твоих намеков.
— Никто, — сказал барон.
Верзила посмотрел на свои грязные сапоги и шевельнул носом— клювом.
— Я сильно буянил?
— Было-с, — поведал барон, повторяя интонацию Лоэгайрэ и улыбнулся ясно и открыто, как всегда.
— Странный ты какой-то, — сказал Кьетви. — Я же чувствую, что ты мне не врешь. И в то же время ты как будто что-то скрываешь
— Ничего я не скрываю, — возразил барон и добавил: — От вас.
Кьетви прищурился. Ощущение жути прошло. Ничего зловещего в мальчишке не было, а что он не такой, как все, — так он, может быть, и вправду барон. Дисциплины не нарушает, уставы вслух не критикует. Прикрыл собой в трудную минуту командира. Кьетви устроился поудобнее, зверски заскрипев койкой.
— Если ты ничего от меня не скрываешь, — сказал он, — тогда объясни: зачем тебе лестница?
— Полезу через стену.
— В Лес, обратно?
— Нет. — Барон стряхнул веревки с колен и встал. Он был вровень с сидящим Кьетви. — Господин капитан, мне нужно попасть в Башню Светлых Правителей.
Фитиль в лампе затрещал, как рвущийся ситец. Кьетви молча смотрел на барона, выискивая в его серых глазах признаки безумия.
— Ладно, — сказал Кьетви, положив ему руки на плечи. — Ты мне объяснишь, зачем тебе это надо, хорошо, Хельги?
Барон хлопнул ресницами. Сильные пальцы Верзилы стиснули его плечи.
— Мне нужно добраться до Светлых Правителей, — повторил барон. — Это… это дело моей чести. — Даже в темноте было видно, ка он покраснел. — Только не смейтесь надо мной.
— Великий Один, да кто же над тобой смеется? — пробормотал Верзила.
— Вы думаете, что я больной, — хорошо, — сказал барон. — Пусть я больной, пусть я какой угодно, но мне нужно в Башню.
— Ты бредишь, — осторожно сказал старый солдафон. — Тебе нужно отдохнуть, вот что я тебе скажу.
Барон сжал зубы и отвернулся. Он помолчал немного, а потом умоляюще произнес:
— Господин капитан, я же все равно туда пойду. Сделайте мне пропуск в квартал Желтые Камни. Пожалуйста! А через пятую стену я перелезу сам. Лестница вроде нормальная, должна выдержать…
— А если ты попадешься?
— Клянусь вам именем моей матери, они не узнают, что я из вашей роты.
— Кто — «они»? — сердито поинтресовался Кьетви.
Вопрос застал барона врасплох.
— Ну как — кто… Они… Враги…
Кьетви вздохнул. Если этого юного маньяка засадить за решетку, то он, пожалуй, сбежит из-под ареста и тем самым вообще поставит себя вне закона. И потом, не исключено, что он все-таки умеет ходить сквозь стены, а лестница — это так, для кокетства. В том, что подобные дети не произрастают на скудной почве Светлого Города, Верзила не сомневался. А значит, он каким-то образом сумел сюда пробраться неизвестно откуда. Поступки у него странные, образ мыслей явно нездешний, да и вообще — барон! Верзила нутром чуял: парень постоянно говрит ему правду, и от этого становилось не по себе. Все равно что жрать кашу без соли. Съедобно в принципе, но только в принципе.
— Одного я тебя никуда не отпущу, — сказал Верзила. — Пойдешь со мной.
Барон покачал головой.
— Лучше я один. Если что-нибудь случится, я вас не выдам, господин капитан.
— Коварным и злобным врагам, да? — язвительно уточнил Кьетви.
— Ладно, хватит болтать. Заговоршик сопливый! За сорок лет впервые встречаю подобное упрямство.
— Я должен… — начал барон занудно.
Кьетви встал.
— Я сказал, что пойду с тобой. А теперь — немедленно спать.
Он направился к выходу, и барон проводил его глазами. Он не мог знать о том, что перед тем, как возглавить роту Каскогловых, Кьетви несколько лет командовал полком кольцевой охраны, который был расквартирован в запретном сельском квартале и в обязанности которого входило жесточайшее подавление любых признаков бунта. Верзила был понижен в должности и изгнан из престижного Ордена Шлема за беспробудное пьянство, рецидивы которого наблюдались и впоследствии. И уж кому-кому, а Верзиле Кьетви доподлинно было известно, что барон, сунься он за пятую стену самостоятельно, непременно попадется в лапы стражников кольцевой охраны.С таким-то честным видом он будет для них просто как красная тряпка для быка. Выколачивать показания они умеют, Кьетви сам их и учил этому. Одного неосторожного слова хватит для того, чтобы на капитана обрушился дамоклов меч, под которым он прожил уже четыре года. Лучше уж рискнуть и пойти вместе с мальчишкой. Шансы остаться в живых резко возрастут.
Барон уже улегся, когда Верзила неожиданно вернулся и заглянул в комнату.
— Слушай, Хельги, — сказал он. — Ты уже спишь?
— Нет, — сказал барон.
— Не ходи за стену без меня. Я тебя проведу. Один ты попадешься.
— Спасибо, господин капитан.
Кьетви кашлянул.
— Все будет путем, парень. Ты только подожди, пока я выйду из запоя.
И тяжело ступая, Верзила удалился.
28
Придерживая мокрыми. коченеющими пальцами капюшон, чтобы не лез на глаза, барон торопливо шел за Верзилой, стараясь попадать шаг в шаг. Из-за дождя стемнело рано, и это было очень кстати. Оба молчали, не пытаясь вникать в странные детали ситуации: командир роты Каскоголовых, известный всему Городу своей тупостью, помноженной на патриотическое рвение, лез через запретную пятую стену, чтобы провести полоумного мальчишку в Башню Светлых Правителей. Государственная измена на государственной измене.
Кьетви обернулся. Капюшон черного плаща упал, открывая короткие стриженые волосы цвета соломы. Верзила сделал барону знак прижаться к стене, а сам вышел на середину улицы и, раскрутив веревочную летницу, закинул ее на стену. Два крюка впились в край стены. Барон подумал о том, что сам он вряд ли бы сумел бросить крюк на такую высоту. Кьетви показал ему пальцем на лестницу, и барон осторожно полез наверх. Кьетви держал ее, чтоб она не раскачивалась, и забираться было легко.
Барон взялся руками за край стены, подтянулся и сел, свесив ноги. Крюки держали исправно, они только скрипнули по булыжникам под тяжестью тела Кьетви. Барон ждал командира, подставляя лицо ветру. Ночь пахла лесом — влажной землей, примятыми дождем травами. Ему стоило больших трудов вернуться к действительности и вспомнить о том, что он идет в сердце Города, а не за его пределы.
Хищный профиль Верзилы четко обрисовался над левым плечом барона. Барон кивнул и начал выбирать лестницу.
— Чего улыбаешься? — хмуро спросил Верзила.
Барон пожал плечами, но улыбаться не перестал.
— Лесом пахнет, — пояснил он.
— Это тебе не лес, — сказал Кьетви. — Это запретный квартал. Смотри. — Он протянул руку,
