костёр.
— Хакон будет ревновать, — сказал наконец Кари.
— Правда? — удивлённо спросила Джесса. Он слегка улыбнулся, а потом сказал:
— Когда Брокл упал, у меня было такое чувство, будто это меня ранили, Джесса. Ранили в самое сердце.
Она кивнула. Она и сама это уже поняла.
Когда Кари уснул, Джесса спросила у Скапти:
— Как ты думаешь, кто это был? Он пожал плечами:
— Какие-нибудь разбойники. Безродные люди.
Она посмотрела на Брокла, метавшегося во сне:
— Он поправится?
Скальд почесал небритый подбородок:
— Я ведь не лекарь, Джесса. Надеюсь, что поправится, если в рану не попадёт грязь. Но нам нужно найти такое место, где мы могли бы спокойно отдохнуть. Здесь небезопасно.
— Я схожу на разведку. — Мунгарм присел возле них. — Проверю, не идут ли они за нами.
Скапти тряхнул головой:
— Не стоит. Не хотелось бы потерять ещё и тебя.
— Значит, теперь я вам нужен?
— Нам нужен каждый человек, — спокойно сказал Скапти, — если мы собираемся выбраться отсюда живыми.
— Не беспокойся, я умею ходить по лесу. Меня никто не заметит.
Мунгарм направился к лесу. Скапти пробормотал:
— Ну и глупо.
Он хотел встать, но Джесса остановила его:
— Пусть идёт.
Скапти вопросительно посмотрел на неё.
— Пусть идёт, — повторила Джесса. — Мне кажется, он понимает, что делает. Он знает этот лес лучше, чем мы.
Они провели в расселине день и ночь. Мунгарм вернулся вскоре после рассвета, сообщив, что прочесал весь лес вокруг лагеря; разбойников нигде не видно. Мертвец валяется там же, где его бросили.
— Ну и пусть лежит, пока волки не съедят, — буркнул Хакон.
Мунгарм бросил на него испытующий взгляд:
— Они уже до него добрались.
Брокл проспал несколько часов, потом Кари принёс ему поесть. Великан был весел и старался шутить. Скапти поведал ему, что произошло, но ничего не сказал о Кари, пока тот сам не рассказал Броклу о том, что сделал.
— Все мы когда-нибудь умрём. Это неизбежно.
— К разбойнику это не относится. Это был нечестный бой.
Брокл фыркнул:
— Ты считаешь, что было бы честнее, дерись вы на мечах?
— Тогда это было бы нечестно по отношению к тебе, — сказала Джесса.
Кари рассердился:
— Спасибо, что напомнила.
— У каждого своё оружие, — сказал Брокл. — У одних это меч. У Джессы — её ум, у Скапти — знания.
— А у меня — волшебство.
— Многие позавидовали бы тебе, — тихо сказал Брокл.
— Вряд ли, если бы узнали, что это такое.
На второй день они потихоньку поехали дальше. Брокл не жаловался, но Джесса видела, что его рана болит. Однако он только посмеялся над её сочувствием:
— Не беспокойся обо мне, маленькая валькирия. У меня была трудная жизнь.
К полудню лес начал редеть; наконец Скапти, продравшись сквозь кусты, внезапно остановился. Его голос прозвучал как-то странно звонко:
— Смотрите!
Джесса быстро подъехала к нему и заулыбалась, когда в лицо ей ударил свежий ветер; сзади от радости вскрикнул Хакон.
Лес наконец-то кончился. Они стояли на склоне холма, а внизу расстилалась земля озёр и открытых заснеженных холмов. На севере и востоке поднимались горы, огромные и удивительно близкие; их верхушки, освещённые закатным солнцем, горели алым светом.
Последними выехали из леса Кари и Брокл, вытряхивая из волос сухие листья. Кари выглядел усталым, Брокл хмурым, но и их лица просветлели при виде раскинувшейся перед ними равнины.
— Слава богам! — крикнул Брокл. — Ещё один день в лесу, и я бы спятил!
От его крика в небо взлетела стая птиц.
— Ты уже спятил, — мягко сказал Скапти. И присвистнул. — Вы заметили, что у нас над головой?
Он подошёл к кусту остролиста и раздвинул ветки. И тут все увидели огромную арку, почти полностью скрытую кустами. На ней были вырезаны уже знакомые им руны, а с её вершины из зарослей красных ягод на них смотрело то самое суровое лицо в шлеме, которое они видели в великаньем доме.
— Галар, — сказала Джесса. — Интересно, это он там похоронен или нет?
— Если он, — сказал Хакон, — то я рад, что ему не выбраться. — Он посмотрел на Скапти. — Наверное, это конец его владений.
— Конец леса. Лес — его владения.
— Так куда нам теперь?
Брокл поморщился:
— Вниз. Пока не стемнело.
Однако, когда они спустились с крутого и скользкого холма, двигаясь по петляющей между камнями и срубленными деревьями тропе, было уже совсем темно. Неожиданно лошадь Хакона споткнулась и тяжело упала на колени; он выскочил из седла, а лошадь била ногами, отчаянно пытаясь подняться. Стало ясно, что у неё сломана передняя нога.
— Ей конец, — мрачно сказал Брокл. — Снимай свой мешок, Хакон.
Хакон переложил поклажу на вьючную лошадь; они осторожно свели остальных лошадей вниз.
Брокл остался возле упавшей лошади.
Когда немного погодя он явился в лагерь, его длинный нож был тщательно вычищен. Под мышкой он нёс какой-то свёрток.
Усталый и разбитый, Брокл сел у костра:
— Теперь у нас нет запасной лошади.
Джесса протянула ему кусок копчёной рыбы, и он принялся медленно жевать.
— Ладно, по крайней мере, теперь у нас есть свежее мясо. Завтра мы его приготовим. Ты, Мунгарм… — Брокл быстро оглянулся по сторонам. — А где он?
Мешок серого человека лежал у костра, но его самого нигде не было.
— Где его носит? — проворчал Брокл. — Что-то мне это не нравится. Он должен быть у меня на виду.
— Птицы следят за ним, — тихо сказал Кари. — Он где-то рядом.
Когда наступила ночь и все давно спали, Джесса увидела, как Мунгарм пришёл в лагерь и стал что-то тихо говорить Скапти. Вид у серого человека был сытый и довольный. Он не стал ничего есть и, как всегда, улёгся в стороне ото всех.
Джесса и Скапти переглянулись. Скальд пожал плечами.
