– Погоди, – сказал Федюнинский, вспомнив о Звягинцеве. – Я тебе майора из штаба посылал. Добрался он до тебя?
– Добрался, товарищ командующий, боевой майор!
– Я тебя спрашиваю, не какой он, а почему не возвратился и не доложил обстановку? Когда он от тебя выехал?
– Не выехал он, товарищ генерал, – после короткой паузы произнес Замировский, – здесь он…
– Так какого же черта он там болтается, вместо того чтобы…
– Товарищ командующий, – сказал Замировский, – он не болтается… Он командование батальоном на себя принял.
– Что?! Кто разрешил?
– Я разрешил, Иван Иванович. Своей властью. Обстановка требовала. У меня комбат и комиссар из строя выбыли, а немцы в полутораста метрах от КП находились. Майор Звягинцев попросил разрешения принять командование, я разрешил.
– Час от часу не легче, – буркнул Федюнинский, – прикажи ему немедленно возвращаться!
– Не могу, он бой ведет, товарищ генерал! И… я просил бы вас оставить его у меня! Убыль командного состава огромная! Я его командиром полка сделаю, этого майора!
– Немедленно… – начал Федюнинский, но Замировский, боясь, что командующий сейчас бесповоротно решит судьбу Звягинцева, перебил его:
– Иван Иванович, простите, что прерываю, но он боевой командир, людей в атаку повел. Несправедливо такого командира в штабе держать!
– Ты моим штабом не распоряжайся! – оборвал его Федюнинский. – Ты считаешь, в штабе пентюхи должны работать? Ладно, после с этим майором решим. А пока задача одна – гони немца дальше!
Первой мыслью Федюнинского, после того как он положил трубку, было позвонить Чекину и сказать, что обстановка изменилась, что ГЭС взрывать не придется. Но он сдержал себя – ведь противник пока все еще находился в полутора-двух километрах от КП Замировского.
…К утру следующего дня все попытки врага прорваться к Волхову были отбиты. Из разведотделов соединений стали поступать сведения, что немцы прекратили атаки и, судя по всему, заняты перегруппировкой сил.
В девять утра Федюнинский сам позвонил Чекину, который уже более суток дежурил в здании ГЭС у телефона.
– Товарищ командующий, – доложил Чекин, – у меня все тихо. Пулеметной стрельбы не слышно. Обстрел прекратился…
– Вон оно что! – с добродушной усмешкой произнес Федюнинский. – Ты, видно, полагаешь, что я в Ташкенте сижу? Сам, что ли, не слышу, что тихо?.. Ну как, спать, наверное, хочешь? Ладно, оставь кого- нибудь за себя и возвращайся на НП.
– А если?..
– Не будет «если»! Возвращайся!
Федюнинский положил трубку. И только сейчас почувствовал, что смертельно устал…
В этот момент еще многого не знал командующий 54-й армией генерал-майор Федюнинский.
Не знал, что в эти часы 4-я армия под командованием генерала Мерецкова начала наступление на Тихвин. Не знал, что толщина льда на Ладоге достигла уже десяти сантиметров и близок тот долгожданный час, когда первая автомашина пройдет по зимней трассе – Дороге жизни Ленинграда.
Он знал только одно: Волхов удалось отстоять…
