этом деле лишку. В оправдание он говорил себе о праве личности на субъективный опыт. Его личность требовала субъективного опыта именно в этом роде… Он глубоко вздохнул:
– Сейчас сюда приедет один тип. Кто такой – вам знать не обязательно. Он вам скажет всю правду, но он не хочет быть узнанным в случае чего. Я вам скажу только, что он работает на бойне в Млаве…
– Что-что? – вдруг заинтересовалась Барбара.
– Он на бойне работает, говорю. У вас будут сведения из первых рук. Я об этом распространяться не стану, мне тошно от этого становится. Еще одно только: вашего замминистра узнали без всяких оговорок, все сходится…
Главный инженер умолк. Коллеги, потрясенные услышанным, про себя переваривали информацию. Всех стали беспокоить смутные ассоциации, только вот не вспомнить, с чем именно. Над головами весело зачирикала птичка.
Тишину неожиданно нарушил рев мотоцикла – он донесся с дороги и замолк возле автомобилей на опушке. Главный, заваривший всю эту кашу, уже не вернулся к теме, а оторвал спину от дерева и отправился в том направлении.
Спустя несколько минут он вернулся вместе с человеком такой внешности, от которой дух захватывало. Шлем и мотоциклетные очки он нес в руке. Вместо головы и лица у него был какой-то бесформенный ком грязно-желтого цвета с прорезями для глаз и рта. Благодаря прекрасной солнечной погоде впечатление немного смягчалось, ибо ночью и при свете луны оно бы напрочь исключило возможность каких-либо переговоров.
– Дневной вампир!… – вырвалось у Леся.
– Присядьте где-нибудь, – предложил измученным голосом главный инженер, – не разговаривать же стоя…
Никто не обращал внимание, на что садится, потому что как завороженные таращились на зловещую маску. Вампир нашел себе пенек и разместился на нем по возможности удобно.
– Я вам сразу скажу, – сказал он без предисловий, пользуясь всеобщим молчанием, – дня не бывает, чтобы эти недоноски не приезжали к нам за мясом, а уж по четвергам и по пятницам – форменным образом караваны тянутся. Из Варшавы от начальника отдела и выше едут. Шоферов не берут, чтобы с ними не делиться. Машины исключительно служебные, некоторые еще и командировки себе выписывают – рыла свинячьи изголодавшиеся! Нечего говорить, полные багажники им приказывают нагружать, мясо первый сорт, никакого там мороженого, только парное, аж слезы наворачиваются. Плевать они хотели на трудности со снабжением, жрут как заведенные. Говяжью вырезку могут до последнего кусочка выбрать, графья сволочные, мать их такая-сякая неприличного поведения!
Он замолчал, замерший коллектив тоже. Птичка над головами чирикала отчаянно, беззаботно и бестактно. Главный инженер с мрачным лицом покусывал травинку.
– Я не понимаю, что он говорит, – странным голосом промолвила Барбара.
Вампир немедленно повернулся к ней.
– Чего тут непонятного? – удивился он, пытаясь сделать прорези для глаз немножко шире. – Ясно сказано: я на бойне работаю.
– Даже если на бойне… – начал Каролек. – Это значит… О Господи…
Еще долго голоса природы были единственными звуками, нарушающими тишину. Уставясь на вампира, все занимались переосмыслением сведений и приведением в порядок впечатлений. Вампир, судя по прорезям для глаз, любовался Барбарой.
Каролек преодолел своего рода умственный паралич:
– Так, значит… Вы хотите сказать, что это все правда? Разные сплетни, слухи… Эти люди действительно приезжают к вам за мясом? Прямо на бойню? Берут – и все?
– Ну. О чем и речь!
– Но ведь они же не сами берут, – ледяным тоном заметила Барбара. – Кто им дает?
– Ну что значит – «кто им дает?» Все дают. Они прикажут загружать им машины – и дело в шляпе. С директором у них договоренность. Сердце кровью обливается, а что поделаешь?
– А директор как на это смотрит? – зарычал в гневе Януш. – Такая же сволочь?
– Как раз нет, но у него кишка тонка. Ну, станет он протестовать, выпрут его с работы пинком под зад, и что дальше? Предыдущий вот протестовал. Мы сами уже в милицию ходили, и что?
– Вот именно, и что?
– А ничего. Их же немерено, шакалов этих. И высоко сидят. Если бы один, ну, двое, пусть даже десять – так ведь десятками ездят! В Чехановском отделении менты все трясутся от злости, как в желтой лихорадке, а что они могут сделать? Некоторым закон не писан.
– Задаром они берут или за деньги? – поинтересовался Стефан.
– А-а-а… нет, не задаром. Даже платят. По государственным ценам. Вонючки чертовы!
– Слышишь порой всякие там сплетни, не обращаешь внимания, и вдруг – бац! – все самое худшее и есть правда, – глухо проговорил Януш и вдруг страшно завелся:
– И что же получается?! Этот стервятник вез мясо как раз с вашей бойни? И нужно было устраивать такой бал-маскарад, чтобы нам про это рассказать?! За каким чертом надо эту костюмерию устраивать?!
– Чтобы вы получили ясное представление о ситуации и завязали бы с охраной природы, – сухо объяснил главный инженер. – Больше ничего не скажу, потому что мне плохо делается.
– Ну хорошо, а тот спектакль на дороге, с погоней, это что? – с обидой спросил Влодек. – Его-то как объяснить?
Главный инженер махнул травинкой в сторону вампира:
– Расскажи уж им все с подробностями.
Упырь кивнул головой, немного оттянул маску и вытер под ней пот с лица.
– Страшно в этой штуке жарко, – пояснил он. – Так вот, во-первых, они боятся как огня рекламы и огласки. Тем более фотографий! И не берите в голову, что им стыдно, например, или что-нибудь в этом роде – как бы не так! Опасаются, чтобы еще кто-нибудь не присоседился, а то столько любителей этого дела найдется… Чистое жмотство, ничего другого. А во-вторых, чтоб вы знали – люди этим сволочизмом уже сыты по горло. Этот ваш орангутанг, я его хорошо знаю, невероятно до печенки лакомый. Ну так ради Бога, мы ему эту печенку специально в самый низ положили, а сверху еще задним филейчиком прижали, чтобы текло лучше. В субботу он грандиозную жратву устраивал. Интересно, кто ему потом машину чистил… Что не сам, так это точно.
Упырь замолчал, потом оттянул маску и стал обмахиваться мотоциклетной перчаткой. Компания смотрела на него горящими глазами. Птичка чирикала громко и упорно.
– А ментов, вы говорите, трясет от них? – уточнил вдруг Януш.
– И еще как! Ого-го!
– Зачем же они тогда следы затерли?
– Какие следы? А, те, что на шоссе?
– Те самые. Пятно, из их кошелок накапавшее.
– А черт их знает! Стало быть, у них сверху приказ – этих гадов еще и охранять.
– Господь мой милосердный… – выдохнула Барбара тихо и таким тоном, что всех друзей словно прошил электрический ток.
Главный инженер вскочил с травы:
– Ты поклялась!!!…
Барбара бросила на него только один взгляд. Главный инженер схватился за голову. Упырь смотрел на всех с большим интересом… Януш и Каролек начали что-то лихорадочно и бурно обсуждать шепотом.
– Производственным совещаниям место в институте, – сурово заметил Влодек и повернулся к упырю:
– А почему вы, собственно говоря, замаскировались?
– А вот потому, – спокойно ответил упырь и обвел шлемом окруживших его слушателей. – Все точно так же реагируют, и черт знает, чем это обернется. А я, может, хочу сделать карьеру. Не чиновничью, разумеется, упаси меня Бог от этого. У меня честная профессия, я ветеринар. А попрут меня с работы,
