Хальдор с неподвижным лицом шагнул к столу, попутно отцепил от себя дрожащие красноватые пальцы Гисли и плеснул в грязный стакан скверно пахнущей бормотухи. Гисли следил за ним, и в глазах его светилась тихая, глуповатая радость. Хальдор глотнул вина. Мастер вдруг засуетился и стал причитать, что вот, нечем даже накормить гостя с дороги.
— Денег ну совершенно нет, — добавил он плаксиво. — Почему-то на винище всегда что-то находится, а вот на остальное — нет, парадокс нашей жизни…
И он жалко улыбнулся.
Хальдор поставил стакан, облизывая губы.
— Ну и гадость, — сказал он.
Гисли украдкой заискивающе погладил его по плечу. Хальдор дернулся, почувствовав прикосновение прыгающих пальцев, и вдруг заметил, что барон сморит на него. Потом барон перевел взгляд на Гисли, обвел глазами низкий закопченный потолок, грязные сковородки и тазы, налепленные кое-как на стенные крюки, жирные пятна и бесчисленные объедки, к которым Гисли время от времени прикладывался, обнаружив еще один съедобный, с его точки зрения, фрагмент. Губы барона по-детски припухли и дрогнули, словно он собирался плакать. Хальдор быстро схватил его за руку.
— Вам плохо, — сказал он. — Уйдем отсюда.
Гисли встревоженно вытянул шею.
— Ты хочешь уйти, Хальдор?
— Ты же видишь, что ему дурно.
Гисли уставился на мальчика, растягивая мокрый рот в угодливой улыбке. Барон несколько секунд стоял неподвижно, загипнотизированный отвращением, а потом вдруг вскрикнул: «Хальдор!» и уткнулся лбом в его плечо. Бывший подмастерье сердито мотнул головой.
— Гисли, — сказал он, — сгинь куда-нибудь с глаз.
Мастер всем своим видом выразил готовность исчезнуть навсегда и начал суетливо двигать табуретки и перебирать посуду. От каждого резкого звука барон содрогался всем телом.
— Ну все, уходим, — решительно заявил Хальдор.
Он потащил барона наверх, в ту комнату, где когда-то жил и работал. Только сейчас Хальдор стал понимать, что никогда больше не сможет считать этот дом своим. С того момента, как ему удалось милостью Леса пройти сквозь стену, что-то в нем изменилось. И если бы сейчас за ним прислали из Дома Корпораций с предложением дать ему, наконец, статус мастера, он бы отказался.
Барон еле стоял на ногах. Он был мужественный и выносливый мальчик, но для того, чтобы жить в Светлом Городе, нужно было обладать мужеством иного рода.
Хальдор откинул одеяло с кровати, на которой проспал одиннадцать лет.
— Ложитесь и постарайтесь заснуть.
Барон осторожно поднял на него глаза.
— А ты?
— Обо мне не думай. Я здесь вырос.
Барон снял ботинки растянулся на кровати, пролежал ровно минуту и приподнялся.
— Но ведь нельзя же так жить, — сказал он беспомощно.
Хальдор пожал плечами.
— Тут почти все так живут.
— И ты бы тоже ..
Хальдор отмолчался. Барон с тяжелым вздохом улегся снова. Хальдор прикрыл его тощим одеялом.
— Возьми себе, — уже сонно пробормотал барон и ткнул ему в ладонь ракетницей. — На всякий случай.
Ракетицу им всучил перед самым их уходом в Северный Город неутомимый Лоэгайрэ. Он притащил ее в последний момент, отобрав, видимо, у смуглого охотника и получив от него подробные консультации — как этим пользоваться. «В комплекте обычно две ракеты — зеленая — контрольное время, и красная — сигнал тревоги. Зеленую мы уже потратили на испытаниях. Если понадобится помощь, стреляйте от стены красной. Может быть, это вас спасет…
— Лоэгайрэ поморгал и сердито добавил: — Я лично буду очень переживать. Очень.»
Хальдор сунул ракетницу в карман и спустился обратно, на кухню. Одинокий Гисли безмолвно ронял слезы в заросшую нежной плесенью кастрюлю. Распухшие красноватые глаза его обратились к Хальдору с кротким укором. Хальдор сгреб его за ворот и подтащил к себе.
— Пьянчуга старый, — с ненавистью проговорил он. — Идиот. Ты один воняешь как целый фургон с отходами недельной давности.
— Хальдор… — пробубнил мастер. — Хальдор, не бей меня. Если бы ты знал, как мне плохо жилось тут без тебя.
— Скотина. До чего же ты себя довел, — сказал Хальдор, сильно встряхнув мастера. Тот покорно вжал голову в плечи. — Убил бы гадину…
Он оттолкнул от себя Гисли, но не рассчитал сил. Гисли перелетел через всю кухню и ударился спиной о стену. Рот его расплылся.
— За что?! — выкрикнул он плаксиво. — Я тебя вырастил! Я тебя как родного!..
— Заткнись, — процедил Хальдор. — Заткнись, дурак. Парнишка, который спит наверху, — настоящий барон. Понял?
— Насто… То есть как — барон? Ты что, служишь теперь барону, Хальдор? Я так горжусь тобой… Я тебя как родного…
Он увидел бешенство в светлых глазах своего подмастерья и угас, проныв напоследок несколько бессвязных фраз. Хальдор поймал взгляд, подобострастный и робкий, и вдруг что-то обрушилось в его душе. Он подошел к Гисли и прижался к его плечу головой, как делал очень давно, лет девять или десять назад, когда мастер бывал в хорошем настроении и риск получить от него по шее был минимален.
Гисли сказал грустно, неожиданно трезвым голосом:
— Я совсем уже старая развалюха.
— Глупости, — сказал Хальдор. — У тебя золотые руки. И завтра мы заберем тебя с собой.
— В Желтые Камни?
— В Лес. И пожалуйста, протрезвей к утру, хорошо?
18
Барон проснулся раньше всех. Он спустился на кухню и увидел, что пьяница Гисли и несостоявшийся Черный Мститель спят на полу, разметавшись и беспокойно всхрапывая. В распахнутые окна свистел холодный утренний ветер. В кухне выстуженно пахло объедками. Барон опустился возле Хальдора на колени и потрогал его руку.
— Хальдор, проснись, — сказал он вполголоса.
В ответ послышалось отвратительное ругательство, произнесенное сонным, невнятным голосом. Барон слегка побледнел и закусил губу, но до него быстро дошло, что ругательство прозвучало безотносительно и, вероятно, являлось составной частью образа жизни.
— Хальдор, эй, — повторил барон.
Хальдор открыл глаза и, улыбнувшись, сел, подтянув колени к подбородку.
— Как спалось? — спросил он.
— Ты что, всю ночь провел на полу? — поинтересовался барон.
— Подумаешь, — отозвался Хальдор.
Барон оглянулся на Гисли. Ему явно было не по себе.
— Ты хочешь забрать его отсюда?
— Если вы не против, — тихонько сказал Хальдор.
— Нет, с какой стати…
