был членом Комитета по профессиональным стандартам, но входил в комитет путей и способов отыскания денежных средств, что означает, что он имел огромный вес в любом комитете.
Это был приятный малый по фамилии Спенс — Лютер Б. Спенс — и я видел, что ему очень хочется сделать Салли что-нибудь приятное — в счет прошлых услуг, я полагаю. Но с ним нам тоже не очень повезло. Он сказал, что у него нет времени воевать за наш билль, поскольку председатель Комитета по Путям и способам болен, и он замещает его pro tem[27] . Салли довольно решительно заметила ему:
— Послушай, Лютер, когда был нужен надежный локоть, я тебе помогла. Не люблю напоминать людям об одолжении, но вспомни тот случай с вакансией в Комиссии по рыбе и развлечениям в прошлом году. А теперь мне нужна твоя помощь, а не извинения!
Спенс даже немного растерялся от такого напора.
— Салли, прошу тебя, не говори так. Ты заводишься на пустом месте. Ты же знаешь, я всегда делаю все, что в моих силах. Но тебе ведь на самом деле это совершенно не нужно, а мне придется отказываться от вещей, от которых я никак не могу себе позволить отказаться.
— Что ты имеешь в виду: мне он не нужен?
— Я имею в виду, что тебе совсем не нужно беспокоиться об АВ 22. Это синч-билль[28] .
Джедсон объяснил мне смысл этого темина.
— Синч-билль, — сказал он, — вводится из тактических соображений. Спонсор на самом деле и не собирается его проводить, но просто использует его как предмет сделки. Это все равно, что спросить «сколько стоит?» в деловых операциях
— Ты уверен в этом?
— Ну да, конечно, я так думаю. Прошел слух, что есть еще один билль на подходе, в котором не будет столько дефектов и заумных идей, как в этом.
После того, как мы вышли из офиса Спенса, Джедсон заметил:
— Салли, надеюсь, что Спенс прав, но я не верю ни в какие добрые намерения Дитворта. Он ищет лазейку, чтобы прибрать к рукам всю нашу индустрию. Я уверен в этом!
— Лютер обычно имеет точную информацию, Джо.
— Да я и не сомневаюсь. Но это как-то не вписывается в стиль Дитворта. Как бы то ни было, спасибо, детка. Ты славно поработала.
— Позвони мне, если еще что-нибудь обнаружится, Джо. И приходи на обед, прежде чем уедешь; ты так и не познакомился с Биллом и детьми.
— Конечно, не забуду.
Джедсон наконец отказался от попыток предложить наш собственный билль, как от нереальных, решил сконцентрироваться на комитетах, в которых будут обсуждать билль Дитворта. Признаться, я не часто его видел с этих пор. Обычно он уходил в четыре часа дня на коктейль, а возвращался в отель в три утра с ввалившимися глазами, массой новостей и горячим желанием ими поделиться.
Однажды он разбудил меня в четыре утра и объявил с видом победителя:
— Он у нас в кармане. Арчи!
— Ты потопил этот билль?
— Еще не совсем. Мне не удалось этого сделать напрямую. Но он выйдет из комиссий с таким количеством поправок, что мы можем больше не беспокоиться, даже если он и пройдет. Кроме того, поправки ведь будут различными в каждой комиссии.
— И что из этого?
— Это значит, что даже если они пройдут в каждой палате, придется собирать согласительную комиссию, чтобы все их утрясти. А потом все это снова отправят в каждую комиссию на утверждение. Шансы на то, что все это случится, совершенно ничтожны. Этот билль мертв.
Предсказания Джедсона оправдались. Билль вышел из комиссий с рекомендацией «принять» поздно вечером в субботу. Таково было настоящее время, поскольку часы на здании палат остановились еще сорок восемь часов назад, чтобы позволить сессии завершить первое и второе чтения «нужного» администрации билля. Таким образом, официально был еще четверг. Я понимаю, что это звучит по- дурацки, но это именно так. И мне объяснили, что любая законодательная власть в любой стране делает такое под конец насыщенной сессии.
Важное обстоятельство: в четверг — то есть в субботу — сессия должна была непременно закончиться нынешней ночью. Я видел, что дитвортский билль был принят в Ассамблею. Он прошел без дебатов, но с поправками. Надежда во мне крепла. Около полуночи Джедсон присоединился ко мне и сообщил, что то же самое случилось и в Сенате. Салли была наготове в комнате согласительной комиссии, просто ради того, чтобы самой убедиться, что билль похоронен.
Джо и я остались наблюдать за развитием событий, каждый в своей палате. В этом, вероятно, не было никакой необходимости, только лишь для того, чтобы чувствовать себя уверенно. Где-то около двух ночи ко мне пришел Води и сказал, что нам нужно встретить Джедсона и Салли около комнаты согласительной комиссии.
— Что случилось? — сразу занервничал я. — Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке, и все уже кончилось. Пошли.
Я опрометью побежал туда, а Води за мной следом.
Джедсон ответил на мой вопрос даже раньше, чем я успел его задать:
— Все о'кей, Арчи. Салли была там, когда согласительная комиссия закончила свою работу sine die[29] так и не рассмотрев этот билль. Все кончено, мы победили!
Мы отправились в бар через дорогу, чтобы слегка отпраздновать нашу победу.
Несмотря на поздний час, там было не так уж мало народу. Лоббисты, местные политики, атташе — весь тот рой, который наполняет здание законодательного собрания во время сессий, — их всегда полно вокруг. Многие из них избрали этот бар подходящим местом для встреч и обмена новостями после окончания работы.
Нам посчастливилось найти свободный табурет для Салли. Втроем мы окружили ее тесным кружком и постарались привлечь к себе внимание вконец утомленного бармена. Нам как раз удалось сделать заказ, когда какой-то молодой человек похлопал по плечу посетителя, сидевшего на табурете справа от Салли. Тот немедленно поднялся и ушел. Я толкнул локтем Води, чтобы он занял место. Салли повернулась к Джо.
— Теперь уже недолго. Вот и парламентский пристав, — она кивнула в сторону молодого человека, который повторял ту же процедуру дальше у стойки.
— Что все это значит? — спросил я у Джо.
— Это значит, что их собирают на итоговое голосование по биллю, которого они дожидались. Дали звонок по парламенту, и спикер послал парламентского пристава, чтобы тот привел депутатов и арестовал отсутствующих.
— Арестовал? — я был несколько шокирован. — Это чисто техническая процедура. Видишь ли, Арчи, Ассамблея должна ждать до тех пор, пока Сенат не закончит свою работу с этим биллем, и большинство ее членов разбрелись — кто закусить, кто выпить немного. Теперь они готовы голосовать, и потому всех собирают.
Какой-то толстяк сел около нас на табурет, с которого только что встал один из членов Ассамблеи. Салли поздоровалась с ним:
— Хелло, Дон.
Тот вытащил изо рта сигару:
— Как поживаешь Салли? Я слышал, ты интересуешься этим биллем по магии?
Мы все четверо одновременно насторожились.
— Да, интересуюсь, — подтвердила Салли. — Что о нем слышно?
— Ну, тогда тебе лучше быть сейчас там. Они прямо сейчас его голосуют. Разве ты не слышала звонок по парламенту?
Думаю, что мы установили новый рекорд по перебеганию через дорогу. Салли была впереди,
