-ПОЛЕ»
Меркурий, открытая зона «Мирный».
То, что это открытая зона, заметно стало еще с высоты в пятьдесят километров.
Пылевая завеса оказалась хлипкой, отчего и просматривалась сотня сухопутных кораблей: мобильных платформ с мачтами-столбами, на которых наворочено-намонтировано-навешано всякого разномастного жилья — дома-шарики, дома-гроздья, дома-колбаски. На временной стоянке, которую можно было назвать городом, платформы выстроились двумя концентрическими кругами, образовав посредине площадь имени Бардака.
Данилов посетил ее «с экскурсией» сразу после посадки трясучего челнока, спустившегося с «Меркурия-2». На площади парковалась куча всякой мелкой техники, с которой старатели ездили на прииски — транспортеры, вездеходы, экскаваторы, жилые модули, самоходные и прицепные бурилки с дробилками. Посредине, заменяя кремлевские башни, биг-бены и прочие александрийские столпы, высилась тетраэдрическая антенна суперсвязи.
Тут же располагалось и кладбище, где «открытым способом» лежали мешки с погибшими старателями. Когда отсюда уйдет городок и нахлынет солнце, произойдет торжественная кремация.
Данилов сомневался, что все покойники при жизни имели легальную капсулу Фрая, однако у всех у них имелась дырка за правым ухом -след изъятия.
По соседству с кладбищем был разбит базарчик — иные «солидные» лавочки имели даже гермошлюз, но многие торгаши устраивались прямо на мешках с «сосульками» — так непочтительно прозывались почившие товарищи.
Широченные траки платформ оставляли после себя настоящие каньоны — на взгляд из космоса похожие на следы огромных змей.
Башмаки же Данилова мягко пружинили — почва была насыщена гелием. На горизонте, сквозь пылевую атмосферу, сиял меркурианский восход, затягивая треть неба оранжевизной — как будто на городок надвигалась стена кошмарного пожара.
Но «Мирный» не торопился уходить. Рядом было золото, основа квантовых чипов, также гафний, неодим, осмий, рений. Впрочем раскатывать губу на огромное богатство не приходилось. Открытая зона располагалась на поверхности планеты, отнюдь не выше. И хотя добра тут навалом, попробуй наживи капитал. Ведь добро это надобно приносить с почтением во взоре в официальные заготовительные конторы, а те конечно же соблюдают самые твердые, самые минимальные цены.
А вот аппаратура жизнеобеспечения, бабы, женокиберы, «тормоза» для мозгов и всякие прибамбасы вроде персонального глюковизора, расширенного нейроконнектора и софтов, симулирующих райскую жизнь — идут по заоблачным ценам. Их доставляют из других открытых зон, по дороге обкладывая троекратным налогом в пользу отечества.
Можно, конечно, добраться до орбитера «Меркурий-2» или, скажем,
«Гермес-Коммерц», где тоже базар, причем цены куда скромнее. Но почти вся экономия съедается стоимостью проезда на челноке, да и в толпе коммунаров, где которых шакалят особисты и менты, старатели чувствуют себя неуютно.
Естественно, что можно попробовать контрабандные каналы.
Каковые-таковые существуют. Но за контрабанду можно спокойно схлопотать «вышку», так что от капсулы Фрая и мокрого места не останется. При наличии смягчающих обстоятельств, молодости там, сопливости — каторга на Ио. Тоже полная смерть с похоронами в серном озере, только перед этим годика два-три помучиться.
Понаблюдать как с тебя кусками сползает кожа и какаешь ты своей собственной прямой кишкой. Жизнь и мучения тебе продлят за счет инъекций модернизированных онкогенов — они усиливают регенерацию, но человек при том обрастает соединительной тканью и становится похожим на бегемота…
Данилова первым делом заинтересовали старательские вездеходы.
Они стояли табором на главной и единственной площади, подняв капоты и проветривая твердотопливные реакторы. Старатели не боялись радиации, они жрали без устали энзимоботов, починяющих хромосомы, хлебали как заведенные антиоксидантное пиво и бегали отлить через клапан в ближайшую сторонку — вверх улетали настоящие фонтаны. Просто-таки Долина гейзеров получалась.
Нетоварищи явно подвергали себя и «левым» модификациям для повышения устойчивости — у многих заметны были наросты панцирного типа, отливающие металлом. (Только вот не сделали ли этих ниндзя-черепашек опять-таки в инкубаторах ГУЖПа, подумал вдруг Данилов. Тогда получается, что весь разгул криминалитета — это дело, запланированное в недрах Киберобъединения.) Но совесть тут же сделала втык: «НЕ ОСУЖДАЙ ТОГО, ЧТО НЕ ПОНИМАЕШЬ. КРИТИКАН ВЫИСКАЛСЯ. РАЗВЕ ТЕБЕ, ХУДАЯ ГОЛОВА, ПОСТИЧЬ ОБЩУЮ СИММЕТРИЮ, ПОНЯТНУЮ ГИПЕРКОМПЬЮТЕРАМ?»
В конце концов предстояло отыскать того парня, который сделал психоманипулятор. Но сперва надо было выйти на давнего знакомого по кличке Краб. Знакомый осведомитель, конечно, не напрашивался на свидание, но бармен-мутант из одного кабачка шепнул за сто меркурок, где можно найти Краба. В долине Теотикалли.
Данилов за тридцать меркурок взял напрокат у одного потертого алкаша тоже потертый, старенький, но довольно мощный вездеход.
