– Мсье? – Филипп, услышав свое имя, поклонился соотечественнику.
– Вы разве забыли меня? Я Банкрофт!
– А… мистер Банкрофт! Как же! Я вас прекрасно помню! Всегда к вашим услугам, сэр. – Он снова отвесил поклон.
– Боже, я не поверил своим глазам!
– Ага! Я все поняла? – облегченно вздохнула мадемуазель. – Это один из ваших друзей, Филипп? – Она одарила Банкрофта более теплым взглядом и протянула ему руку. – Друг Филиппа… О, вам следовало об этом сказать!
Вряд ли Банкрофта очень вдохновляло быть воспринятым другом Филиппа, но он поспешил склониться над рукой мадемуазель и высказать ей свое глубокое почтение.
– Я не думал встретить его здесь, мадемуазель. Последний раз мы виделись… в лесу, – сказал Филипп.
– Продолжайте! – заинтригованно наседала на него хозяйка салона.
– Ах нет! – Филипп развел руками. – Эта встреча нанесла урон моей доблести!
– Тем более, – не отставала мадемуазель. – Немедленно все расскажите мне!
– У нас с мистером Банкрофтом возникло небольшое расхождение во взглядах, каковое принято разрешать в лесу. И это расхождение было разрешено.
– Невероятно! – воскликнула мадемуазель.
– Напротив, дорогая моя. В те времена я являл собой весьма плачевное зрелище, не так ли, сэр?
– Это было не так давно, – ответил Банкрофт.
– Шесть месяцев тому назад, – уточнил Филипп, вступив в разговор с графом де Сен- Дантеном.
Мадемуазель оставалась крайне заинтригованной.
– Жалкое зрелище, Филипп?
– Здесь попахивает жуткой интригой, – влез со своим мнением маленький виконт. – Клотильда заставит его все рассказать!
– Конечно, – подтвердила подоспевшая Клотильда. – Филипп, где вы?
Филипп грациозно развернулся.
– Клотильда, дорогая, я весь к вашим услугам!
– Идите сюда! Я хочу, чтобы вы мне обязательно рассказали, что вы имели в виду, когда говорили про жалкое зрелище.
Если вы будете упрямиться, то я попрошу рассказать об этом мистера Банкрофта!
– О, я никогда не выдаю мужских секретов! – оскалился Банкрофт.
Филипп поднял свой лорнет и посмотрел совершенно спокойно на Банкрофта. Затем неопределенно пожал плечами и повернулся к Клотильде.
– Мой ангелочек, это очень грустная история. Шесть месяцев тому назад я жил в деревне и был грубым мужланом. Потом меня вынудили познать более радостные стороны жизни, и, наконец, я стою перед вами!
– Я же чувствовал, что здесь не обошлось без интриги, – спокойно сказал виконт.
– Но как же это! Филипп, вы, в деревне? Вы, наверное, шутите?
– К своей чести, нет, дорогая моя! Я приехал в Париж, чтобы научиться всем тонкостям великосветской жизни.
– Шесть месяцев назад? – Де Бержери был очень удивлен. – Вы впервые в Париже? И научились всему за столь короткое время?
– У меня природные способности, – улыбнулся Филипп. – Теперь вы удовлетворены?
– Никогда не поверю ни единому вашему слову, никогда! – с чувством произнесла мадемуазель. – Никогда! И ни единому слову!
– Я также не могу удовлетвориться вашим объяснением! Филипп поднял бровь, повернувшись к виконту.
– Что же вы хотите узнать более того, что я сказал?
– Мне интересно как она выглядела…
– Она?
– Ну да! Та леди, которая разбила вам сердце.
– Которую из них вы имеете в виду, они так не похожи друг на друга? – беззаботно спросил Филипп.
– Я бы мог вам помочь припомнить, – сказал Банкрофт. Все взоры теперь устремились к нему. Филипп, сидя рядом с мадемуазель, пытался улыбаться.
– Простите меня, друг мой. Какую леди я забыл?
– Забыли? Не притворяйтесь, Жеттан!
Филипп поигрывал веером Клотильды и продолжал улыбаться, но в его светло-серых глазах Банкрофт почувствовал вызов.
– Мсье, я ее не забыл и не позволю вам или кому-нибудь еще в такой вольной манере склонять имя этой леди, – спокойно произнес Жеттан.
Наступила тишина. Вряд ли кто-нибудь мог ошибиться по поводу угрожающих интонаций, которые ясно прозвучали в голосе Филиппа. Сен-Дантен поспешил заполнить затянувшуюся паузу.
– Маленький Филипп готов сразиться с любым из нас, но ведь нельзя же этого допустить. Не станем же, друзья, надоедать ему, ибо он очень грозен, когда рассердится, заверяю вас! – он простодушно засмеялся и предложил Банкрофту нюхательного табаку.
– Да, он отважен, – согласился Банкрофт. Граф закрыл табакерку и отошел прочь. Своим видом он вежливо дал понять, что пресыщен этой темой.
– Вопрос несколько неуместен, я полагаю. Мадемуазель, вы будете танцевать?
Банкрофт покраснел. Мадемуазель поднялась со стула.
– Я обещала Жюлю! – она кивнула в сторону де Бержери, и они вместе удалились от собравшейся группы зевак. Сен-Дантен взял Филиппа за руку.
– Пойдемте скорее в комнату для игры в карты, Филипп. Иначе вам придется танцевать с Салевье, – он показал глазами на стоящую неподалеку пышную красавицу.
– Вы правы, это будет весьма утомительно, – согласился Филипп, – идемте скорее.
– Кто этот маловоспитанный джентльмен в розовом? – поинтересовался граф, когда они удалились.
– Человек, не заслуживающий внимания, – пожал плечами Филипп.
– Я так и подумал. Но все же он пытался рассердить вас?
– Да, – согласился Филипп. – Мне не понравился цвет его камзола.
– Можете рассчитывать на меня, – неожиданно произнес Сен-Дантен. – Мне он решительно во всем неприятен. Он бывал здесь и раньше, в прошлом году. Он лишен всякого такта. Его, верно, и в Лондоне выносят с трудом?
– Я не уверен. Думаю, это не так.
– Э-э! А как он посмел встрять в ваш разговор с дамой?
– Сен-Дантен! – Филипп высвободил свою руку.
– О, да-да, я знаю! Мы все понимаем, что за всем этим стоит леди! Иначе почему вы были так сдержанны и холодны?
– Я был холоден?
– Конечно, в глубине души. Неужели я опять не прав?
– Вы попали в самую точку. Сердце – штука старомодная.
– О, Филипп, вы лукавый шалунишка.
– Вот и все так говорят. Наверное, именно потому, что на самом деле я невинен и безгрешен. Забавно. Никто не усомнится в вашей безупречности, которая полностью соответствует вашему титулу. Мне же приклеивают ярлык безнравственности. Обязательно посвящу сонет этой теме.
– Ах, только не это! – взмолился не на шутку растревоженный Сен-Дантен. – Филипп, ваши сонеты
