Тот не успел отреагировать на ее просьбу, как сэр Дерик поклонился.
– Уже лечу!
– Я вам так благодарна, сэр! – получилось все не так, как она хотела. – Итак, мистер Жеттан, вы до сих пор не уехали в Париж?
Филипп занял опустевшее место.
– Пока нет, мадемуазель. Но нынче вечером я непременно решу, уеду или останусь. – Его голос был достаточно серьезен.
– Неужели? Как это романтично!
– Не думаю! Ответьте мне только на один простой вопрос, Клеона: вы выйдете за меня замуж?
Клеона от неожиданности оцепенела. Ее охватила внезапная ярость. Как только посмел Филипп подойти к ней после кокетничанья с Энн! Она в ярости смотрела на него, но он был спокоен. Может, это его очередная насмешка в ее адрес? Она собрала все силы и предельно спокойно ответила.
– Едва ли можно предположить, что вы говорите это серьезно, сэр!
– Я говорю это более серьезно, чем когда-либо, Клеона. Мы уже довольно насолили друг другу.
Его слова пронзили ее насквозь. Перед ней был тот же самый Филипп из Литтл Фитлдина. Но Клеона поспешила уверить себя, что ошибается.
– «Насолили»? Я вас не понимаю, сэр!
– Да? Клеона, когда же, наконец, вы будете со мной искренни?
– А вы когда-нибудь были со мной искренни, мистер Жеттан? – сказала она довольно резким тоном.
– Да. До отъезда я говорил вам правду. Когда вернулся – нет. Я просто хотел убедиться, чего же вы все-таки хотите: меня или мое притворство. Я снова говорю вам правду: я люблю вас и очень хочу, чтобы вы стали моей женой.
– Вы утверждаете, что любите меня, – Клеона теребила веером складки своего платья. – Тогда, может быть, вы будете со мной до конца честным, сэр. Признайтесь, скольким вы говорили эти слова?
– Кроме вас – никому.
Голубые глаза возмущенно вспыхнули.
– А как же ваши дамы в парижском обществе, мистер Жеттан? Вы даже дрались на дуэли с мужем одной из них! Соизвольте объясниться.
Филипп помолчал, насупился.
– Значит слухи об этой глупой выходке достигли и вас, Клеона?
Она рассмеялась, стиснув зубы.
– О, сэр, действительно, какая жалость, что эти слухи не обошли меня стороной, не так ли?
– Мне очень жаль, Клеона, что вы придаете такое значение слухам.
– Значит, это все россказни? – В ее голосе слышалась затаенная надежда.
– Я скажу вам правду: маркиз де Фоли-Мартен счел себя оскорбленным, но у него не было на то оснований.
– Но, вероятно, у него все же были какие-то причины, сэр?
– Вероятно. Если можно считать причиной то, что я просто ухаживал за его женой.
– Да? – Клеона говорила нарочито спокойно и язвительно. – Вы всего лишь ухаживали за мадам. Я не сомневаюсь, что она прелестна.
– Очень, – несколько уязвленно ответил Филипп.
– Как и мадемуазель де Маршеран, о которой я наслышана, или Энн Натли? А может быть, как наша крошка Дженнифер?
Филипп переступил с ноги на ногу.
– Клеона, я надеюсь, что хотя бы к Дженни вы меня не ревнуете? – взмолился он.
Она резко поднялась со стула.
– Я ревную? С какой стати? Вы для меня никто, мистер Жеттан! Признаюсь, я вас когда-то… вы мне когда-то казались симпатичны. Но с тех пор вы изменились. Вы ведь не станете отрицать, что влюблялись во множество красивых женщин с тех пор, как уехали из дома? Я вас в этом не виню. Вы вольны делать все, что вам вздумается. Но я вам не прощу того, что у вас хватило дерзости подойти ко мне с подобным предложением! Хотя за все время вашего пребывания в Англии я сумела понять, что значу для вас ничуть не больше, чем Энн Натли или Жюли де Маршеран. «Для этой жемчужины, что дрожит в ее трепетном ушке»! Очень мило, сэр. Теперь вы снова увлечены мной! Но я не считаю ваше предложение таким уж лестным, мистер Жеттан!
Филипп смертельно побледнел, его не спасала даже пудра.
– Клеона, вы ошибаетесь! Я не могу отрицать, что безобидно флиртовал с названными вами леди. Но ведь это модно… Вы сами меня к этому призывали. У меня никогда не было ничего серьезного ни с одной из этих женщин. Я клянусь вам!
– Наверное, вы клялись в этом и маркизу де Фоли-Мартену?
– После дуэли он умолял меня сказать ему правду.
– Он вам поверил?
– Нет, – Филипп прикусил губу.
– Нет? Тогда будьте любезны сказать мне, сэр, как же вы хотите, чтобы я поверила тому, чему не поверил маркиз де Фоли-Мартен?
Филипп пристально посмотрел в ее глаза.
– Я даю слово, Клеона.
Она хотела верить, но продолжала сопротивляться.
– Вы пытаетесь убедить меня, что у вас ничего не было ни с одной из этих женщин, сэр? Филипп опять замолчал.
– Вы хотите испортить мою репутацию, – голос Клеоны дрожал. – Вы ухаживали за доброй дюжиной женщин! Я не удивлюсь, если узнаю, что вы целовались с ними! А теперь вы того же самого хотите от меня: извините, сэр, но я не настолько испорчена!
Филипп выпрямился и как будто окаменел.
– Мне очень жаль, что мое предложение вы воспринимаете как оскорбление, Клеона.
Она было потянулась к нему, но тут же опомнилась. Неужели он не понимает, что она хотела сейчас только одного: чтобы он сломил ее сопротивление? Неужели он не в состоянии прекратить оправдываться и, невзирая на окружающих, просто прижать ее к своей груди!
– Хорошо, спешу освободить вас от своего назойливого присутствия. Всегда к вашим услугам, мадемуазель.
Филипп низко поклонился, резко повернулся и зашагал прочь, оставив Клеону в состоянии полной прострации.
Веер выскользнул из ее рук на пол. Он ушел! Ушел, ничего не поняв, а от него требовалось всего лишь проявить решительность, власть. Он покинул ее и совсем не оставил надежды. Несколько минут он был тем Филиппом, которого она любила. В глазах Клеоны заблестели слезы. Почему же она вела себя так вызывающе? Как она посмела отпустить его? Теперь она знала совершенно точно, не лукавя с собой: она его всегда любила и никогда не сможет полюбить кого бы то ни было другого. Теперь он ушел, а завтра уедет в Париж. Что будет с ней дальше, ничуть ее не волновало, раз уж она навсегда его потеряла. Внезапно, словно из воздуха, возник Джеймс Винтон. Клеона машинально приветствовала его и снова погрузилась в мрачные мысли. Она слышала голос Джеймса, но не понимала, о чем он говорит. Это напоминало ей бессмысленный шум листьев, пытающихся покинуть насиженное место под порывами ветра. Голос звучал робко, но упрямо, он вызывал досаду и раздражение. Потом она стала различать Отдельные слова.
– Клеона, только не говорите нет! Скажите да! О, вы только скажите да!
Как все это не к месту! Она нетерпеливо обернулась к Джеймсу.
– Ну, да, да! Что случилось?
Хотя Джеймс усердно пыхтел над своим тщательно обдуманным предложением руки и сердца, его мало смутил отказ. У него был вид до глубины души оскорбленного юноши.
– Мне совершенно очевидно, что вы не слышали ни одного моего слова, Клеона! – ответил он.
