ее всякого аппетита, чего нельзя было сказать о Хэнке. Парень с такой скоростью уничтожал пищу, будто боялся, что она может исчезнуть, прежде чем он утолит свой голод. Глядя на него, Сэм пыталась угадать, когда же он ел в последний раз.
Сидящий напротив нее Трэвис задавался тем же вопросом. Неужели Хэнк преодолел все расстояния от мексиканской границы без всякой еды? Когда он видел, как Хэнк буквально набрасывается на пищу, заталкивая ее себе в рот, без всякого понятия о том, как следует вести себя за столом, Трэвис вспомнил не столь далекие времена, когда и Сэм вела себя точно так же. Сейчас он понял, как сильно изменилась Сэм с тех пор, сколько усилий пришлось ей приложить, чтобы стать другой, — и все ради него. Хотя эта мысль была ему приятна, Трэвис все же надеялся, что перевоспитание Сэм пошло и ей на пользу.
Возвращаясь к сегодняшним проблемам, Трэвис решил спросить Хэнка о том, что крутилось в его голове с того момента, как он услышал разговор брата с сестрой:
— Откуда Билли узнал, где искать вас в Мексике, Хэнк?
Хэнк проглотил кусок и вытер рот рукавом.
— Потому что это я ему сказал.
— Когда? — нахмурился Трэвис.
— Однажды ночью, с месяц назад, я проник в город и пришел к участку. Билли сообщил мне, что вы и Сэм поженились, а я сказал ему, что мы подаемся в Мексику, чтобы показать папашу доктору. Билли заявил, что найдет способ бежать без нас, а мы чтобы везли как можно скорее папашу к доктору и об нем и Сэм не волновались.
— Сэм? Ты что-нибудь знала об этом? — Трэвис еще больше нахмурился и метнул острый взгляд в ее сторону.
— Билли мне ни слова не сказал, Трэвис. Клянусь. Но теперь, когда все позади, я вижу, что он тогда вел себя довольно странно, как будто скрывал от меня что-то.
— Где сейчас твои братья? — спросил судья Эндрюс.
Лицо Хэнка передернулось мучительной гримасой, и он бросил тревожный взгляд на Сэм, словно спрашивая ее совета.
— Хэнк, — продолжал судья мягко, — тебе известно, что тебя ждет суд, и чем больше ты поможешь ему, тем лучше для тебя.
Но Хэнк все еще колебался.
— Они в безопасности, в Мексике, — наконец выдавил он. — Но я не скажу вам, где именно. — В свою защиту он добавил: — Да там их наверняка и нет больше. Они поговаривали, чтобы куда-нибудь уехать, купить ранчо, только я не знаю где.
— И они послали тебя сюда, чтобы ты сообщил Сэм о смерти отца? — задал вопрос Трэвис. — Почему? Разве им безразлично, что ты можешь попасть в тюрьму, как Билли, и тебя могут повесить?
— Трэвис! Я уверена, что ни Том, ни Билли не могли посоветовать Хэнку стучаться прямо в парадную дверь, как сделал он, — воскликнула Сэм. — Скорее всего, они рассчитывали на то, что он передаст мне новости тайно.
— Нет! Это была моя идея! — выпалил Хэнк. — Все мы понимали, что нам надо известить Сэм, и я вызвался это сделать. Кроме того, у Тома теперь есть Нэн, а у Билли Нола, а я чувствовал себя вроде пятого колеса в телеге, если вы понимаете, о чем я. Я всегда был ближе к Сэм, чем они, и мне хотелось и сейчас быть рядом с ней. Я подумал, что если я приду и сдамся, то, может, все как-нибудь образуется. Я устал постоянно быть в бегах и жевать фасоль от понедельника до воскресенья. И я очень скучал по Сэмми. Теперь, когда папаши больше нет, а братья связались с юбками, я больше ничего не мог придумать. Я просто хотел быть вместе с Сэмми, тем более теперь, когда скоро я буду дядей.
Судья и Трэвис обменялись взглядами. И глядя, как безмятежно Хэнк поглощает огромный кусок пирога с ревенем, судья Эндрюс сказал:
— Трэвис, Саманта, мне хотелось бы сказать вам пару слов наедине, пока Хэнк обедает. Наверное, миссис Виллоу не откажется присмотреть за вашим братом всего несколько минут?
Элси кивком головы направила их в кабинет Трэвиса:
— Идите, а я немного спустя принесу вам кофе. Оказавшись за закрытыми дверями кабинета, судья Эндрюс задумчиво посмотрел на Сэм.
— Скажите, Саманта, все ли в порядке у Хэнка со здоровьем? Я имею в виду…
— Все ли у него дома? — печально подсказала Сэм.
Судья Эндрюс поморщился:
— Ну, я бы не стал употреблять это выражение, но смысл остается тот же. Между прочим, сколько Хэнку лет?
— Он на четыре года старше меня, значит, теперь ему двадцать один, но мы с ним всегда казались одного возраста, если вы понимаете, что я хочу сказать. Из моих братьев он младший.
Судья кивнул, и она принялась объяснять дальше:
— Наш Хэнк не самый сообразительный малый, судья Эндрюс, зато у него большое, доброе сердце, он готов на все ради тех, кого он любит. Все мы всегда немного опекали Хэнка, не отпускали далеко от себя. Иногда он забывается, и посторонним кажется, что он немного не в себе. Может, это так и есть, но ведь это не его вина. Мы, бывало, приставали к папаше, не роняли ли Хэнка вниз головой, когда он был маленьким, но мы это просто так, ради шутки. Никому из нас и в голову не приходило обидеть Хэнка или внушать ему, что он тупой. Он наш брат, и мы все любим его, поэтому мы просто старались держать его под крылом и делали вид, что все в порядке.
— Но заторможенность в нем все же есть? — переспросил судья.
— Какой же настоящий бандит, если у него с головой все в порядке, подойдет к дому начальника полиции и постучится в его парадную дверь? — вопросом на вопрос ответила Сэм, закатывая глаза к потолку и горестно вздыхая. — Черт побери, когда Хэнк безуспешно пытался вызволить меня отсюда несколько месяцев назад, он даже забыл сказать мне, где отсиживалась моя родня. Я так разозлилась на него, что готова была его убить.
— Но по натуре он безобиден? Это вы хотите сказать?
Сэм утвердительно кивнула:
— С мозгами у Хэнка дело обстоит не самым лучшим образом. Сам по себе Хэнк не в состоянии решить, что ему поесть на ужин, не говоря уже о том, чтобы вычислить, на какой банк лучше всего совершить налет. Такие вещи всегда решал папаша, и иногда он обращался за советом к Тому, или Билли, или даже ко мне. А Хэнк всегда их слушался, как щенок хозяина. Да, у него горячий характер, как и у всех нас, и он тоже может вспылить, но он не злой. Он никогда никому не делал зла просто так, ради смеха. Он на самом деле и не тупой даже, просто он думает медленнее, чем другие.
— Трэвис! Что вы на это скажете? — спросил судья Эндрюс.
— Странно все это! — мягко воскликнул Трэвис. — Я чуть не упал, когда увидел его в дверях. И не успел я слова сказать, как он сунул мне свой пистолет. — Он покачал головой в полном недоумении. — Он должен понимать, что его посадят за решетку, но он сидит здесь за столом и наедается с таким аппетитом, словно у него нет никаких забот! И вот еще что поразило меня. Если ему удалось подкрасться к задней стене тюрьмы и поговорить с Билли, тогда почему он не сделал попытки вызволить брата? — Сказав это, Трэвис взглянул на Сэм, требуя от нее объяснений. Сэм пожала плечами:
— Не знаю почему. Может, хорошо зная Хэнка и то, как он может все испортить, папаша и Том решили, что безопаснее для всех будет, если он ничего не станет предпринимать, а только поговорит с Билли.
Через несколько минут они вновь сели за стол, где Хэнк все еще доедал свой обед и разговаривал с Элси.
— Хэнк, я хочу кое о чем спросить тебя и хочу, чтобы ты мне ответил честно, — торжественно начал судья Эндрюс. — Подумай, прежде чем дашь свой ответ. Если бы ты имел возможность распорядиться своей судьбой по своему усмотрению прямо сейчас, как бы ты стал жить? Ты бы снова грабил банки и занимался подобными делами?
Хэнк сильно задумался и снова обратил взор на Сэм, как бы ища у нее совета.
— Нет, Хэнк, — предупредил его судья. — Не смотри на Сэм и не жди от нее подсказок. Мне нужен только твой, ответ, твой и больше ничей. Чем бы ты стал зарабатывать себе на жизнь теперь, когда твой
