Кеннит остановился. Потом оглянулся. И наконец сделал шаг назад, чтобы напряженно осведомиться:
— С чего бы это вы с ней вот так взяли и закорешились?
Этта задумалась, склонив голову к плечу.
— Она здорово изменилась против прежнего, вот и все, что я понимаю, — проговорила она. И неожиданно улыбнулась: — По-моему, я пришлась ей по сердцу. Она сказала, мы с ней можем быть вроде как сестрами!
Кенниту оставалось только надеяться, что его изумление не слишком отразилось у него на лице.
— Прямо так и сказала?
Его шлюха стояла перед ним с охапкой белья. И улыбалась.
— Да, так и сказала. Она говорила, что мы обе тебе пригодимся. Для удовлетворения честолюбия или что-то в таком роде.
— Ага, — буркнул Кеннит и, заново повернувшись, продолжил свой путь. Итак, кораблик уже прибрал Этту к рукам. Одно-два добрых словечка — и дело в шляпе, так, что ли, получается? Ох, не очень-то похоже на правду. Этта не какая-нибудь дурочка, чтобы бежать за всяким, кто поманит. Интересно бы знать, что именно ей посулила драконица? Власть? Богатство? А еще интереснее, зачем бы ей понадобилось делать посулы? С какой стати драконице могла понадобиться шлюха в качестве союзницы?
Вопросы, вопросы…
Кеннит поймал себя на том, что заторопился вперед, и принудил себя замедлить шаги. Прибегать запыхавшись на свидание с драконицей, еще не хватало. Надо успокоиться. И ухаживать за ней с этакой ленцой, ненавязчиво. Завоевать ее… и тогда пускай дружит с Эттой сколько душеньке угодно. Не страшно.
Перемены бросились ему в глаза, как только он вышел на палубу. Высоко над головой, на снастях, матросы меняли парус и вовсю перебрасывались шутками. Вот Йола выкрикнул команду, и моряки бросились исполнять, сияя улыбками. Один поскользнулся, но ловко упал на руки и вскочил, весело хохоча, а носовая фигура — подумать только! — восторженным возгласом приветствовала его ловкость. Кеннит мгновенно догадался, что матрос на самом деле и не думал поскальзываться, — его падение от начала и до конца было трюком, назначенным повеселить Молнию (так, кажется, ее теперь звали?). И не он один — вся команда из кожи вон лезла, радуя ее своим матросским искусством. Заскорузлые пираты на головах готовы были ходить, точно безусые школьники, удостоенные девичьего внимания.
— Каким образом ты так их прельстила? — спросил ее Кеннит вместо приветствия.
Она весело хихикнула, косясь на него через плечо, — обнаженное, безупречной формы.
— Этих простых людей не так уж трудно прельстить, — сказала она. — Улыбнешься, скажешь доброе слово, легонько подначишь, что, дескать, таким лежебокам слабо чуточку быстрее парус поставить. Они и попались. Совсем немножко внимания, и они для тебя готовы на все!
— Удивляюсь, однако, что ты снисходишь до них, одаряя этим самым вниманием, — сказал капитан. — Вчера вечером, помнится, ты вовсю презирала нас, ничтожных двуногих.
Она пропустила его слова мимо ушей.
— А еще я пообещала им дичь. Добычу. И притом скоро — прежде, чем назавтра сядет солнце. Поблизости находится торговое судно, везущее пряности с островов Мангардора. Если ребята будут должным образом смотреть за моими парусами, мы скоро догоним его!
Кеннит сделал вывод, что она вроде бы примирилась со своим новым телом. Однако в подробности предпочел не вдаваться.
— Как же ты видишь это судно, — спросил он, — если оно еще за горизонтом?
— А зачем мне видеть его? Ветер доносит запах, и мне этого довольно. Сандаловое дерево и гвоздика, хасийский перец и палочки кимори — мудрено не учуять! Подобным образом пахнет только на островах Мангардора, и только богатый купец мог завезти эти запахи так далеко на север. Мы, должно быть, скоро заметим этот корабль!
— У тебя вправду такое тонкое обоняние?
Ее губы изогнулись в улыбке прирожденной охотницы.
— Добыча близка, — сказала она. — Торговец осторожно пробирается среди вон тех островов. Будь у тебя глаза вроде моих, ты бы уже его разглядел. — Потом улыбка погасла. — Я помню здешние воды… как корабль. А как драконица — нет. Со времен моего последнего полета все так изменилось… Все вроде бы и знакомо, и нет. — Она сдвинула точеные брови. — А ты знаешь острова Мангардора?
Кеннит передернул плечами:
— Мне известны Мангардорские скалы. Они бывают опасны во время туманов. Во время отлива они показываются иной раз ровно настолько, чтобы незаметно пропороть днище проходящему кораблю. Вот и все!
Молния надолго умолкла, и ее молчание было отчетливо скорбным.
— Вот и все, — негромко повторила она наконец. — Вот и думай, то ли океанские воды поднялись, то ли земли, которые я так хорошо знала, потонули? Хотела бы я знать, уцелел ли мой дом. — Она помолчала еще, потом продолжила: — Как бы то ни было, остров Других, как ты его называешь, мало переменился. Значит, кое-что из моего мира все-таки уцелело. И эту загадку я смогу разрешить, только возвратившись домой.
— Домой? — как бы невзначай поинтересовался Кеннит. — А где был твой дом?
— Это я просто так выразилась. Не бери в голову, — отозвалась она. Она по-прежнему улыбалась, но голос был холоден.
— Уж не этого ли ты собиралась пожелать, «когда время придет»? — не отступал Кеннит.
— Может, и этого. А может, и нет. Я скажу тебе, когда сочту нужным. Между прочим, покамест я что-то не слышала подтверждения, что мои условия приняты!
«Осторожно, — сказал себе Кеннит. — Осторожно».
— А я человек не из торопливых. Мне бы хотелось еще раз не спеша все обсудить.
Молния рассмеялась.
— Нам с тобой подробно обсуждать подобную чепуху! Да знаю я, что ты со всем уже согласился. Потому что на том жизненном пути, что нам предстоит вместе пройти, у тебя выбора еще меньше, чем у меня. Нам с тобой просто нет иной дороги, кроме как вместе. Ты ведь с подарками ко мне пришел, верно? Ты даже не догадываешься, насколько правильно ты поступил. Но я тебе и без них вот что скажу: я гораздо большее сокровище, нежели все, что ты мечтаешь добыть! Учись мечтать, Кеннит, учись, потому что как следует мечтать ты еще не умеешь. Думал ли ты когда-нибудь о корабле, который может призвать из пучины морских змей тебе на подмогу? А ведь они послушают, если я им прикажу. Что бы ты хотел, чтобы они для тебя сделали? Остановили какой-нибудь корабль и дочиста обобрали его? А другой корабль сопроводили куда угодно и сделали его плавание безопасным? Хочешь, они проведут тебя в тумане самым опасным проливом? Или станут охранять гавань твоего города, не подпуская к нему неприятелей? Научись мечтать, Кеннит. И тогда ты с радостью примешь любые условия, которые я назову!
У него так пересохло во рту, что пришлось с силой прокашляться, прежде чем говорить.
— Щедрые предложения, — заметил он наконец. — Что же ты потребуешь от меня взамен такого, что я в силах был бы тебе предложить? Какой ответный дар будет достоин столь великих услуг?
Она хихикнула.
— Что ж, придется сказать, коли ты сам не понимаешь очевидного. Ты придаешь жизнь и дыхание моему телу, Кеннит. Ты и твои люди. Чтобы двигаться, я должна зависеть от вас. Раз уж меня угораздило оказаться заточенной в этом теле, мне требуется отважный капитан, способный снабдить меня крыльями… пусть даже и стачанными из парусины. Мне нужен смельчак, готовый понять и разделить со мной и радость охоты, и стремление к могуществу. Мне нужен ты, Кеннит. Соглашайся же! — Ее голос перешел в шепот, такой тихий и вкрадчивый. — Соглашайся.
Он глубоко вдохнул и выдохнул.
— Я согласен.
Молния откинула голову и рассмеялась — словно колокольчики зазвенели. Даже ветер, казалось,
