Джамелийский, его величество сатрап Касго. И вам гораздо выгоднее сохранить его как заложника, чем горло ему перерезать!
И кончик сабли был отведен от шеи сатрапа, но, как оказалось, только затем, чтобы тут же уткнуться как раз ей между грудей. Она невольно посмотрела на клинок, забрызганный чьей-то кровью. Капитан Рыжик держал лезвие прямо под шнуровкой, удерживавшей лиф ее платья.
— А ты, конечно, его Сердечная Подруга, столь же высокоученая, сколь и прекрасная. И конечно, тоже едешь в Джамелию.
Говоря так, он медленно обводил ее взглядом. Весьма-таки плотоядным. Однако насмешка вытеснила страх, и Малта сказала, вернее с тихой свирепостью выговорила слово за словом, как припечатала:
— Не будь дураком! — И вздернула подбородок: — Я — Малта Вестрит, дочь торговца из старинной семьи, из Удачного. И какой бы дикой тебе ни казалась эта история, повторяю: перед тобой в самом деле его величество сатрап, государь всея Джамелии. Можешь убить его — и вовеки прославиться как самый тупой пиратский капитан, отказавшийся от сатрапского выкупа!
Капитан так и взревел от восторга, и команда дружно подхватила его хохот. Малта ощутила, как предательски покраснели щеки, но лезвие оставалось у ее груди, и она не отваживалась пошевелиться. Сатрап же прошептал у нее за спиной:
— Не серди его, девка!
— Кэп Рыжик! Весь корабль наш! — выкрикнул юный матрос, почти совсем мальчик, одетый в расшитую жилетку явно с чужого плеча. Малта даже припомнила, на ком ее видела. На капитане Дейяри. Значит, юнге досталось снятое с мертвеца.
— Отлично, Оти, — отозвался Рыжик. — Много пленных?
— Кроме этих? Еще пятеро.
— Состояние корабля?
— Готов к плаванию, кэп. И с полными трюмами! А в трюмах — отборный груз.
— Правда? Ну и чудненько. Такую добычу, право, стоит сразу отвезти в порт. То-то повеселимся в Делипае, ребята!
— Замечательно, кэп, — отозвался юнга, а команда одобрительно зашумела.
— Тех пятерых запереть на нижней палубе, — распорядился капитан. — Имена переписать. Выяснить, могут ли семьи выкупить их. Они неплохо сражались. Так что, если кому из них ляжет на душу заделаться пиратом, ведите его сразу ко мне. Кэрн! Соберешь призовую команду. Поведете это судно домой.
Кэрн — оказывается, так звали того, кто самым первым заприметил двоих знатных пленников, — радостно заулыбался.
— Будет сделано, кэп. Так, вы двое! Отправляйтесь, откуда пришли!
Капитан, однако, вмешался.
— Нет, этих я возьму к себе на «Пеструшку». Может, парень и не сатрап Джамелийский, но хороший выкуп за него уж точно кто-нибудь даст. — Последовало короткое движение сабли — и шнуровка на платье Малты распалась. Ахнув от неожиданности, она подхватила лиф и прижала к себе, не дав свалиться. — А что касается дамы, — заявил Рыжик, — то она, уж верно, не откажется поужинать с капитаном Дураком и рассказать что-нибудь интересное.
ГЛАВА 21
СОВЕРШЕННЫЙ ИЗ РОДА ЛАДЛАКОВ
АЛЬТИЯ СИДЕЛА на самом верху мачты и смотрела на горизонт, когда вдалеке показались паруса Проказницы, ослепительно белые на фоне угрюмо нависших туч. Совершенный таился в разливе речушки, откуда удобно было осматривать протоку, подводившую к Делипаю, и Проказница еще не успела миновать устья этой речушки. Брэшен долго размышлял над своими давними картографическими набросками — и в итоге решил, что, скорее всего, Проказница объявится именно с этой стороны, ведь Кеннит вроде как будет возвращаться с острова Других. И его догадка оказалась верна. Альтия еще не успела разглядеть корпус судна, но родные мачты и паруса узнала мгновенно. И на несколько мгновений молча замерла в совершеннейшем потрясении. Ожидание длилось уже дней семь, и не раз ей казалось, будто она заметила-таки Проказницу. Дважды Брэшен поднимался к ней наверх, чтобы посоветоваться об увиденном.
Но в те прежние разы она ошибалась. А теперь ошибке больше не было места. Вот он, вот он подходил, вот он придвигался все ближе, ее корабль, и не узнать его было так же невозможно, как не признать лицо собственной матери. Альтия даже не стала кричать, объявляя об увиденном. Она с ловкостью паучка скатилась вниз по снастям и продолжила свой бег уже по палубе, чтобы без стука ворваться к Брэшену в каюту. Она застала капитана в постели — сегодня он стоял ночную вахту и теперь отдыхал.
— Она! — выдохнула Альтия. — Идет с зюйд-оста, как ты и предсказывал! Это точно она, Брэшен! Проказница!
Брэшен мгновенно вскочил на ноги, сбрасывая остатки дремоты.
— Стало быть, пора, — сказал он. — Будем надеяться, Кеннит соответствует портрету умного и здравомыслящего человека, который нарисовали тебе россказни делипайцев. Иначе мы просто под нож глотки подставим! — Альтия онемело смотрела на него, и он понял, что сморозил не то. — Прости, зря я это ляпнул, — извинился он. — Это был наш с тобой общий план, и мы вместе убедили команду, что он обязан сработать. Так что не думай, будто я пытаюсь взвалить всю ответственность на тебя. Ни в коем случае.
Альтия покачала головой.
— Ты просто высказал вслух то, о чем я и сама давно уже думаю. Как ни крути, а все равно вся ответственность на мне, Брэшен. Этот корабль и команда оказались здесь только из-за меня, и нынешний сумасшедший план — всего только лишнее тому подтверждение.
Брэшен сгреб ее в охапку и обнял, грубовато встряхнув. Альтия вдохнула запах его нагой кожи, его волосы прошлись по ее щеке. Она потерлась щекой о его широкую грудь и спросила себя, с какой стати она вздумала рисковать жизнью этого человека — да и своей — ради абсолютно безумного предприятия? Но тут Брэшен выпустил ее и подхватил висевшую на кресле рубашку. Надел — и снова превратился в неприступного капитана.
— Иди поднимай наш мирный флаг, — велел он. — Скажи людям, чтобы держали оружие наготове, но не на виду. Пусть помнят, что мы собираемся начать с переговоров и вовсе не намерены давать повод Кенниту сразу броситься на абордаж! Но если он вздумает предпринять нечто враждебное, надо быть готовыми немедленно ответить тем же!
Альтия чуть не сказала ему, что команда отнюдь не нуждалась в каких-либо напоминаниях. Все было многократно отрепетировано до мелочей. В отсутствие Лавоя с его тлетворным влиянием люди разительно переменились к лучшему, Альтия чувствовала, что может им теперь доверять. Во всяком случае, она не сомневалась, что они будут слушать приказы. И — при самомалейшем везении — не далее чем через несколько часов она снова будет стоять на палубе Проказницы.
Альтия бегом кинулась исполнять распоряжение капитана.
— Вон он, кэп. Видишь? — Ганкис тянул руку и щурился, словно это могло добавить зоркости его капитану. — Стоит на якоре прямо за мысом. Там, верно, думают, что береговая линия и деревья хорошо их скрывают, но я-то заприметил.
— Вижу, Ганкис, — перебил Кеннит. — Ступай, делом займись.
Ганкис тихо удалился, решив по тону капитана, что чем-то проштрафился. Кеннит остался на месте, всматриваясь в очертания мачт и снастей, и странная уверенность наполняла его душу. Холодный ветер овевал его лицо, послушный корабль резал волны, но для Кеннита все окружающее вдруг перестало
