комментировать не стал.
– Сейчас будет, – сообщил майор, лучезарно улыбаясь директору издательства. – Так когда пропал ваш автор?
– Вот, – Трубецкой покопался в кожаной папке с тисненым золотом вензелем «Fagot» и извлек на свет божий парочку рекламных плакатов, – посмотрите…
– Интересно, – Соловец разгладил глянцевые листы, сообщавшие о том, что некие «авторы бестселлеров» Чушков и Беркасов под общим псевдонимом Б. К. Лысый написали «новый блок-бастер» про какого-то «Народного Целителя» и сие произведение издано в серии «Закон жулья». – Это Чушков пропал? Или Беркасов?
– Никуда они не пропадали, – горестно пробубнил издатель. – Пропал другой…
– А зачем вы мне это показываете? – не понял начальник убойного отдела.
– Чтобы вы были в курсе, если на меня будет совершено покушение, – скрипуче заявил Трубецкой и оглянулся, словно ожидал увидеть у себя за спиной подслушивавшего разговор киллера.
– Кто-то собирается? – Майор взял ручку.
– Один из этих двоих, – страшным шепотом поведал издатель.
– И кто же? – Соловец тоже понизил голос. – Скажите, Василий Акакиевич…
– Пока не знаю…
– Но узнаете?
– Обязательно.
– Ну, вот тогда и приходите, – облегченно вздохнул страж порядка.
– Я решил сообщить заранее. – Трубецкой ослабил узел аляповатого турецкого галстука в зеленый горошек на розовом поле, приобретенного им у нечистого на руку продавца-албанца возле бутика «Версаче» на площади Святого Петра в Риме. – Проинформировать, так сказать.
– И это правильно, – согласился Соловец. – Тогда, когда вас все-таки убьют, мы будем знать, кого арестовывать.
Генеральный директор издательства «Фагот» обиженно засопел, но поставить на место невежливого майора не успел, ибо за его спиной распахнулась дверь и в кабинет ворвался стажер Мартышкин – штаны измяты, в руке лопата.
– А-а! Вот и наш сотрудник! – непритворно обрадовался Соловец, мечтающий побыстрее выпроводить посетителя. – Познакомьтесь! Младший лейтенант Мартышкин. Сысой… как тебя по батюшке?
– Бедросович, – гордо ответствовал запыхавшийся стажер.
– Человек пропал. Видимо, взят в заложники, – с места в карьер начал майор и добавил заговорщицким тоном. – А вот этот господин…
Но договорить Соловец не успел.
– Колись, сволочь! – Тщедушный младший лейтенант издал крик раненного в ягодицу молодого носорога, отшвырнул в сторону лопату и мертвой хваткой вцепился издателю в глотку. – Колись, а то хуже будет!
Генеральный директор тоненько взвизгнул, когда колено стажера надавило ему на низ живота, и засучил ногами.
Ошалевший Соловец не сразу, но все-таки вышел из ступора и с трудом отодрал разошедшегося стажера от начавшего уже синеть Грубецкого.
– Ты обалдел?! Это же не преступник! Это – заявитель! Василий… как его… Акакиевич! Василий Акакиевич! Вы живы?!
Издатель с трудом поднялся, вновь уселся на стул и покрутил головой.
– Воды?! – Майор поднес к дрожащим губами Трубецкого граненый стакан с мутной водой, на краю которого виднелись отпечатки губной помады. – Василий Акакиевич, не молчите!
– Я… – прохрипел белый как мел генеральный директор. – Я… Да я на вас… Да я в Европейский суд по правам человека… Да я министру…
– Это ошибка! – вскричал Соловец и схватил валявшуюся в углу дубинку. – Не держите на нас зла! Сейчас я все исправлю! – Он двинулся на барахтавшегося среди перевернутых стульев Мартышкина и замахнулся. – Смотрите!
Первый удар «демократизатора» пришелся Сысою по спине.
Стажер охнул и повернулся лицом к напавшему с тыла противнику.
– Видите?! – орал Соловец, молодецки размахивая дубинкой и демонстративно обрабатывая вяло отбрыкивающегося стажера. – Видите?! Сейчас я ему устрою! А теперь – по харе, по харе!..
Полуоглушенный Сысой забрался под стол, а Трубецкой в ужасе закрыл глаза.
Потный и тяжело дышащий Соловец оперся рукой о столешницу и положил дубинку рядом с плакатами, извещавшими о новом «блокбастере» издательства «Фагот».
– Ну вот, – майор одним махом опрокинул в себя стакан с водой, – думаю, инцидент исчерпан… Давайте вернемся к вопросу о пропавшем авторе… Василий Акакиевич, так как его зовут?
– Такого, Андрюха, просто не может быть, – очередной раз пытался убедить товарища Дукалис. – Понимаю еще, если бы чекисты телепортацию изобрели и втихаря сношались… я, естественно, имею в виду внешние сношения, ну, международные, а не те, о которых постоянно треплется Казанова… Но машина времени – это уж слишком!
– Слишком – не слишком, а выбираться отсюда все равно надо. Это – во-первых… Во-вторых, в любом случае соваться к официальным властям нельзя – в клетку забьют стопроцентно, – начал рассуждать Ларин. – Конечно, поймай мы этого Мориарти, можно было бы и к местным бобби сунуться. Победителей, как говорится, не судят. Но где мы его тут разыщем? А нам он нужен как воздух – этот урод явно должен знать, как починить машину, чтобы обратно попасть…
– Точно, Андрюха, – подхватил Дукалис, – я знаю, что делать. Надо найти частного сыскаря, ну вроде местного Шерлока Холмса, с ним договорится проще. А заодно бомжа прихватить, может, сыскарь с ним общий язык легче найдет, чем мы… Я и так понимаю его через два слова на третье…
– О, мистер Холмс! – услышав знакомое слово, встрял в разговор Роб. – Это замечательный господин. Вы его друзья?
– Друзья, – быстро подтвердил Ларин. – Если он – сыщик. Давай-ка, проводи нас к нему.
– Мне нельзя отсюда уходить, – попытался было возразить Дьерк, но увидев выразительный взгляд Дукалиса, начал суетливо подниматься. – Конечно, это не очень далеко…
Прогулка по городу была удивительной: скудное освещение, полное отсутствие машин и светящихся реклам, две-три подозрительные личности в мятых котелках, торопливо прошмыгнувшие через дорогу подальше от путешественников.
Впрочем, проводник и не старался показать гостям все прелести города или помочь завести приятные знакомства. Более того, пару раз он менял направление движения, мотивируя это тем, что можно натолкнуться на полицейских. Минут сорок проблуждав по узким и темным закоулкам, троица добралась до более-менее широкой и прямой улицы.
– Бейкер-стрит, – прокомментировал Роб. – Следующий дом как раз тот, который вам нужен.
– Слушай, Андрюха, – снова засомневался Дукалис, – тебе не кажется, что все это сильно смахивает на белую горячку? «Уехала навсегда. Твоя крыша»? Лондон, девятнадцатый век, Холмс!.. Помнится, я где-то читал, что никакого Холмса в природе не существовало…
– Вот сейчас это и выясним. – Ларин решительно дернул за шнурок, болтавшийся у входной двери дома с номером 221-Б.
Где-то в глубине раздалось звяканье, затем послышались шаркающие шаги и надтреснутый старушечий голос произнес из-за приоткрывшейся двери:
– Что вам угодно, господа?
– We need mister Holmes, mam[23]. – Андрей старался быть максимально вежливым.
Дверь открылась чуть шире, и в щель просунулось востроносое личико под белым чепцом с выбивающимися из-под него желтоватыми седыми кудряшками.
