Денег становится меньше вследствие торговли с нехристианскими странами, с Турцией, Персией и Ост-Индией… Деньги же, которые вывозятся для торговли с нехристианскими народами в вышеуказанные страны, всегда расходуются и никогда не возвращаются назад. Цит. по [122], с.64.
«Таким письменных свидетельств, статистики великое множество, — пишет А. М. Петров, — только в XIX веке европейские промышленные революции, совершив переворот в производстве товарной продукции, сделав ее качественной и очень дешевой, сумели остановить этот поток (западно-европейского золота на Восток — авт.), и западные товары на восточных рынках впервые стали более чем конкурентоспособны» [122], с.64.
Со времен средневековья «целыми кораблями к берегам Восточного Средиземноморья везли звонкую монету… средневековые Европейские государства. И уже оттуда она по торговым путям развозилась купцами… по всей Азии. Венецианский дож Томазо Мочениго (его правление относится к 1414 -1423 гг.) в своем завещании отмечал, что Венеция ежегодно чеканит 1, 2 млн. золотых и 800 тысяч серебряных дукатов, из которых примерно 300 тысяч дукатов отправляется в Сирию (то есть, по-видимому, на Русь, которую некоторые называли тогда Сирией, при обратном прочтении — авт.) и Египет (под властью Отоманов — Атамании — авт.).
Иногда цифры бывали выше. Например, в 1433 г. в Александрию и Бейрут было доставлено 460 тысяч дукатов… По всей видимости, это в основном были золотые монеты… Везли деньги в обмен на восточные товары и французы, и англичане, и все остальные европейские нации» [122], с.64.
Поправим. Деньги везли, — «сдавали», — западно—европейские нации. А получали — Турция и, как мы уже видели, Русь.
«Не прекратился отток (золота и серебра из Западной Европы на Восток — авт.) и после Великих географических открытий. О нем с негодованием в 1524 году писал… Мартин Лютер» [122], с.64.
От себя заметим, что после эпохи великих географических открытий, поток серебра пошел в обход, минуя Русь. И тогда на Руси стали искать собственные серебряные рудники.
Нашли.
На пороге XVIII века в Нерчинске открылся первый и тогда еще единственный серебряный рудник в России [81], с.5. Да и то «не давал за год и пары пудов» [81], с.5.
Напомним, что до открытия этого первого, слабенького рудника, по свидетельству И. Г. Спасского, Россия была буквально завалена серебром и золотом при полном отсутствии в то время собственных серебряных рудников [81], с.5.
И неудивительно.
Как сообщает А. М. Петров, еще с «античных» времен торговая «связь между двумя крайними точками — Римский империей и Поднебесной (то есть Китаем — Скифией — авт.)» осуществлялась через «монопольное посредничество персов и еще каких-то рыжеволосых и голубоглазых посредников,… которых римляне часто ошибочно принимали за китайцев» [122], с.40.
«Плиний пишет, что стоимость индийских товаров на римском рынке превышала первоначальную в сто раз» [122], с.62.
Но мы уже хорошо помним, что означало слово Китай в средние века. Это — Кития или Скифия, то есть Русь- Орда. Подробнее см. Часть 7. Поэтому рыжеволосых и голубоглазых купцов-посредников римляне недаром «принимали» за китайцев.
Тем более, что встречались они с ними, скорее всего, на ярмарках Волги, Дона, или, уже позднее, — в московском Китай-Городе.
А. М. Петров справедливо отмечает:
«То, что Запад платил Востоку драгоценными металлами, свидетельствовало не о его богатстве, а о бедности» [122], с.65.
Запад всеми силами старался остановить отток своего золота и серебра на Восток. Конечно, золото приходилось отдавать кораблями. См. выше. Но чтобы эти корабли загрузить, приходилось дрожать над каждой копейкой. Вот как это выглядело.
Были запреты и ограничения на вывоз звонкой монеты и слитков, табу на ношение шелковой одежды и т.д. и т.п. Но это мало помогало. Нужны были товары, чтобы устранить пассивность торговли. Однако Европа не могла почти ничего предложить — ее ремесленные изделия были грубы, плохого качества и не пользовались спросом у восточного потребителя. Всем необходимым восток сам себя обеспечивал. [122], с.62.
Возможно, что, в частности, из-за такого одностороннего торгового обмена средневековый Западе и оказался на долгое время в очень тяжелом экономическом положении.
«Лукан („античный“ автор, то есть, как мы понимаем, по-видимому, писатель XIV-XVI веков н.э. — авт.) рисует образ тогдашнего римского консула, «что грязью покрыт и взят от этрусского плуга»» [122], с.65…66.
Западная Европа, — пишет А. М. Петров, — «в раннее средневековье, опираясь только на свои, не побоюсь сказать, нищенские ресурсы, вынуждена была резко свернуть связи с Азией… В. Зомбарт, говоря о неразвитости западно-европейского общества того времени, подчеркивает следующее красноречивейшее обстоятельство: „В обширной империи франкского короля (то есть, как мы понимаем, в XIV-XVI веках — авт.) не было, в сущности, ни одного города, не существовало никакой городской жизни“. Еще один авторитет по истории западно-европейского средневековья — И. М. Кулишер дает такую характеристику: потребности европейца ограничивались „простой и грубой пищей, довольно примитивным жилищем и немногими предметами одежды и утвари, напоминающими по своей простоте обстановку… диких народов“. И немногим лучше жили вотчинники вплоть до герцогов и королей» [122], с.66.
А. М. Петров пишет:
«Впоследствии Западу придется приложить гигантские усилия, чтобы за счет научной и промышленной революций, огромной и взаимосвязанной системы изобретений, внедрения принципиально новых производств ликвидировать это превосходство, а пока средневековое западно-европейское общество с трудом изыскивало что-либо из продуктов, которые могли хоть как-то заинтересовать Восток. Это было, в основном, сырье: немного меди, немного олова, немного других металлов; небольшая часть азиатских товаров выменивалась у ближневосточных правителей на корабельный лес… Открытие Америки и приток оттуда золота и серебра облегчили европейцам проблему покрытия импорта с Востока» [122], с.68.
