бы маленьким он ни выглядел.
– Хелот из Лангедока, мне доложили о твоем благополучном прибытии, – начал он, не став тратить время на приветствия. – Рад, что выполнил обет и избавил нас от страха перед драконами. Как полагаешь, насколько будет нам полезен Лохмор?
– Я только что говорил господину барону, что Лохмор еще дитя, ровесник моему Тэму Гили, – ответил Хелот. – Я не уверен, что стоит втягивать ребенка в кровопролитие.
– Идет война на уничтожение, Хелот, – сказал Лаймерик.
– Если каждый из нас не возьмет в руки оружие, следующему поколению уже не родиться. Мы будем сметены с лица земли. И это не шутки.
В этот момент в комнату ворвался гонец – несомненно, один из троллей. Желтые всклокоченные волосы торчали из-под сбитого набок тарелкообразного шлема, красные глаза слезились.
– Говори! – произнес Лаймерик.
– Морган вошел в Серебряный Лес! – выпалил гонец.
– Где Иллуги?
– Наблюдает.
– А дама Имлах?
– Снимает заклятие с могучего Форайрэ. Говорит, что успешно. Мы не решаемся ее тревожить вопросами...
– Хорошие новости есть?
– Да. Через день здесь будет делегация гномов с новым оружием.
– Это все? – отрывисто спросил Лаймерик.
– Да.
– Можешь идти.
Тролль поклонился и выскочил из зала. Лаймерик обратил на Хелота усталые, покрасневшие от бессонницы глаза:
– Теперь ты видишь, дакини, что мы ведем войну не на жизнь, а на смерть. Ни один меч не будет лишним, когда дойдет до великой схватки. Ты с нами?
– Да, – сказал Хелот, мрачнея. – Я с вами, Лаймерик. Кроме того, у меня свои счеты с Морганом, И он заплатит за все!
Маленький полководец снова удивил человека.
– Ты опять видишь только внешнюю сторону дела, дакини. Наша задача состоит вовсе не в том, чтобы уничтожить Моргана, – сказал он. – Нам нужно спасти наш мир.
– Разве это не одно и то же?
– Нет, – сказал Лаймерик. – Боюсь, что это прямо противоположные вещи.
– Говорят, у них дракон появился, – сказал грамматикус, отдавая дань завтраку – творению красных лапищ толстухи Хильдегард, любимицы полкового палача.
– Ты опять сеешь панику в наших стройных рядах, – заметил солдат, который вчера так ловко орудовал Моргенштерном.
– Мэган, хоть и придурочный, а все же молодец. Он неплохо проводит операции по уничтожению этих нелюдей. И хорошо информирован, а это самое главное.
– Мэган слишком много пьет, – возразил ирландец. – По-моему, он полон сомнений. А нет ничего хуже полководца, которого терзают сомнения.
– Опять умствуешь, – махнул рукой солдат. – Тебя не доведут до добра твои рассуждения. Зачем ты вообще нанялся в отряд?
– Любопытствую... – неопределенно отозвался грамматикус.
– Вот, например, этот человек, который постоянно трется возле Мэгана...
– Рябая морда? Сарацин? Грамматикус кивнул.
– Откуда он взялся? Его с нами не было. И людей в этом мире, как объяснял Мэган, тоже не водится.
– Ха! – пренебрежительно хмыкнул солдат. – Так не бывает, чтобы людей не было. Что нечисти здесь полно – это ясно. Редко, да случается. А вот чтобы людей не водилось – не-ет, такого нигде не встретишь.
– Мэган знает, что говорит, – возразил грамматикус. – Пока что все его слова оказывались чистой правдой. Да и зачем ему лгать? И все-таки он где-то откопал этого человека, да еще сарацина. Куда он ходил? Где побывал?
– Слишком много думаешь, вот что я тебе скажу, – отмахнулся солдат. – Слишком много не бывает. Мэган действительно Демиург.
– Полегче, приятель. Не все изучали твою латынь.
– Это по-гречески. Означает «творец». Сиречь создатель. Наемник отодвинулся от грамматикуса с таким видом, словно боялся запачкаться.
– Да ты еретик, – прошептал он. – Не хочешь же ты сказать, что этот бесноватый мешок с деньгами – сам Господь Бог?
– Для своего мира он, несомненно, бог, – отозвался грамматикус. – Я не собираюсь возносить к нему молитвы... но я боюсь. Он слишком хорошо знает, чего хочет. И похоже, что нам он навязывает роль всадников Апокалипсиса. – Заметив, как скривился наемник, ирландец поспешно добавил: – Евангелие-то ты хоть немного знаешь?
– На проповедях всегда спал, – сказал наемник. – Мое дело – меч да моргенштерн, а молюсь я своей сабельке, когда иду в бой, и еще кое-чему, когда собираюсь завалить красотку на сеновале.
– Ты сам еретик, – сказал грамматикус.
– Вот уж нет! – горячо возразил наемник. – Еретик – тот, кто излишне умствует. А тот, кто не умствует вовсе, – тот и есть добрый католик. Так что ты говорил про дракона?
– Так, слухи... – проговорил грамматикус. – Огнедышащий, белый, трехглавый или даже семиглавый, а отрубить эти головы весьма непросто. Нужен колдовской меч, чтобы прижигал ядовитую драконью кровь...
– Ты, приятель, закончишь свои дни среди блаженных, – предсказал солдат, но тут до собеседников донесся сочный бас их полковника:
– Внимание! Требуется отряд из четырех добровольцев на ловлю дракона! Отставить смешки и неуместные улыбки! Дело серьезное. Разведчики видели трехглавое чудовище на берегу реки Адунн. Необходимо застать его врасплох и обезвредить, пока оно не нанесло непоправимого ущерба нашим доблестным рядам. Я еще раз повторяю: только добровольцы! Трусы и новички не нужны. Испытанные воины!
Грамматикус пожал плечами.
– Что ж ты не вызываешься идти с ними, охотник за новыми знаниями? – язвительно поинтересовался солдат.
– Меня не возьмут, – спокойно ответил грамматикус. – Уличен в трусости. К тому же новичок. Возьмут, наверное, Лухту и его дружков, Амруна, Греллаха и этого...
Оба попытались вспомнить, как зовут четвертого смельчака из отчаянной компании Лухты, известного сорвиголовы, но так и не вспомнили и, оставив это безнадежное дело, снова взялись за стряпню толстухи Хильдегард.
Трехглавый дракон сидел на берегу реки Адунн и с чувством пел хором. Он был белый, с жесткой кучерявой шерстью, с кисточками над ушами. Одна из голов попыталась взять партию второго голоса, но сорвалась и закашлялась, плюнув на траву вспышкой пламени.
Хелот из Лангедока сидел рядом, бросая нож в одну и ту же ямку. Они с Лохмором отправились на разведку – Лаймерик хотел знать, как далеко продвинулся Морган со своими головорезами. Генеральное сражение он планировал дать на подходах к замку, чтобы можно было в случае поражения укрыться за прочными стенами. В принципе, разведка была не так уж важна, поскольку Иллуги не отрывался от своего третьего глаза, для которого дама Имлах создала специальный хрустальный шар и, рискуя жизнью, добыла родниковой воды из лесного ключа. И на это обстоятельство указывал Лаймерику Теленн Гвад, успевший привязаться к белому чудовищу. Однако маленький полководец был прав – всегда лучше посмотреть на
