— Обещаю больше не смотреть, — с улыбкой сказал он.
Вокруг них играли дети — кричали, спорили, смеялись, а иногда и дрались, и все это смешивалось в непрерывную какофонию. «Перемена — двадцать минут, за которые выпускаются наружу накопившиеся во время уроков страсти», — думал Хэкет, поглядывая на детей.
Справа от него несколько мальчиков били мячом в стену. Слева три-четыре девочки разглядывали журнал. Одна из них зыркнула на проходившего мимо Хэкета и улыбнулась. Остальные вразнобой захихикали.
— Похоже, у вас уже нашлись поклонницы, — с ухмылкой заявила Джо.
Хэкет пожал плечами:
— Хватай их, пока молодые, — вот мой девиз. А как насчет вас, Джо? Есть у вас увлечения?
— Есть ли у меня парень? — Она покачала головой и на ходу отхлебнула чай из чашки, которую несла в руке. — Ничего серьезного.
Хэкет бросил на нее взгляд и снова, как тогда, в первый раз, поразился ее красоте. Круглое лицо не казалось полным, а заостренный подбородок делал его черты более тонкими, что выгодно подчеркивали высокие скулы.
Так все начиналось и с Никки.
Хэкет попытался выбросить эти мысли из головы, но ему это не удавалось. Джо действительно была на редкость привлекательной. Когда она посмотрела на него, он поймал себя на том, что заглядывает в ее глаза, стараясь уловить самое характерное для них выражение.
Манящие глаза?
Он снова играл в эту игру.
Завлекающие глаза?
Он заставил себя оторвать от нее взгляд и оглядел школьный двор, полный неугомонной детворы.
— Сколько времени вы уже женаты, Джон?
— Пять лет, — ответил он и снова отвел глаза в сторону.
— И счастливы?
— Почему вы спрашиваете?
— По-моему, довольно невинный вопрос, разве нет? — заняла оборонительную позицию Джо.
«Ну давай, скажи ей, — понуждал его мозг. — Скажи ей, что ты счастлив в браке. Но что не откажешься, если она захочет».
— Джо, могу я вас спросить кое о чем? Вопрос из области ваших знаний?
Она улыбнулась.
— Звучит устрашающе. О чем же?
— Может ли зародыш развиваться в матке без предварительного прохождения по фаллопиевой трубе?
— Это что, вопрос на засыпку? — хмыкнула она. — Каким будет следующий? Кто выиграл кубок футбольной ассоциации в прошлом году?
— Я серьезно. Вы ведь биолог.
— Я преподаю биологию. Это не одно и то же.
— Но это возможно?
— В некоторых случаях искусственного осеменения — да.
— Вы хотите сказать, в случае, если яйцо внедрено непосредственно в матку?
Она кивнула.
— Оно должно быть сначала оплодотворено? — допытывался он. — Я имею в виду, можно ли яйцо поместить в матку, а затем оплодотворить обычным путем?
— Нет, — прямо ответила она. — Существуют определенные питательные вещества и белки в яичниках и фаллопиевых трубах, которые необходимы для нормального развития плода. — Она пристально посмотрела на него. — Джон, мне кажется, что если это проверка на сообразительность, то вы слишком глубоко копаете. Не время и не место.
— Ну, сделайте мне одолжение, ладно? Что вы скажете о времени развития плода? Существует ли возможность ускорить процесс? Например, за счет сокращения периода созревания?
— Ну, теоретически да.
Хэкет взглянул на нее, остановился и схватил ее за локоть.
— Как? — почти выкрикнул он.
Кое-кто из ребят заметил, как учитель схватил за руку учительницу, но спустя пару мгновений оба они зашагали дальше.
— Каким образом это возможно?
— Рост регулируется железой под названием гипофиз. Замедленный рост приводит к карликовости, ускоренный — к гигантизму и такой уродливой болезни, как акромегалия [Акромегалия — непропорциональное увеличение конечностей, лица и т. п.]. Гипофиз вырабатывает гормоны, регулирующие рост. — Она выглядела озадаченной. — Я все еще не пойму, к чему вы клоните, Джон.
— Возможно ли изменить период созревания плода при помощи гормонов этого гипофиза?
— Да. Но никому это еще не удавалось.
Хэкет глубоко втянул в себя воздух, испытывая при этом чуть ли не боль.
— Почему вы спрашиваете? — настаивала Джо.
Хэкет не ответил.
В его ушах звучали слова Кёртиса:
«Это моя разработка, мистер Хэкет. Мое лечение».
Глава 69
Он поддел ногтем краешек струпа на своей руке и медленно оторвал его. Глаза его неотрывно следили за школьным двором. «Как много детей!» — улыбаясь, думал про себя Рональд Миллз, прислушиваясь к их гомону и наблюдая за тем, как они носятся по школьному двору. Миллз прикидывал возраст каждого — от восьми до пятнадцати.
Школьную территорию от дороги отделяла высокая изгородь из бирючины, но прогуливавшийся вдоль нее Миллз мог легко разглядеть детей сквозь эту преграду.
Мальчишки гоняли мяч, девочки прыгали через скакалку, гонялись друг за дружкой, а то и просто стояли и болтали.
Миллз остановился, когда ему на глаза попались две девочки лет по девяти. У одной из них были ослепительно светлые волосы, прямо чистое серебро. Они доходили до середины спины; разговаривая с подружкой, она время от времени теребила серебряные пряди рукой. Вторая девочка была потемнее и повыше.
Миллз с улыбкой наблюдал за ними, Ощущая первые признаки возбуждения. Запустив руку в карман, он потер набрякший пенис.
Через дорогу от школы тянулся ряд домов, аккуратно и одинаково выкрашенных белой краской. Из окна спальни одного из этих домов за Миллзом наблюдала женщина.
Он еще немного поглазел на детей, потом обернулся.
И увидел в окне женщину.
Она внутренне похолодела, когда поняла, что он заметил ее. И тут же попыталась спрятаться за занавеску, а Миллз открыто пялился в окно, как бы бросая ей вызов, требуя, чтобы она выглянула снова.
Она этого не сделала.
Через несколько мгновений он двинулся дальше, бросив прощальный взгляд на двух девочек на школьном дворе.
Ему потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы обойти по периметру всю школьную
