добраться на лошади. Пожалуйста, скажите моему кучеру, в каком направлении ехать.
Десятью минутами позже карета уже катила по Хаф-Мун-стрит. Горация сделала знак своему груму отвести лошадь его светлости в конюшню.
– И я еще не успела отблагодарить вас, милорд, за то, что вы спасли меня! – сказала она. – Я действительно оч-чень вам признательна.
Летбридж ответил:
– И я тоже, мадам, за то, что имел эту честь. – Он склонился над ее рукой. – До нашей следующей встречи, – сказал он и ступил на мостовую, в стремительный поток воды.
Карета покатила дальше. Летбридж стоял под дождем, наблюдая, как она движется по дороге к Керзон-стрит, а затем повернулся и, слегка передернув плечами, поднялся по ступенькам своего дома.
Привратник уже держал для него дверь открытой.
– Сырой вечер, милорд.
– Весьма, – резко ответил Летбридж.
– У вас посетитель, сэр. Он дожидается внизу. Он прибыл перед появлением вашей светлости.
– Попросите его подняться наверх, – приказал Летбридж. Через минуту в кабинет вошел посетитель. Он был плотного телосложения, на нем был плащ из грубой ворсистой ткани и шляпа с большими полями, которую он держал в руке.
Он ухмыльнулся при виде Летбриджа и показал пальцем на лоб.
– Надеюсь, голова цела, ваша честь, а дамочке не стало худо?
Летбридж, не отвечая, вынул из кармана ключ, отпер один из ящиков своего стола и вытащил кошелек. Он бросил его через комнату своему гостю, сказав мимоходом:
– Бери, и покончим с этим. И запомни хорошенько: держи язык за зубами.
– Бог да хранит вас! Чтоб мне лопнуть, если я проговорюсь! – сказал закутанный в плащ человек. Он вытряхнул содержимое кошелька на стол и принялся пересчитывать монеты. Летбридж брезгливо улыбнулся:
– Можешь не трудиться. Я плачу, как обещал. Человек ухмыльнулся.
– Знаю, какой вы в гневе, поэтому и осторожничаю, когда с огнем играю.
Он пересчитал остальные монеты, сгреб их своей широкой ладонью и спрятал в карман.
– Ну, теперь все, – произнес он. – Выхожу из игры. Летбридж проводил его, захлопнул дверь и задумался. В это время появился слуга помочь ему переодеться. Лицо Летбриджа прояснилось.
«Это было рискованно, – подумал он, – но игра, будем надеяться, стоит свеч!»
Глава 8
Было уже пять часов, когда Горация появилась на Гросвенор-сквер и, узнав от мажордома, который час, вскрикнула и взбежала по ступенькам. На верхней площадке она налетела на Рула, уже одетого для поездки в оперу.
– О, дорогой, какое приключение! – задыхаясь, воскликнула она. – Я уж-жасно опаздываю, а то бы рассказала прямо теперь. Умоляю, прости меня! Буду готова через минуту!
Рул следил за ней взглядом, пока она не исчезла в своей комнате, и продолжил свой путь вниз по ступенькам.
Без пяти шесть графиня заняла свое место за столом, напротив мужа, и с победной улыбкой торжественно заявила, что не так уж она и опоздала в конце концов.
– А если это Г-Глюк, то я не очень-то и расстроюсь, если н-немного пропущу, – заметила она. – Но я должна рассказать тебе о моем приключении. Только вообрази, Маркус, на меня напали разбойники!
– Напали разбойники? – удивленно переспросил он. Горация закивала в ответ, так как в этот момент она с жадностью уплетала краба в масле.
– Моя дорогая девочка, где и когда?
– О, рядом с Хафвэй-Хаус, когда возвращалась домой от Лейни. К тому же было еще светло, и они з-забрали мою сумочку. Но там было не так уж много денег.
– Тебе повезло, – сказал эрл. – Но не думаю, что мне все понятно. А что, это наглое ограбление не встретило сопротивления со стороны моих героических слуг?
– Н-ну, Джефрис не взял с собой пистолеты. Кучер мне потом все объяснил.
– А! – сказал эрл. – Тогда ему придется объяснить свои благие намерения мне.
Горация, которая была занята – артишоками, быстро взглянула на него и сказала:
– П-пожалуйста, не сердись, Рул. Это я виновата, что так задержалась у Л – Лейни. И я не думаю, что Джефрис мог что-нибудь с-сделать даже с мушкетом, поскольку их было несколько, и все они стреляли из пистолетов.
– О! – протянул Рул, при этом глаза его сузились. – Кстати, сколько их было?
– Четверо.
Его светлость удивленно поднял брови.
– Горри, ты действительно начинаешь интриговать меня. Тебя задержали четверо мужчин…
– Да, и все они были в м-масках.
– Надо думать, – заметил его светлость. – Но ты говоришь, что единственная твоя потеря – сумочка?
– Да, но один из них п-пытался стянуть колечко с моего пальца, и б-боюсь, они бы забрали у меня все, но я была спасена. Не п-правда ли, это так романтично?
– Да, это действительно очень романтично, даже чересчур, – сказал эрл. – Но позволь узнать, кто же был тот, кто совершил столь галантный поступок и спас тебя?
– Это был лорд Л-Летбридж! – в голосе Горации прозвучал легкий вызов.
Эрл ничего не ответил. Затем он протянул руку к графину с красным вином и наполнил свой бокал.
– Понятно, – наконец сказал он. – Так он тоже был в. Найтсбридже? Какое замечательное совпадение!
– Да, правда? – Горация обрадовалась, что ее рассказ не вызвал даже тени недовольства у мужа.
– Достаточно… э-э-э… фатальное, – протянул его светлость. – И что, он заставил убежать вооруженных людей один?
– Да, похоже. Он примчался г-галопом, и разбойники убежали.
Эрл наклонил голову. На его лице был написан вежливый интерес.
– А дальше? – мягко спросил он.
– О, з-затем я спросила, не может ли он п-проводить меня домой, и должна сказать, Рул, что с- сначала он чуть было не отказался, но я настаивала, и он с – согласился. – Она перевела дыхание. – И, может быть, мне следует тебе сказать также, что мы с ним р-решили стать друзьями.
Спокойный взгляд эрла встретился с ее взглядом.
– Конечно, подобное доверие делает мне честь, моя дорогая. Позволь сделать только одно замечание!
У Горации вырвалось:
– Н-ну, лорд Летбридж с-сказал, что ты наверняка н-не одобришь это.
– Ах, он так сказал? – насмешливо произнес его светлость. – А он не сказал о причинах моего предполагаемого неодобрения?
– Н-нет, но он м-мне сказал, что он не т-тот человек, с которым мне следует дружить. Это вызвало во мне ж-жалость, и я сказала, что не з-забочусь о мнении света и буду с ним дружить.
Эрл приложил к губам салфетку.
– Хорошо. А если, предположим, я буду возражать против этой дружбы?..
Горация приготовилась к сражению.
– П-почему же, сэр?
