выйду замуж за лжеца, притворщика, отравителя, похитителя… А-ах!
Сент-Джеймс схватил ее за простыню и с силой притянул к себе, так что она чуть не упала в его объятия.
— Замолчи! Так не разговаривают с будущим мужем, — приказным тоном заявил Ричард.
Чентел заставила себя посмотреть ему в глаза. Она облизнула сухие губы кончиком языка; его взгляд не оставил без внимания это движение. Внезапно Чентел охватило странное, незнакомое ей дотоле чувство, у нее перехватило дыхание, и она растеряла все слова. После минутной паузы она выдавила из себя:
— Я… я ведь сказала, что, на мой взгляд, нет никакой надобности в этом браке.
— Я не позволю вывалять мое имя в грязи. — Сент-Джеймс был невозмутим. Казалось, слова Чентел ничуть не трогали его. — Никому не удастся втянуть меня в скандал, который может повредить моей политической карьере.
Чентел никак не могла высвободиться: Ричард крепко держал ее, закутанную в простыню, как в кокон. Всем телом она ощущала сквозь тонкую ткань исходивший от него жар.
— Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж! — продолжала настаивать Чентел. Она закрыла глаза, чтобы не видеть требовательного мужского взгляда, который возбуждал в ней какие-то бессознательные желания…
— Нет, могу. — Голос его был очень низок, и в нем чувствовалась абсолютная уверенность в себе. Чентел приоткрыла глаза, ожидая от него еще какой-нибудь гадости, и она не ошиблась.
— В Ковингтон-Фолли мы нашли ящик контрабандного бренди и несколько рулонов французского шелка. К твоему сведению, контрабанда все еще считается преступлением. Я выдвину обвинение против твоего брата, если ты не согласишься.
— Это шантаж!
— Не я преступил закон, — парировал он.
Они оба замерли и стояли совершенно неподвижно. Инстинкт подсказывал Чентел, что надо отказать лорду и бежать со всех ног. Но она привыкла в первую очередь заботиться не о себе, а о брате, и не могла допустить, чтобы он пострадал в результате ее решения. Она наклонила голову:
— А нельзя сделать так: объявить о нашей помолвке, а через месяц ее разорвать? Разве этого будет недостаточно?
— Нет, это нас не спасет. — Его горячее дыхание ласкало ее волосы, и по телу пробежала дрожь.
— Что ж, я вынуждена согласиться, ведь у меня не остается выбора. — Слезы обиды выступили на ее глазах. Она подняла голову и замерла, пораженная его взглядом.
Он наклонялся к ней все ближе и ближе. Сердце Чентел затрепетало. Его губы находились в каком- то миллиметре от ее рта, девушка вздохнула и невольно приподняла подбородок; веки ее сами собой опустились. Она была уверена, что он вопьется в ее губы жарким поцелуем.
Но поцелуя не последовало. Вместо этого он вдруг отпустил ее, и она перестала чувствовать его тепло. Чентел открыла глаза: каким-то образом Сент-Джеймс очутился в противоположном углу комнаты. Еще мгновение назад он был рядом с ней, и вот… Она встряхнула головой, чтобы избавиться от одурманившего ее тумана.
— Наш брак будет фиктивным, — сказал он ледяным тоном. — После шести месяцев в случае, если… если между мужем и женой не существовало супружеских отношений, его признают недействительным.
Чентел, не зная, радоваться этому или огорчаться, пробормотала:
— Да, понимаю. Это мне подойдет.
— Да. Это должно сработать. — Голос Ричарда казался теперь таким далеким. Чентел метнула на него пристальный взгляд: на лице ее мучителя не дрогнул ни один мускул, так что невозможно было сказать, о чем он думает. — Что ж, сейчас я принесу платье.
Чентел не знала, что и думать после этих слов: от страсти, блиставшей в его глазах, не осталось и следа.
— Благодарю вас, сэр. — Она вздернула подбородок. Пусть он происходит из самого знатного рода, но у нее есть собственная гордость.
Он сделал вид, что этого не заметил, и вышел из комнаты. Чентел подошла к кровати и устало опустилась на нее. Ее самолюбие было уязвлено, в Душе происходила борьба между чувством и честью. Господи, в какую историю она попала. Неужели ей придется выйти замуж за почти незнакомого мужчину и жить с ним под одной крышей в течение полугода, пока они не смогут расторгнуть брак. Ничего не видя вокруг себя, девушка прилегла на кровать. Усталость пересилила волнения и обиду, и Чентел уснула с мыслью о том, как она сможет пережить этот совершенно невероятный поворот событий.
3.
— Мисс Чентел! — радостно воскликнул старческим хрипловатым голосом мистер Тодд, когда открыл дверь и увидел свою хозяйку. — Мы так беспокоились за вас! Где вы были?.. — Тут его слабеющие глаза различили, что она стоит перед ним в том бальном платье, которое на ней было накануне вечером. — Как, мисс Чентел, вы не переоделись? — Но каково было его изумление, когда он увидел рядом со своей хозяйкой мужчину, с суровым видом стоявшего за ее спиной. — Вы не одна!
— Это Ричард Сент-Джеймс, граф Хартфорд, — представила Чентел Ричарда и, покраснев, добавила: — я все объясню позже.
— Доброе утро, мистер Тодд, — вежливо поздоровался Сент-Джеймс. — Я жених Чентел.
— Я… я понимаю, — пробормотал обескураженный слуга.
Чентел вздрогнула, увидев, как ее престарелый дворецкий пошатнулся, но все-таки сумел устоять на ногах еще до того, как Сент-Джеймс пришел ему на помощь.
— Прошу прощения, мистер Тодд, — сказала Чентел, обернувшись, чтобы бросить укоризненный взгляд на Ричарда. — Мы совсем не хотели так вас ошеломить.
— Не беспокойтесь, мисс, все в порядке. — Мистер Тодд взял себя в руки и снова стал тем образцовым английским дворецким, которого Чентел любила и почитала с детства. — Примите мои поздравления. — Он поклонился. — И вы также, милорд.
— Благодарю вас, мистер Тодд, — любезно улыбнулся Ричард.
Дворецкий внимательно осмотрел стоящего перед ним мужчину и слегка кивнул:
— Мисс Чентел — замечательная леди, милорд. Я уверен, что вы будете с ней счастливы. — Его подслеповатые глаза обратились к Чентел. Он принял осанистый вид, добавив: — Мистер Тедди в гостиной, должен вас предупредить, что он не один: с ним ваша тетя и кузен.
— О нет! — простонала Чентел.
— Прекрасно! — бодро заявил ее будущий муж. — Я предвкушаю наше приятное знакомство!
«Этот человек — сущий дьявол», — подумала Чентел.
— Сюда, милорд, — указывая путь, проговорил мистер Тодд. Чентел с обреченным видом возглавила процессию, мужчины последовали за ней.
Когда они вошли в гостиную, все семейство сидело за чаем. Чентел остановилась, волнение не давало ей говорить. Да она и не знала, что сказать.
Мистер Тодд, не забывая своих обязанностей, вышел вперед и объявил:
— Мисс Чентел и Ричард Сент-Джеймс, лорд Хартфорд. — После этого он отступил в сторону, и Чентел осталась стоять перед своими родными без всякого прикрытия.
Она все еще никак не могла собраться с мыслями и молча смотрела на своих сородичей, а те, в свою очередь, поедали ее глазами. Ричард Сент-Джеймс подошел и положил руку на ее плечо.
— Доб-доброе утро, — наконец выдавила она из себя, пытаясь придать голосу радостную интонацию. — Как поживаете?
— Как поживаем? — взорвалась тетя Беатрис. — Ты спрашиваешь, как мы поживаем? Мы с рассвета
