общительна. У нее двое детей, брак казался вполне счастливым, только под самый конец мне почудилось, что там что-то нечисто. Лично я, будь ее мужем, встал бы на ее сторону, потому что женщина она замечательная, но у меня такое ощущение, что муж сплетням поверил. Баська это пережила тихонько, про себя. И все. Больше я ничего не знаю. Нет, знаю — она не выносит чеснока, любит дождь, не любит маниакальной чистоты, не реагирует на навязчивые ухаживания, а в отпуске с удовольствием ловит рыбу. Незаурядное хобби для женщины. Но вряд ли вам эти сведения пригодятся?
— Кроме отношения к чесноку, которое мне решительно нравится. Хотя общеизвестно, что чеснок — панацея от всех болезней и его надо есть за обедом на первое, второе и третье, но неужели панацея должна так кошмарно смердеть?!
— А если есть только на ночь?
— Куда там, воняет и наутро! Человек им просто пропитывается!
— Но доживает до ста лет.
— Тогда почему болгары и греки не доживают до ста лет?
Не успела я оглянуться, как наш разговор перерос в дискуссию о чесноке. Оказалось, Яцусь чеснок очень любит, а Барбара резко ограничивала его аппетиты по этой части, решительно требуя, чтобы на работе он не вонял. Я даже начала подозревать, что Яцусь мог поспособствовать убийству коллеги, дабы жрать чеснок в свое удовольствие, но вовремя вспомнила, что Борковская прокуратуру давно покинула. Не в чесноке тут дело.
— Ну хорошо, лопайте этот ваш чеснок на доброе здоровье днем и ночью, но что вы об убийстве думаете?
— А я вам уже сказал. В прокуратуру дело еще не передали, да оно к нам и не попадет, уедет в городскую прокуратуру, потому что занимается им главный спец по таким вот камерным убийствам, инспектор Бежан…
— Это для меня не новость, — буркнула я.
— Но в прокуратуру его не передадут, пока не решат основной вопрос. У Баськи, безусловно, был мотив, но лично я в ее вину не верю…
Я тоже отказывалась и думать о каком-либо участии настоящей Борковской в кошмарном преступлении, пусть даже косвенном. Что-то нечисто было с этой дублершей, которая полжизни глушила меня музыкой из окошка…
Я оставила Яцуся в покое и вернулась домой, зная ненамного больше, чем раньше.
***
Около девяти утра Бежан получил сигнал, что сожитель покойницы возвращается к жизни.
Бежан сперва намеревался несколько углубить свои знания о месте работы бывшего мужа живой Борковской, но решил, что место работы не убежит, а сведения о покойнице просто бесценны.
Наплевав на рациональную организацию труда и времени, они поехали туда вместе с Гурским.
Вышепоименованный Веслав Выдуй являл воплощение полного отчаяния. Чудовищное похмелье сжигало его нутро. Проявив смекалку и махнув рукой на расходы, Бежан прихватил с собой четыре бутылки пива и четвертинку водки.
Вместе с этими припасами его встретили как ангела-спасителя. И сердечная дружба возникла сама собой.
Без малейшего давления, только периодически подстегиваемый вопросами, несчастный вдовец выплакался в полицейский мундир, после чего поделился воспоминаниями о покойнице. Уже лет семь, как это чудо красоты, эта небесная богиня, эта самая замечательная женщина на земле позволила ему себя соблазнить, неведомо почему. Он ведь что? Ну мускулистый, ну не трус, ну не бедняк, ну квартира есть, ну работящий и любящий, но ведь не Аполлон Полуведерский, орлы покруче на каждом шагу попадаются. А она, божество, с ним осталась! И что только она в нем нашла, а ведь осталась! Он ей пятки целовал и в глазки заглядывал, кабы решила город подпалить, он бы ей спички принес, и вот — нет ее, умерла!
Заливая горькие слезы Выдуя то пивом, то водкой, правда, экономно, потому что четвертинка — это несерьезно, Бежан выпытывал о совместной жизни с покойной, оставив вопрос опознания тела на потом.
— Да какие там подружки, слишком красивая она для подружек была. Бабы — они ж суки завистливые, одна только Улька, и то пряталась и вместе с Фелей ходить по городу не желала, потому что куда там Ульке до Фели, такая выдра щипаная! Феля в кино могла сниматься, в телевизоре показываться и всякое такое… И обед приготовит, и компанию любила, и потанцевать с ней, и погулять… Обстирала, обшила… Второй такой на свете не было, нет и не будет!
Насчет «обстирала-обшила» у Бежана возникли легкие сомнения, потому что квартира клинической чистотой не блистала, а у собеседника наблюдался большой урон среди пуговиц на рубашке. Но нет, оказалось, что пуговицы он сам себе должен был пришивать, Феля на такие мелочи внимания не обращала. Она разными вещами занималась, из квартиры уходила надолго, в одежде была разборчива и придирчива и постоянно что-нибудь новенькое себе покупала. Ну и прекрасно, она ж смотрелась как благородная дама. Вот, пожалуйста…
Тут Выдуй поднял с пола черный пиджак, прижал его к животу, после чего продемонстрировал как выходной наряд Фели. Пиджак действительно был очень элегантный, но с небольшим дефектом: на левом лацкане красовалось огромное пятно, несомненно от мороженого. То ли Феля невнимательно кушала это мороженое, то ли кто-то толкнул ее под локоть, и лакомство приземлилось на наряд.
Выдуй продолжал свои излияния.
Феля велела называть ее Басей, он все ошибался, потому что познакомился с ней как с Фелей. Эта Улька-то? А она с Фелей с давних времен дружит, может со школы еще. А Феля с гонором, даже в вечернюю школу учиться пошла. Что она там закончила, то закончила, ее дело. Никакой босоты в дом не приводила, это здешние соседи брехать здоровы, а у них только приличная компания бывала.
Ну да, Феля ему говорила, когда они вечерами болтали, что она притворяется одной такой бабой, это Улька ее подговорила. Кто-то с телевидения хотел убедиться, что Феля умеет, а Феля, между прочим, ва-аще все умеет. Нет, Ульку он не знает. Улька и Улька, вроде как Уршуля. За эти годы раза два всего видел, потому что встречались Уршуля с Фелей без него. Да кому интересно, как этой Ульки фамилия! Может и говорила когда-то… Не то Близняк, не то Белясик, не то.., нет, не вспомнить. В последнее время Феля на нее сердилась, грозилась сделать все по-своему, и никто ей ничего не запретит. Один раз вернулся он вечером с работы, а Феля скандалит с этой Улькой. Тоже мне подруга, как из козьего хвоста саксофон! Феля выкрикивала что-то насчет бабла, похоже, Улька ее надула. Они сразу замолчали, как только Выдуй вошел, и Улька тут же шмыг-прыг вон из квартиры. А Феля потом говорила, что любишь кататься — люби и саночки возить.
И пусть эта фря не сомневается: Феля из-под нее мягкое кресло-то повыбьет, если что. Но вообще Феля тогда веселая была, аж сияла, а если пару крепких слов в сердцах сказанула, так кому не случается! Никаких врагов у Фели не было, ну вот просто совсем никаких, все ее любили, только эти козлы здесь погавкивали, что она вечерами шумит. Да какой там шум, человек просто отдохнуть решил! Эх, лучшая жена на свете была, пропадет он теперь без нее, ой пропадет!
— Но вообще-то она неплохая подружка была, эта Улька, — смягчился внезапно опьяневший Выдуй и шмыгнул носом. — Денежки Фельке давала, чтобы та себе чего купила. Может, дела какие у них были? Или хотела, чтобы Феля ей за эти деньги что-нибудь сделала? А я не слушал, из-за чего Феля на нее сердилась, а то еще сказала бы, что я нос не в свое дело сую.
Гурский и Бежан покинули наконец обессилевшего от горя вдовца, которому в утешение остались последняя бутылка пива и срочно вызванный для подкрепления сержант Забуй, дабы доставить сожителя в морг для опознания. Оба молчали всю дорогу, до самого отделения. В своем, кабинете Бежан вытащил папку с делом.
— Ничего не понимаю, — недовольно сказал он. — То есть я все понял бы, если бы дело не было таким чудовищно глупым. Просто не верится. Самое простое, что приходит на ум, — это соседи постарались. Кто-нибудь не выдержал грохота и укокошил зловредную бабу. По мы уже почти всех проверили, и никто не подходит. Кроме того, почему аккурат перед домом Хмелевской?
