Вахтангов

У меня нет слез…
Давно,
И потому я не могу плакать —
Смешно, когда плачет «большой»…
Ну, а если он давно не плакал,
Если его глаза все чаще и чаще режет сухая слеза,
Если в душе его такой страшный покой,
Если безгранично его равнодушие,
Если шаги жизни не тревожат его,
Если мутен взор его и одинока его душа
Так долго, долго…

А потом как-нибудь на эту мёртвую поверхность
Упадёт луч сознания,
Оттает лёд бесстрастия у мёртвой души,
В сердце попадёт свежая кровинка,
В хаос мысли ворвётся живая струйка,
Страшный покой прорвётся звонкой нотой
На миг,
На маленький, короткий миг
И подчеркнёт одиночество,
И застонет душа,
И шелохнётся сердце,
И дрогнет мысль,
Откроются глаза,
И если в этот миг заплачет он,
«Большой», — разве смешно?..
У меня нет слез
Давно,
И поэтому я не могу плакать,
И потому я не могу дать посмеяться другому,
А если он хочет смеяться, я расскажу ему сказку,
Глупую и нескладную,
Но такую смешную и потешную.
У меня нет слез, возьми мою сказку.

Далеко-далеко от людей, на маленьком острове, одиноком и диком, культурой не тронутом, жил- был стройный Иолла.

И не один он жил: с ним была нежная, хрупкая Эдда…

Проходит время.

Эдда уходит от возлюбленного.

Покинутый Иолла обращается к морю:

Откликнись, море!
Заглуши криком своей холодной груди крик моих страданий,
Вспень волны!
Вздымай на гребни их осколки моих надежд
И погружай на страшное дно!
Ты, могучее море, одним всплеском
Можешь затопить миры, одним лёгким кивком волн
Своих можешь смыть все, созданное человеком,
Грозным взглядом зелёных глаз
Потушишь огонь земли.
Я кричу тебе всем существом моим,
Кровью, застывшими вперёд руками;
Откликнись, море!
Вспень волны!
Заглуши крик моих страданий…

Лучший способ освободиться из плена печальных настроений и превозмочь упадок духа — иронически посмотреть на себя со стороны. И оба — Вахтангов и Дейкун — достаточно, до отвращения насмотрелись на упадочные стенания и слезы: она — декламируя на концертах эту поэму, а он — аккомпанируя ей, импровизируя на пианино. Публичная мелодекламация отучила их от многого, в том числе от повторения в жизни того, что было продемонстрировано на сцене. Когда сцена каким-то образом повторяет случившееся в жизни, — это, может быть, и хорошо, но когда жизнь снова повторяет то, что уже публично показано на сцене, это равносильно душевному самоубийству.

Дни человеческие требуют неустанного движения, в руках у актёров могучее средство для плодотворного движения — работа, работа и работа над все новыми и новыми пьесами и ролями.

Кроме «Доктора Штокмана», они ставят в Новго-род-Северском «Огни Ивановой ночи» Зудермана (постановка Вахтангова, он же играет управляющего), «У врат царства» К. Гамсуна (постановка Вахтангова, он же играет Ивара Карено), «Ивана Мироновича» Е. Чирикова (Ивана Мироновича играет известный актёр Уралов, ставит Вахтангов), «Снег» С. Пшибышевского (постановка Гусева, Вахтангов играет Тадеуша), «Самсона и Далилу» Ланге — из жизни немецких актёров (Вахтангов — режиссёр, он же играет драматурга; у того жена-актриса, она изменяет ему с богатым коммерсантом. Вахтангов очень любит эту драматическую роль), пьесу Недолина «Зиночка», «Грех» Дагны Пшибышевской, «Ночное» Стаховича, водевиль «Сосед и соседка», «Гавань» по Мопассану — все в постановке Вахтангова.

Вахтангов повторяет:

— Есть много правд. Но есть неинтересные правды, и есть правды интересные. Так вы берите те правды, которые не истрёпаны.

Он ненавидит мелкую, поверхностную, измызганную правденку.

— Делайте так, чтобы это была предельная правда, но чтобы это не было изношено, использовано всеми, — чтобы это раскрывало людям нечто для них новое.

В этом он видит первейшую обязанность таланта. Почему? Да потому, что лишь такая новая правда не только помогает лучше понять жизнь, проникнуть свежими глазами в её существо, но и зовёт отбросить сложившиеся плоские обывательские представления о действительности и изменить всю жизнь к лучшему.

Стоит ли работать с таким напряжением для публики разомлевшего под солнцем, утопающего в садах над тихой красавицей рекой провинциального русского городка, где время ползёт почти неподвижно и жители, казалось бы, погружены в умиротворённую жизнь?

Да, стоит. В городке две гимназии: мужская и женская. Кроме того, на лето из столицы возвращаются домой на побывку студенты и курсистки. Да и старики из местной интеллигенции — учителя, врачи, инженеры — не хотят отставать от молодёжи. К тому же в зрительном зале всегда присутствуют молчаливые глаза рабочих, садоводов, речников, рыбаков…

Старания Вахтангова и его друзей оправдываются. Горение и настойчивость передают через