Да, в таком и в собственной ванной стыдно показаться, не то что на пляже, где полным-полно народу. Купальник абсолютно потерял вид: вода сделала краски блеклыми. Да и фасон, мягко говоря, устарел. Правда, и бикини, вроде того что был на Монике на одной из присланных ею фотографий, Джулия никогда бы не отважилась надеть. Тем более щеголять в нем перед мужчинами.
Джулия с досадой запихнула купальник обратно на полку, спрятав под стопку белых трикотажных маечек. Что ж, наверняка на Гавайях купальники не являются дефицитом. Как приеду, сразу куплю себе что-нибудь подходящее. Если уж он мне понадобится срочно, думаю, у Моники найдется запасной.
– Теперь точно все, – сказала Джулия вслух, ставя чемоданы у порога. – Если что и забыла, то какую-нибудь мелочь. Документы, деньги с собой – значит, не пропаду!
Джулия заметила, что ее настроение значительно улучшилось в процессе сборов. Ею даже овладело что-то сродни азарту и энтузиазму. Когда мысль сбежать от личных переживаний на Гавайские острова впервые пришла ей в голову, Джулия вовсе не ожидала, что уже через несколько часов будет считать минуты перед отлетом. К моменту укладывания второго чемодана она воспринимала спонтанную поездку как прекраснейшую возможность сменить обстановку и развеяться. А сколько радости сулила долгожданная встреча с Моникой и ее очаровательными дочурками!
Перед выходом Джулия решила еще раз бегло окинуть взглядом комнату. Вдруг забытая вещь бросится в глаза. Она действительно кое-что увидела. Однако это нисколько не обрадовало ее, скорее напротив, огорчило.
На тумбочке рядом с ее кроватью стояла фотография, с которой ей во весь рот улыбался Пол. Снимок был сделан пару лет назад, когда они гуляли по любимой дорожке в Хэнкон-парке. Они держались за руки. Пол рассказывал какую-то забавную историю, и Джулия, забыв обо всех неприятностях, беззаботно смеялась. В этот момент к ним подошел пожилой фотограф в нелепой шляпе с огромным распушенным пером и в столь же нелепом клетчатом пиджаке с оловянными пуговицами и предложил сфотографировать «счастливую пару на вечную память о чудесном дне». Фотографии он обещал прислать по указанному адресу через несколько дней. Джулия и Пол согласились позировать. Чудак-фотограф оказался человеком обязательным, и точно в срок Джулия получила по почте конверт с фотографиями.
Все они до сих пор хранились у нее. Пол отказался взять себе фотокарточку, сославшись на то, что не желает испытывать судьбу и истеричную Элен. Правда, Пол всегда с удовольствием рассматривал эти фотографии. Джулии казалось, что они буквально излучают тепло и любовь, наполняя человека, смотрящего на них, добротой и хорошим настроением.
Сейчас, правда, ее настроение от взгляда на фотографию становилось все хуже и хуже. Тот день в парке был слишком далек от реальности, которая ее окружала. Джулия даже усомнилась, действительно ли он был. Может быть, фото – дело рук умелого мошенника, подставившего их с Полом головы в фотографию другой семейной пары? Точнее, фальшивка – лишь ее голова. На ее месте гораздо логичнее смотрелась бы маленькая белокурая головка Элен.
Джулия подошла к тумбочке и взяла в руки рамку с фотографией. Затем выдвинула верхний ящик и опустила в него фотографию. Если я уезжаю из этой квартиры, то незачем оставлять в ней Пола, решила она. Правда, мысли выкинуть фотографии у Джулии даже не промелькнуло. Она была похожа на обиженную женщину, всем своим видом демонстрировавшую оскорбленную добродетель, но при этом в глубине души надеявшуюся на продолжение тайного романа.
4
– Привет трудоголику! – задорно произнес Родриго, появившись на пороге кабинета Энрике Контареса.
Родриго был высоким загорелым мужчиной лет тридцати пяти. Черные длинные волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке в тугой хвост. В карих глазах сверкали искорки, свидетельствовавшие об авантюризме и страстности натуры. Женщины всех возрастов находили Родриго неотразимым красавцем. Впрочем, и Родриго был не прочь приударить за какой-нибудь прелестницей. До женитьбы, однако, дело ни разу не дошло. Родриго был не из тех мужчин, которые женятся. Женщины отказывались в это верить, всеми силами пытаясь завоевать его сердце. Но Родриго не отличался особым постоянством в любви. Вернее он слишком любил женщин, чтобы полюбить только одну из них. Впрочем, многочисленные любовные связи не превратили его в циничного и холодного развратника, менявшего подругу каждую ночь.
Несмотря на внешность мачо – бугры мускулов, широкие плечи и мощный торс, – Родриго искал настоящего друга и истинную любовь. Возможно, именно его романтизм притягивал как магнитом к Родриго женщин. А разве он мог оттолкнуть от себя одинокое, жаждавшее любви сердце? Он дарил любовницам ласку, нежность, заботу… Кто виноват, что любви и верности Родриго подарить не смог ни одной претендентке, как ни старался?
– О! Какие люди к нам пожаловали! Чем обязан столь редкому счастью?
Родриго усмехнулся. Друг вечно упрекал его в невнимательности и нечастых визитах, а стоило ему объявиться на пороге, так Энрике сразу убегал на очередные переговоры. Даже удивительно, что он до сих пор на месте, а ведь уже половина одиннадцатого утра. Родриго решил по пути на работу проведать старого товарища, в общем-то не особо рассчитывая на то, что у Энрике найдется пара минут на дружескую болтовню.
Родриго восхищался и, возможно, немного завидовал трудоспособности, деловой хватке и предприимчивости Энрике. Вот уж кому деньги достались заслуженно! Энрике был готов работать триста шестьдесят пять дней в году по двадцать четыре часа в сутки, при этом искренне получал удовольствие от собственных достижений. Дело было даже не в деньгах, хотя они представляли собой некий показатель престижности и авторитетности и тешили самолюбие их владельца.
Родриго и Энрике представляли собой довольно странную пару. Один в пестрой гавайской рубашке, неизменно расстегнутой и открывавшей загорелую мускулистую грудь, покрытую жесткими темными волосками. Другой – серьезный бизнесмен в строгом деловом костюме, рубашке и при галстуке. Моника всегда удивлялась их дружбе, пережившей не одно десятилетие.
– Да вот решил зайти на минутку, узнать, как у тебя дела и не свела ли работа тебя с ума, – произнес с усмешкой Родриго.
Энрике добродушно улыбнулся и развел руками.
– Как видишь, весь в делах.
– Я бы удивился, будь иначе, – заметил Родриго. – Как Моника, девочки? Говорят, сегодня большой детский праздник на Кафедральной площади.
– Да, Моника повела туда Флор и Катарину… – Энрике резко оборвал себя на полуслове и громко вскрикнул, как будто увидел привидение. – Проклятье! Совсем забыл!
Родриго с тревогой взглянул на друга.
– В чем дело?
– Моника меня убьет! – Энрике и в самом деле был не на шутку встревожен.
– Да что случилось? – нетерпеливо переспросил Родриго.
– Случилось то, что я форменный идиот!
– Самокритика – похвальное качество, но не для тебя. – Родриго усмехнулся. – По крайней мере, в делах – ты ас.
– Вот именно: дела, дела, дела… Я так заработался, что совершенно забыл о просьбе Моники. Нет, она меня точно прикончит! – Энрике всплеснул руками, затем схватился за голову и, выбежав из-за стола, в два шага подскочил к Родриго. – Ты просто обязан меня спасти!
Импульсивность и бешеный темперамент свойственны многим гавайцам, но Энрике – редкостный по генному набору экземпляр нации, подумал Родриго.
– Что я должен сделать? – спокойно спросил он, когда Энрике немного успокоился.
– Ты должен привезти в мой дом американку, женщину из Лос-Анджелеса.
Родриго удивленно вскинул брови.
– И всего-то? Только найти где-нибудь в Гонолулу американку и доставить ее тебе на дом? Ее упаковать или можно обойтись без яркого бантика и золотой фольги?
Энрике расхохотался.
– Вечно ты со своими шуточками.
– Какие уж тут шутки? – Родриго действительно не мог взять в толк, чего от него добивался друг.
– Американка – подруга Моники, сегодня прилетает в Гонолулу. Точнее, уже прилетела. Я должен был встретить ее в аэропорту в одиннадцать часов. Так что у тебя пятнадцать минут.
– У ме-ня-я-а? – протянул Родриго.
– Да, ты ведь не бросишь друга в беде. – Энрике бросился ему на шею. – Умоляю, Риго, ты ведь не допустишь, чтобы Моника свела меня с ума своими упреками и издевками?
– Эй, дружище, не паникуй. Я все улажу. – Родриго отстранил Энрике и ободряюще похлопал по плечу. – А почему, кстати, ты сам не можешь встретить ее?
– Я назначил на полдень важную встречу на другом конце города, а от аэропорта до моего дома полчаса езды. – Энрике заметил, что Родриго колеблется. – Я дам тебе свою машину. Ты в два счета управишься. Высадишь Джулию у дома, посигналишь, чтобы вышла Моника или Хуанита, и погонишь на работу.
– Джулия, говоришь… – задумчиво проронил Родриго. – Она красива? – спросил он, давая Энрике понять, что выполнит его просьбу лишь при этом условии.
– Э-э-эй! Старый лис, имей в виду, что она лучшая подруга Моники. Хоть пальцем ее тронешь – будешь иметь дело с моей женой.
– А кто сказал, что я собираюсь трогать ее пальцем? Я вообще устал от женщин, – с лукавой улыбкой ответил Родриго.
– Риго, смотри: я тебя предупредил. Чтоб никаких фокусов. Не заставляй меня пожалеть о том, что я попросил тебя об одолжении.
– Энрике, не паникуй. Не все ли равно, за что Моника выцарапает тебе глаза?
– Боюсь, что одними глазами я не отделаюсь, если Джулия попадет в твои лапы.
– Да? Многим женщинам мои, как ты выразился, лапы очень даже пришлись по душе…
– Ладно, не будем спорить. Тебе уже пора. – Энрике порылся в кармане в поисках ключей. – Держи.
– С ума сойти! – Родриго аж присвистнул. – Сколько раз я просился за руль твоего автомобиля – и все впустую. А тут ты сам просишь меня покататься на «крайслере»!
– Только не гони. Не забывай, что с тобой дама. А! Чуть не забыл. – Энрике суетливо забегал по кабинету. – Куда же я ее подевал?
– Ого! Так ты уже спрятал где-то здесь эту самую Джулию? – Родриго рассмеялся, обнажив ряд белых крупных зубов, затем добавил доброжелательно: – Посмотри под столом. Во всех любовных романах женщины прячутся именно там. Закон жанра, как говорится.
– Все шутишь? Давай-давай, насмехайся над несчастным Энрике Контаресом! Он все стерпит! Слава богу! – воскликнул Энрике, размахивая в воздухе
