обратился к марсианским годам и числам – три полных, плюс три ждущих года (три в четвертой степени плюс три в кубе равняется ста восьми Марсианским годам).
Пугающе и прекрасно! Эти люди должны быть готовы покинуть город для размышлений, пока он не разлетелся от внутреннего напряжения и не перестал быть… хотя по возрасту этот город был всего лишь яйцом.
Майк наметил себе на будущее вернуться в Вашингтон лет через сто или двести, прогуляться по его опустевшим улицам и постараться, срастись с их бесконечной болью и красотой, грокать жадно, как пьют воду в жару, пока он не станет Вашингтоном, а Вашингтон не станет им самим… если только он станет достаточно силен к тому времени. Ему подумалось, что придется еще расти и расти, прежде чем он станет способным восхвалить и превознести ужасающую боль города.
Водитель «грейхаунда» повернул на восток, вынужденный оставить в стороне идущие неположенным курсом машины, – появившиеся, хотя Майк и не знал этого, из-за него, из-за Майка – и тут Майк увидел море.
Джил пришлось объяснить ему, что это тоже вода; Доркас добавила, что это Атлантический Океан, и провела пальцем по береговой линии на карте. Еще с тех пор, когда он был птенцом, Майк знал, что соседняя, расположенная ближе к Солнцу планета почти полностью покрыта водой жизни, а позднее сумел понять, что эти люди принимают свое богатство как должное. Для него, марсианина, трудно было грокнуть, что водная церемония не требует непременно воды; вода была символом ее сути – прекрасным, но заменимым.
Однако Майк открыл, что абстрактное знание не совсем то же, что физическая реальность. Атлантика наполнила его таким благоговением, что Джил пришлось вмешаться:
– Майк. И не думай!
Майк справился со своим чувством, задвинул его поглубже. Потом он смотрел на воду, тянущуюся до горизонта, и старался измерить ее, пока голова его не загудела от троек и множества троек, супермножества множеств.
Как только они приземлились около Дворца, Джубал распорядился:
– Помните, девушки, вы образовываете каре. И не стеснитесь отдавить лишнюю ногу или ткнуть кого-нибудь локтем. Энн, ты будешь в плаще, но это не должно тебе мешать наступать на ноги, если толпа будет напирать. Или помешает?
– Не беспокойтесь, босс. Никто не толкнет Свидетеля. У меня туфли на шпильках, и вешу я гораздо больше, чем ты думаешь.
– О'кей. Дюк, сразу отсылай Ларри с автобусом обратно.
– Грокаю, босс. Не надо дергаться.
– Хочу и дергаюсь. Пошли. – Харшоу, четыре девушки с Майком и Кэкстон вышли из «грейхаунда»; летающий автобус поднялся в воздух. На посадочной площадке стояли люди, хоть и немного. Какой-то человек выступил вперед и сердечно произнес:
– Доктор Харшоу? Я Том Брэдли, главный помощник Генерального Секретаря. Пройдемте в офис мистера Дугласа. Oн хочет встретиться с вами до начала конференции.
– Нет.
Брэдли моргнул.
– Вы, наверное, не поняли. Это распоряжение Генерального Секретаря. Да, еще он сказал, что мистеру Смиту хорошо бы пойти вместе с вами… Человеку с Марса, я хотел сказать.
– Нет. Мы идем в конференц-зал. Пусть кто-нибудь проводит нас. А вас пока прошу выполнить мое поручение. Мириам, письмо.
– Но, доктор Харшоу…
– Я сказал
– Но Генеральный Секретарь желает…
– Секретарь желает увидеть это письмо. Молодой человек, я обладаю даром предвидения. Предрекаю, что если вы опоздаете вручить ему письмо, завтра же вас здесь не будет.
– Джим, замени меня, – сказал Брэдли и ушел, унося письмо.
Джубал облегченно вздохнул. Ему пришлось попотеть над этим посланием; они с Энн не спали почти всю ночь, выкидывая черновик за черновиком. Джубал собирался достигнуть открытого соглашения но не хотел застигнуть Дугласа врасплох.
По знаку Брэдли из толпы вышел человек. Джубал сразу отнес его к тем умным мальчикам на побегушках, которые тяготеют к власть предержащим и делают за них всю черную работу. Человек улыбнулся и сказал:
– Меня зовут Джим Стэнфорт, доктор. Я главный секретарь по связям с прессой. Устраиваю пресс-конференции и так далее. К сожалению, должен сказать, что еще не все готово. В последнюю минуту мы были вынуждены перебраться в другое, большее помещение. Я так думаю, что…
– Я так думаю, что мы пройдем в зал прямо сейчас.
– Доктор, вы не поняли меня. Там тянут провода, устанавливают аппаратуру, в зале кишмя кишат репортеры и…
– Очень хорошо. Мы с ними поболтаем.
– Нет, доктор. У меня есть инструкции…
– Юноша, можете взять свои инструкции, порвать их пополам, потом еще раз и еще… покуда сможете, а после спустить клочки в канализацию. Мы здесь с одной целью: устроить публичную конференцию. Если не все готово, мы поболтаем с прессой… в конференц-зале.
– Но…
– Вы держите Человека с Марса на сквозняке, – Харшоу повысил голос. – Есть здесь кто-нибудь достаточно сообразительный, чтобы проводить нас в конференц-зал?
Стэнфорт сглотнул и сказал:
– Идемте за мной, доктор.
По конференц-залу сновали репортеры и техники, однако там был большой овальный стол, стулья и несколько столиков поменьше. Майка заметили, и протесты Стэнфорта были бессильны удержать толпу. Эскортирующее Майка каре амазонок провело его к большому столу. Джубал усадил его, посадил по бокам Доркас и Джил, а Беспристрастная Свидетельница и Мириам уселись сзади. Джубал и не подумал ограничить свободу задавать вопросы и делать снимки. Майку было сказано, что люди будут делать странные вещи, его предупредили, чтобы он не делал неожиданных действий вроде исчезновения или останавливания людей или предметов, если только Джил не скажет ему.
Майк воспринимал всю эту суету совершенно серьезно. Джил держала его за руку, и это прикосновение придавало ему уверенности.
Джубал хотел снимков, чем больше, тем лучше; что же до вопросов, он не боялся их. Неделя разговоров с Майком убедила его в том, чтo ни один репортер ничего из Майка не вытянет без помощи специалиста. Привычка Майка отвечать буквально и с паузами сводила на нет любую попытку выбить из него хоть какие-то сведения.
На большинство вопросов Майк отвечал:
– Не знаю, – или, – Прошу прощения.
Корреспондент из «Рейтер», раздраженный борьбой вокруг статуса Майка как наследника, решил сам проверить правомочность Майка.
– Мистер Смит, что вы знаете о законах наследования?
Майк так и не грокнул человеческую концепцию собственности и, в частности, идею оставления наследства и наследования. Поэтому он воспользовался книгой, в которой Джубал узнал «Законы оставления наследства и наследования», главу первую.
Майк цитировал то, что он вычитал, с абсолютной точностью и совершенно без выражения, страницу за страницей, пока зал не погрузился в гробовое молчание, а спросивший не стал хватать ртом воздух.
